Курячий бог - Наталья Нусинова

— Да так, Григорь Николаич, вот, собрались и приехали, — с наигранной бодростью ответил Тёма. — Дай, думаем, приедем!

— А-а-а. Ну, ездите, ездите, — разрешил сторож. — Тут все ездиють. А чего ездиють? Ведь и не каникулы, и не выходные. Совсем не работають люди. А кто это с тобой?

Сторож вперился в Акиру подозрительным и цепким орлиным взором.

— Это наша соседка Кира, — объяснил Тёма. — Мы в Москве рядом живем.

— Надо же, — недоверчиво произнес сторож. — А я думал, в Москве все далеко. Вы вот, значить, рядышком. А родители ваши где?

— Мама в Москве, — быстро объяснил Тёма. — Она… ну, не может сейчас приехать. Она в больнице.

— Больна? — спросил сторож.

— Нет, — сказал Тёма. — Это такая особая больница. Для здоровых. Ну, то есть не то, чтобы совсем для здоровых, но все-таки не для больных.

— Надо же, чего придумали, — покачал головой сторож. — Совсем в городе люди не работають. Не то что мы здесь… Больница, говоришь, для небольных? Это что ж такое? Санаторий, значить. А отец твой где?

— Денис Аркадьевич здесь, — поспешно подключилась Кира, слегка отодвинув Тёму плечом. — Он нас за ключами послал. А сам около дачи ждет.

— А его ключи где же? — спросил сторож недовольно и уже как-то совсем подозрительно.

— Он их дома забыл, — сказала Кира. — Вернее, не взял. Мы ведь неожиданно собрались. Мы ненадолго, Денису Аркадьевичу только надо что-то забрать. И сразу назад. Потому и я приехала. За компанию. А ключи мы вам сразу вернем.

— А что забрать-то? — спросил сторож, немного отступая от двери.

— Да там, бумаги, что ли. По работе, в общем. Не знаю точно, — пожала плечами Акира.

— Гриша, ну что ты там? — позвали из дома. — Все ждут.

— Сейчас, — махнул рукой Григорий Николаевич. — Тут Денис мальчишку своего прислал за ключами.

— Ну так отдай и иди! — приказал раздраженный голос. — В чем дело?

Григорий Николаевич чуть помешкал, но, видимо, не впустить детей в дом показалось ему неудобным.

— Заходите, — неохотно сказал он. — Ноги только вытрите. Щас найду ваши ключи. Тут у нас небольшой семейный праздник… дочка с зятем приехали… значить…

Тёма и Кира как следует вытерли ноги о коврик и вошли в прихожую, откуда была видна комната.

Посреди просторной горницы стоял длинный стол, уставленный всякими яствами — в основном домашними соленьями и вареньями. От горячей картошки шел пар. На блюде горой лежали пирожки. На огромной сковороде шкворчали оковалки жареной свинины. А в центре возвышалась корзина с яйцами. За столом сидели разрумянившаяся, нарядная жена сторожа, их дочка и зять.

— Вы кушать-то не хотите? — спросила жена сторожа скороговоркой.

— Нет-нет, что вы, нисколько, спасибо, нас ждут, — так же быстро ответил Тёма.

Кира незаметно толкнула его в бок, но он метнул на нее ИСПЕПЕЛЯЮЩИЙ ВЗГЛЯД — не хватало еще, чтобы сторожа поняли, что они голодные, тогда их сейчас же разоблачат.

— А мы покушаем, — сказала сторожиха, накладывая на тарелки еду.

— Ну, бывайте! — сказал зять и поднял рюмку с мутной жидкостью. — Нет мочи!

— Сережа! — сказала дочка сторожа. — Ты хоть погоди, пока все соберутся!

— Сегодня пусть! — строго одернула ее мать. — Не встревай. Дай расслабиться!

Зять гордо поднял палец вверх.

— Вот какая у меня теща! С пониманием! — и добавил, обращаясь к Тёме. — Ты подрастешь, такую же бери! Запомни, пацан, жену по теще выбирают!

— Закуси, Федя, — ласково и уважительно сказала теща. — Сальца возьми! Свое ведь, домашнее!

Тёма с ужасом посмотрел на блюдо со свининой и спросил, заикаясь:

— А… где?

Но жена сторожа не дослушала его вопроса — только рукой махнула.

Из угла раздалось тихое повизгивание.

— Ой, кто это? — Кира присела на корточки.

В ящике на старом одеяльце лежала большая черно-белая собака и рядом с ней — два щенка, один похожий на мать, а второй — рыжеватый, с белой лапкой и животиком.

— Альма, фу, попрошайка! — сказала сторожиха и кинула собаке кусок колбасы.

Собака колбасу проглотила, не жуя и как будто бы даже не заметив.

— Щенки у нее, — объяснила сторожиха. — Кормящая мать. Все время есть просит. Не напасешься. Замучались с ней. Ну ничего, теперь уж недолго…

— А как их зовут? — спросил Тёма.

Кира тихонько гладила щенков. Альма смотрела на нее беспокойными глазами, черный щенок слегка оскалился, а рыжий лизнул Кире палец.

— Который черный — Дик, — ответила сторожиха, нарезая хлеб на доске толстыми, неровными ломтями. — Его соседка присмотрела. На той неделе заберет. Хороший кобелек. Сразу видно, что сторож будет!

— А рыженький? — спросила Кира.

— А это сучка! Девочка, — сторожиха почему-то отвела глаза.

— А как ее звать? — настаивала Акира. Она любила ясность во всем, а жена сторожа что-то явно недоговаривала.

— Да никак, — ответила сторожиха.

— Почему? — удивились Тёма и Кира одновременно.

— Не нужно ей имя, — пробормотала жена.

— Как это так — не нужно имя? — переспросил Тёма.

— Имя всем нужно, — назидательно произнесла Кира. — И людям, и собакам.

— Не берут ее, — нехотя ответила сторожиха. — Во-первых, сучка, хлопот много, а главное — бесхарактерная она! Вон, тебя в первый раз увидела и уже целоваться лезет! Кому такая нужна?

— Она добрая, — заступился за собаку Тёма.

— И ласковая, — поддержала его Кира.

— Ну и какой из нее сторож? — спросила сторожиха. — Здесь же не город. Здесь деревня. Дармоедов тут не держат. Ладно, пусть себе целуется! До послезавтрего… Пока второго не забрали…

— А что потом? — охнул Тёма.

Сторожиха махнула рукой:

— Не твоего ума дело. Куда это Григорий запропастился? Ключи, что ль, найти не может? Вот ведь… Дал Бог растяпу. Попросишь чего, так и не рада будешь.

— Послушайте, так нельзя! — закричала Акира. — Мы приедем в Москву и найдем ей хозяина! Ее обязательно возьмут! Это хорошая, добрая, милая собака! Вы только подождите, пожалуйста… Вы… ее не обижайте… берегите ее!.. Мы вам позвоним… Мы за ней приедем!

— А вы дайте ей выпить! Прям щас! — зять приоткрыл глаза, но тут же опустил голову и захрапел.