Счастливый город. Как городское планирование меняет нашу жизнь - Чарльз Монтгомери

Насколько важно время, потраченное на общение? Исследование, проведенное Gallup и Healthways, выявило прямую связь между ощущением благополучия и свободным временем. Чем больше времени респонденты проводили с семьей и друзьями, тем счастливее и удовлетвореннее себя ощущали, демонстрируя меньше признаков стресса и беспокойства. Отсюда ожидаемый вывод: полезно проводить время с людьми, которые нам нравятся. Удивительно, сколько времени мы можем пробыть с друзьями. Кривая счастья[108] выходит на уровень плато лишь после 6 или 7 часов общения ежедневно. Но более 75% американцев, как и Рэнди Строссер, добираются на работу и обратно в одиночестве[109]. После почти века серьезных вложений в строительство автомагистралей и улучшение городской дорожной сети американцы проводят больше времени[110] в дороге между работой и домом, чем за занятиями любимыми делами.

Преимущества социализации

Американцы высоко ценят независимость и неприкосновенность частной жизни, но по результатам опросов Gallup, чем больше времени они тратят на социализацию, тем счастливее себя ощущают и тем меньше у них признаков стресса. Преимущества социализации достигают плато, когда человек тратит на общение до 7–8 часов в день. (Инфографика Скотта Кека на основе данных GALLUP-HEALTHWAYS HAPPINESS-STRESS INDEX, © 2010 GALLUP INC. С разрешения Эрика Нильсена/GALLUP-HEALTHWAYS)

В 2010 г. я вернулся в округ Сан-Хоакин, ожидая увидеть, как он преобразился и расцвел. Я ехал по Уэстон-Ранч в Стоктоне. Пригород и правда сильно изменился: неряшливые газоны и кустарники выглядели так, словно их вообще не поливали, заборы покосились или обрушились. Я остановился поболтать с группой подростков, расположившихся на тротуаре, прервав их попойку. Это были дети тех, кто перебрался сюда из Окленда лет десять назад, надеясь, что их отпрыски не попадут в городскую банду. Мои собеседники гордо продемонстрировали мне цвета своей банды — красные тона Norteño[111] на ремнях, шарфах и толстовках — и занялись тем, что подростки из пригородов делали много поколений: стали жаловаться на место, где живут. Они сетовали, что застряли здесь, как в ловушке, вдали от цивилизации. Ничего нового, но в этом городе без города их жалобы звучали особенно актуально. Эти молодые люди, почти взрослые, не могут найти работу, заняться образованием, не говоря уже о том, чтобы просто сходить в кино или кафе. Я объяснил им, что провожу исследование на тему счастья и городской жизни. Одна из девушек натянула капюшон толстовки на дреды и произнесла: «Знаете, что сделало бы меня счастливой? Магазин прямо за углом, или не магазин, но хоть что-то».

«Да брось, — вмешался ее друг. — Нам нужна тачка и полный бак бензина».

Этих ребят занимали проблемы посерьезнее, чем где бы взять еще пива. На прощание они посоветовали мне уехать из Уэстон-Ранч до темноты, потому что на улицах небезопасно. Поначалу я не придал их словам значения, но, просмотрев заголовки в местной газете, оценил уровень криминальной активности — от ребенка, получившего пулю в лоб, когда он выглянул из окна, до рэпера, которого расстреляли прямо на скамейке в Лонг-Парк. В Стоктоне сложилась самая плачевная ситуация с молодежными бандами[112] на всю Калифорнию. Город боролся с проблемами бедности и миграции, но ключевыми факторами, приведшими к тому, что подростки вливались в группировки[113], было ослабление связей между родителями и детьми и социальных связей.

По словам руководителя стоктонской программы по предотвращению вовлечения молодежи в банды, Уэстон-Ранч был плодотворной почвой. Когда рядом с «домашними» детьми нет родителей, которые наставят на путь истинный, многие ищут поддержку в бандах. Стоит ли удивляться: четверть населения Сан-Хоакина трудоспособного возраста едет на работу в другие округа, остальные перемещаются между пригородами. Дети географически изолированы от социальной жизни и родственников. Почти половина учеников 5–7-х классов в Сан-Хоакине не под присмотром взрослых[114] после школы. В начальной школе в Уэстон-Ранч родительские собрания[115] проводят поздно вечером в отчаянной попытке застать родителей после работы.

Многие переезжают в пригород ради детей, а потом мучаются, тратя время на дорогу на работу и с работы. К сожалению, тихие городки оказываются менее благополучным местом для детей и подростков, чем считалось раньше. Подростки из пригородов — даже состоятельных — не только попадают в изоляцию, но и более подвержены социальным и эмоциональным проблемам, чем их сверстники из городов.

В исследовании с участием подростков из состоятельных пригородов[116] на северо-востоке страны психолог Колумбийского университета Синия Лютар выяснила, что, несмотря на доступ к ресурсам и качественным медицинским услугам и успешных родителей, эти ребята были гораздо более тревожны и подвержены депрессии, чем их сверстники из городских районов, которые сталкивались с разными экологическими и социальными проблемами. Подростки из привилегированных пригородов чаще, чем городские, курили, употребляли алкоголь и тяжелые наркотики, особенно в подавленном настроении. «Так они пытаются избавиться от психологических проблем», — объясняет Лютар.