«Русская верность, честь и отвага» Джона Элфинстона: Повествование о службе Екатерине II и об Архипелагской экспедиции Российского флота - Елена Смилянская

В 1752 г. был открыт Морской кадетский корпус, в котором значительно расширился состав дисциплин, преподававшихся будущим морским офицерам. Помимо основ навигации и математики, которым учили и в открытых ранее Навигацкой школе и Морской академии, в программе Морского кадетского корпуса появились дисциплины, способствовавшие общему развитию юношества. На наем учителей, преподававших риторику, историю, политику, рисование, танцы и прочие «шляхетские науки»132, средств не жалели.

Растущие возможности обучать навигации и практиковать учеников в дисциплинах морского дела облегчили создание корпуса флотских офицеров российского происхождения. Этот корпус пополнялся офицерами, начинавшими службу с нижних чинов, но получившими возможность дослужиться до капитанского и даже адмиральского ранга133.

Талантливые иностранцы, жившие в Петербурге и сотрудничавшие в Российской академии наук, также внесли свою лепту в разработку научных основ мореплавания. Выдающиеся академические ученые, такие как, например, Леонард Эйлер, совместно с Михаилом Ломоносовым включились в общеевропейское обсуждение вопроса определения долготы и предприняли немало усилий для улучшения преподавания навигационных наук134.

Кораблестроение и мореплавание были лишь частью значительного круга вопросов, решавшихся между Россией и Британией в XVIII в., но их обсуждение привнесло новое измерение в отношения двух держав. Российско-британские торговые связи, редкие культурные контакты и попытки политического взаимодействия, существовавшие еще с XVI в., в XVIII в. стали приобретать новое стратегическое значение для обеих держав, влияя и на прочие государства Европы135. Этому способствовали и участившиеся взаимные визиты, и посредничество в торговых и политических делах; свою роль сыграли и разного рода «knowledge brokers», выполнявшие заказ на трансфер новых знаний, технологий и вербовку их носителей. Путешественники и дипломаты чаще стали посещать Россию, оставляя многочисленные записки о своем пребывании в ней136. Российскую империю как место службы стали выбирать эмигранты разных мастей: беженцы после якобитского восстания, купцы и предприниматели, военные и морские офицеры, переведенные на родине на половинное жалованье или вышедшие в отставку. Особенно благожелательно российские власти относились к прибытию на службу офицеров Британского королевского флота, и уже в 1715 г. современники отмечали усиление английского влияния на российском флоте, до того испытавшем преимущественно влияние Голландии137.

Только в середине XVIII в. показатели найма иностранцев на флотскую службу в Россию значительно снизились (что было связано с ухудшением всего состояния российского флота), но при Екатерине II численность приглашенных иностранных специалистов достигла наивысших значений за столетие138.

В отличие от своих предшественников Екатерина II использовала флот как для достижения своих военно-стратегических целей, так и для исследования морей и океанов. В обоих случаях иностранные моряки способствовали динамичному освоению западного научного знания и опыта. В числе первых приглашенных Екатериной опытных британских морских офицеров был и Джон Элфинстон, не только оставивший ценные свидетельства о состоянии российского флота в первое десятилетие Екатерининской эпохи, но и сумевший внести свой заметный вклад в обновление этого флота.

ВЕРБОВКА БРИТАНЦЕВ НА РОССИЙСКУЮ СЛУЖБУ

После выхода России из Семилетней войны намерение Екатерины II взяться за реформирование флота заставило обратить внимание на поиск и приглашение новых иностранных моряков в дополнение к тем, кто оказался в Российской империи при Анне Иоанновне или Елизавете Петровне139. Приглашением в российский флот иностранных морских офицеров в 1760‐е гг. занимались и высокопоставленные дипломатические представители, и военные агенты.

В 1763 г. с публикации рескрипта, который содержал форму приглашения иностранцев селиться в России, началась кампания по рекрутированию не только западных колонистов, но и моряков140. Такие формуляры приглашений вез с собой генерал-поручик Роман Фуллертон, которого отправили из России в Британию весной 1763 г., снабдив тысячей червонцев казенных денег и инструкциями относительно приглашения почтенных офицеров разного ранга служить на Российском флоте141. Вскоре Фуллертон сумел завязать контакты в Королевском флоте, в особенности с «адмиралом Гордоном» (вероятно, это был Уильям Гордон/William Gordon), который оказывал ему содействие в поисках претендентов на переход в российскую службу142. Переговорам с британскими офицерами способствовало и то, что Фуллертон действовал в контакте с российским посланником в Британии графом Александром Романовичем Воронцовым143.