Один человек и один город - Вероника Евгеньевна Иванова

сморозил глупость, но отступать все равно было некуда. Правда, если на «идти» меня ещё может хватить, то вот на «нести»…

Завалиться в попытке поднять Хэнка мне не дали. Поймали на лету.

– Не трогай.

Вдвоем им, конечно, легче. И сподручнее.

– И не отставай там, понял? А то заблудишься.

Предупреждение, кстати, имело место, потому что шли мы путем, составленным из кусочков улиц, освещенных по большей части луной, а то и вовсе беспросветно темных. Шли лабиринтом между одинаковых коробок домов, иногда прижатых боками друг к другу, иногда разделенных опасно чернеющими просветами. Смысл запоминать дорогу, определенно, был. Зато сил давно уже не было.

На каком-то из перекрестков банда разделилась: тот из троих, кто не был занят переноской, метнулся в проулок. Остальные, как ни в чем не бывало, продолжили движение. До очередного кособокого дома, может, двухэтажного, а может, просто с большим чердаком – в темноте было не разобрать.

– Здесь живет ваш доктор?

– Заходи.

Внутри тоже висела темнота. Пока кто-то не чиркнул спичкой и не спросил сонно-недовольным голосом:

– Кого там принесло?

– Это я, папаша Ллузи. И да, кое-что принес. Принесли.

Вспыхнувший фитиль лампы дал в ограниченном пространстве существенно больше света, чем его собрат в таком же уличном фонаре. По крайней мере, удалось разглядеть лицо хозяина дома. И понять, что врачом этот субъект вряд ли может оказаться.

– Многовато вас сегодня.

Чем-то он напомнил мне Соузу. Наверное, своим отечным видом. Но если господин, суливший золотые горы, все-таки пытался следить за внешностью, хоть и не особенно успешно, новый незнакомец таких попыток явно не предпринимал. Последние лет десять уж точно.

– Надо кое-кого приютить.

Тот, кого назвали «папашей», наклонился над Хэнком, уложенным на подобие кровати, кивнул, потом ткнул лампой мне в лицо.

– А ты ещё кто?

– Он тоже с нами.

– С каких это пор водишь дружбу с винго, Эстебан?

– Дружба тут ни причем, папаша Ллузи. Он… Ему нужно было пойти.

– Не потерплю в своем доме и ноги…

Полупьяный взгляд отразил блеск золота на моей шее, и пламенная речь оборвалась выжидательной паузой.

Непослушные пальцы нащупали замочек. Цепочка стекла в смуглую мозолистую ладонь, накрывая изображение святого драгоценным плащом.

– Этого хватит, чтобы я мог сегодня здесь остаться?

Он посмотрел мне в глаза и больше не стал ничего говорить: кряхтя ушел в темноту, оставив нам лампу. А потом входная дверь снова хлопнула.

Вот этот незнакомец выглядел уже получше. Вполне чисто и приятно деловито.

– Что стряслось, Эста? Кого-то опять порезали?

– Нет, сеньор Вега. С нашими все в порядке.

Он шагнул в круг света, поближе к главарю банды, ущипнул кончиками пальцев за лицо.

– А вот с тобой, кажется, не все. На чей кулак напоролся?

Только сейчас, при домашнем освещении, я смог убедиться, что не промазал. Но сам, похоже, представлял собой ещё более жалкое зрелище, потому что пришедший доктор, проследив направление взгляда своего знакомца, растерянно приподнял брови. А когда посмотрел ниже, на мой пиджак, нахмурился.

– Это нехорошо выглядит, Эста.

– Не беспокойтесь. Все уже улажено.

– Вижу, - хмыкнули в ответ, присаживаясь на стул рядом с кроватью. – И все-таки, что случилось?

– Надеюсь, это скажете вы, сеньор врач.

Он снова взглянул на меня, но переспрашивать не стал, а занялся своей работой. Быстро, четко, без лишних движений. Какой бы практикой этот «ночной доктор» ни занимался, дело он знал. А вот с постановкой диагноза явно испытал затруднения, потому что когда поднялся, поманил меня пальцем за собой. В соседнюю комнату.

– Вы ведь живете не здесь?

А вот это как сказать. До сегодняшнего дня не жил. Теперь же… Впрочем, в таких разговорах молчание всегда принимается за согласие, поэтому можно просто ответить взглядом на взгляд.

– Что произошло с этим человеком?

– Вам виднее, вы ведь доктор.

Он вытащил портсигар, сунул в зубы тонкую сигаретку, прикурил от лампы.

– Мне было бы проще действовать, если бы я знал причину повреждений.

– Мне тоже.

Это явно был не табак, а что-то совсем другое, легкой сладостью повисающее в воздухе.

– Вы можете быть уверены: все сказанное останется между нами. Как между врачом и пациентом.

Ага, он тоже считает, что я заметаю следы какого-то неблаговидного поступка? Немного обидно, пожалуй. А впрочем, все равно.

– Я не знаю, что именно произошло, сеньор доктор. Поверьте, жизнь этого человека важна для меня больше, чем моя собственная. Я ничего не скрываю и не собираюсь скрывать, но что с ним стряслось… Даже не могу предположить.

– А я могу. И это предположение настолько нелепо, что вполне может быть правдой. Только совершенно невозможной.

– И все же?

Струйка дыма прошла через ряд висящих колец.

– Нарушение жидкостного обмена, мышечные микроспазмы и внешние следы повреждений могут указывать на что угодно, от удара до ожога. Но творящееся внутри… Вы хорошо знакомы с симбиотической анатомией?

– Не думаю. Но общие представления есть.

– Тогда попробуйте представить, что колония симбионтов, располагающаяся в теле этого человека, сошла с ума.

– Как это?

– Основной принцип работы «молли» - это построение колебательного контура со строго определенными периодом и амплитудой. А задаются параметры внешними условиями, как вы понимаете. И если организм находится в одной и той же магнитной зоне, внутренние характеристики не меняются. Но то, что я увидел… Это выглядит так, будто человек за считанные секунды пересек границы по меньшей мере десяти, а то и пятнадцати зон. Что, конечно, недопустимо и, прямо скажем, смертельно опасно.

– Но он все ещё жив?

– Да.

– И будет жить?

Доктор задумчиво затянулся своей подозрительной сигареткой.

– Возможно. Судя по всему, он стал жертвой какой-то природной аномалии, но поскольку покинул её эпицентр, колебания должны постепенно затихнуть.

– И как скоро?

– О, тут я даже не буду пытаться предполагать! Лучше всего вашему приятелю было бы, вне всякого сомнения, оказаться сейчас в больнице, но насколько понимаю…

– Никаких больниц.

– Да, я так и подумал. Главное, ему нужен покой. И уход.

– Какой?

– Пойдемте. Кажется, у меня с собой есть все необходимое.

Мы вернулись в комнату к Хэнку. Пока шел разговор, тамошнее общество заметно поредело. Уменьшилось до одного человека. Главаря банды, Эстебана.

– Конечно, первым делом избавиться от тряпок, они затрудняют воздушный обмен. Как и выделения, поэтому нужно будет время от времени чистить поры. Хотя бы обмывать кожу, этого вполне должно хватить. Поскольку капельницу здесь ставить небезопасно, возьмите вот это, - он протянул мне флакон с ржаво-рыжей прозрачной жидкостью. – Две-три капли на литр кипяченой воды, не больше. Будете давать ему пить. Снимет возможные болевые ощущения, а заодно обеспечит организм