Последняя игра - Алексей Рыбин

– Ну и что? – спросил Андрей у Насти.

– Фу ты, – она встала с кресла. – Что-что? Хоть бы поинтересовался, что это за тип.

– И что это за тип? Бизнесмен какой-нибудь? Деньжат хотите срубить?

– Фу, как ты низко меня держишь, А… – Она осеклась под острыми иглами, которые, кажется, вылетели из его глаз. – Никакой не бизнесмен. Офицер транспортной милиции, капитан Басько Анатолий Егорович. Московский вокзал.

– Хм. Хм-хм… А еще что у вас там? – спросил Андрей, заметив, что Настя не выключила видео, а нажала на паузу.

– Хочешь смотреть все или списком предъявить?

– Можно списком. Я в ваши способности верю, – последняя фраза была адресована Нине, которая в ответ только равнодушно пожала плечами.

Настя протянула Андрею листок бумаги, вложенный в коробку видеокассеты.

– Так-так-так, – он пробежал глазами по столбику строчек. – Вы что же, решили весь Московский без ментов оставить, что ли?

– Зачем? Я же говорила, это тебе от меня подарок.

– Да? Спасибо.

Андрей аккуратно сложил листок, сунул его в карман.

– Подарок-то подарком, да я, как говорил товарищ Ленин, привык искать во всем экономический интерес. Вам-то, – он посмотрел на Нину, – какой интерес с этого всего?

– Как это – какой? Настька вам не сказала разве?

– Нет.

– А… – снова чуть не прокололась Настя. – В общем, я хочу, чтобы с вокзала ушли блатные.

– Ух ты, ни много ни мало, – усмехнулся Андрей. – И только-то?

– Нет.

– Что же еще?

– И отморозки. Их там держит такой Прохор. Они курируют всю детскую проституцию…

– Да знаю, знаю. И как же ты?..

– А так же. Я хочу сама этим делом заниматься.

– В каком смысле? – брови Андрея взлетели к самой границе коротких волос.

– В таком. Надо жизнь в стране налаживать, ты же сам говорил. Говорил?

– Ну допустим.

– Прохор девчонкам дает десять процентов. И их еще дерет вся его кодла. А девочки ведь тоже люди, да?

Нина полезла в пачку «Мальборо» и вытащила новую сигарету.

– Слушай, кончай курить, – резко сказал Андрей и строго, как он умел, посмотрел на девочку.

– Слушаюсь, – лениво откликнулась Нина и бросила сигарету на стол.

– Ну так. То есть ты хочешь вместо Прохора там встать? А с ним, ты думаешь, менты будут разбираться?

– А ты думаешь, нет? После этих кинофильмов?

– Думаю, да. Только вы врагов себе наживете таких, что не дай Бог.

– Не боись. Им все равно. Я им больше платить буду. Это, – Настя кивнула на телевизор, – это прецедент. Мы создали прецедент, чтобы не на пустое место приходить, – давайте, мол, работников менять. Они в жизни на это не пойдут. У нас же народ инертный. Как есть, так пусть и будет до скончания века. А с этими сюжетами им придется почесать репу-то.

– Да уж. Придется. Тебе годков-то сколько, милая? – спросил он у Нины.

– В этом году пятнадцать будет.

– Сильно. То есть они все под статьей. «Пушнина» называется. В зонах ох как не любят. Да и до зоны такие не доезжают в нормальном виде. Уже кукарекают по дороге… Да, девчата, сильно вы потрудились. А как ты их так, сколько там… Девять человек?.. Как ты их всех в койку-то затащила?

– Дурацкое дело не хитрое, – ответила Нина. – Да и Настя мне таблеточек дала, я им скормила потихоньку… Только потом трахаются как звери, сухостой у них начинается от этих таблеток, что ли?.. Просто стерли мне все чуть не до крови…

– Ладно, Нинка, отдыхай теперь. Доктору хочешь тебя покажу?

– Да нахер мне твой доктор, у меня все в порядке. Просто затрахалась. Ну я чего тут сижу-то? А, Настя?

– Сейчас. – Настя кивнула и вышла в коридор.

Она вернулась через минуту с белым обыкновенным почтовым конвертом в руках.

– Держи, – она протянула конверт Нине. – Здесь все. Остаток.

– Можно не считать?

– Можно. Хочешь, считай. Только мы с тобой, я думаю, еще поработаем?

– А куда мне деваться? – так же равнодушно спросила Нина. – Меня моя работа устраивает. Если все будет, как ты говорила, то вообще класс.

– Ладно. Я тебя найду. Пока.

– Сколько ты ей дала? – спросил Андрей, когда Нина ушла.

– Две штуки. В общей сложности. Частями. Сейчас – последние пятьсот.

– Две штуки баксов для такой девчонки – большие деньги. Очень большие. Не боишься, что ее свои же грохнут?

– Не боюсь. Она умная. Хоть и маленькая, а умная. Жизнь научила. Мамаша у нее водкой торгует там же, на Московском, отец погиб недавно. С крыши упал пьяный. Он там же промышлял, под нищего косил и дочь свою контролировал.

– Так ее что, родители на панель отправили?

– Ну да…

– Во блядь, – выругался Андрей. – Животные…

– А я что говорю? Ее оттуда вытаскивать насильно бессмысленно. Привыкла. Нормально, говорит. Нравится даже. Только денег мало. А деньги ей могут помочь. Сейчас-то она приоделась, на человека стала похожа, а раньше вообще смотреть страшно было.

– А как ты с ней познакомилась-то?

– Как-как? Подумала, что надо это местечко прибрать к рукам, пошла и познакомилась. Спросила: «Хочешь заработать?» «Хочу», – говорит. Вот и сговорились. Сначала боялась она, в отказ пошла, а потом, когда я до двух штук догнала, согласилась. Правильно говорят, каждый человек свою цену имеет.

– Каждый?

Настя покраснела.

– Извини. Не каждый. Это же я не о нас с тобой.

– Я надеюсь.

– Ну вот. Квартиру сняла на месяц, подвернулась удачно, там, на Пушкинской, там же расселяют дома… За копейки сняла. Две камеры смонтировали. Она, когда в квартиру входила, на кнопочку нажимала, они и запускались. Там за окнами стройка, все гремит, жужжит, как камеры работают, не слышно…

– А таблетки? Что за таблетки?

– Да типа возбудителя какого-то. Девчонка знакомая из секс-шопа дала.

– Да-а… Ну ладно. Я с этими ментами разберусь. Кассета одна у тебя?

– Как же одна? Три копии смонтированных и оригиналы.

– Молодец. Давай кассетку мне… Да, и вот еще что. Не хотелось бы, чтобы посторонние люди, особенно эти дети твои, вокзальные, нас с тобой вместе видели. Не надо лишних разговоров.

– Какой ты трогательный, Андрюша… Так за меня беспокоишься…

Андрей действительно беспокоился за своего «ребенка», как он называл про себя Настю. Она развернула такую бурную деятельность, что он лишь удивлялся, откуда у этой семнадцатилетней девочки такая энергия. Ведь она перепахивает весь город и дает ему, да и себе, конечно, все новые и новые источники дохода.