Далеко от дома - Александра Ревенок

– Марш! - Вместо громкого оклика, вышел непонятный едва слышный хрип. Девушка прочистила горло. - Марш, просыпайся! - На этот раз она сказала достаточно громко. Но мужчина даже не пошевелился. - Марш! Доброе утро! - Никакой реакции. Хай подошла ближе к кровати. - Марш, просыпайся. - Даже дыхание не нарушилось. У самой кровати она снова замерла: "Все-таки в близи он еще красивее... Какая спина. Широкая... И талия узкая... Кожа гладкая... Хай, ты пришла сюда его разбудить, а не разглядывать. Это неприлично!" - Марш, просыпайтесь. - Она коснулась рукой его плеча. "А ведь и, правда, кожа гладкая и теплая..." - Марш. - Она прокашлялась. - Марш! - "Внутри как будто бабочки порхают, а дышать совсем трудно..." - Марш! Доброе утро! - "Хай, все хватит. Вспомни, что бы бабушка на это сказала." Воспоминания о бабушке быстро вернули Хай с небес на землю. - Маарш! Доброе утро! - Она сильнее потрясла его за плечо. Он пошевелился, перевернулся. Теперь луч света падал на его заспанное лицо. "Какой красивый. Хай, ты опять!?" - Марш! Наступило утро. Пора вставать. - Мужчина медленно открыл глаза. Посмотрел на нее долгим взглядом. Улыбнулся. Снова закрыл глаза. - Марш, доброе утро! - Вот теперь он проснулся.

Маршалл давно так хорошо не спал, ему даже снов не снилось. "Только перед пробуждением, но это, скорее всего, был не сон..." Он открыл глаза. "Да нет, же сон...." Улыбнулся. "Вот бы этот сон не кончался..."

– Марш, доброе утро! - "Все-таки не сон!" Он резко открыл глаза. - Просыпайся, соня!

Хай отодвинула шторы на окнах. Только смысла в этом не было: на улице было темно, хоть глаз выколи. "Шум... Шум дождя... Как хорошо..." Мужчина счастливо улыбнулся.

– Просыпайся и иди умываться. Потом спускайся вниз, на кухню.

Девушка вышла. А он продолжал счастливо улыбаться. "Как все-таки хорошо! Как хорошо, что дождь не кончился. А какая она красивая с утра? Взъерошенная вся, глаза большие, в темноте горят как у кошки!" Марш потянулся. Когда у него было такое приятное пробуждение? Последний раз в двенадцать лет на Рождество. Тогда он еще думал, что Санта-Клаус существует... А сейчас эта вера снова возвращается... Ну и что, что сейчас конец сентября?.. "Длинные волосы рассыпались по плечам, а вчера были собраны в хвост... Надо вставать... А хотелось ее затащить в постель..." Нет, ничего дурного Марш не хотел, то есть он хотел, конечно... Но не сейчас. Сейчас ему почему-то хотелось именно лежать в обнимку с ней в теплой постели. Лежать и разговаривать обо всем и ни о чем... Или просто лежать и молчать, впитывая ее тепло и запах, слушая дождь... "Прекрасная богиня..." Он покачал головой, удивляясь сам себе: "Вставай, Марш! А то прозеваешь все утро!"

Когда мужчина спустился вниз богиня уже взяла себя в руки. Ну, или думала, что взяла... Во всяком случае, пока он не вошел в кухню, она была спокойна.

– Доброе утро.

Девушка улыбнулась, а внутри все дрожало:

– Доброе, как спалось?

– Неожиданно хорошо.

– Неожиданно?

– Ну, знаешь... После шумного города в тишину... Я у родителей не всегда хорошо сплю, поэтому стараюсь возвращаться в Эдинбург.

– Ах, ты в этом смысле? Я уж думала...

– Что мне опять что-то не нравится? - Он улыбался. Внутри все задрожало с большим резонансом. - Тебе чем-нибудь помочь? - Хай замешивала тесто, что хот как-то отвлекало ее от непотребных мыслей.

– Нет, я уже почти все. Ты обувайся, одевайся.

"Я счастлив!" Марш помогал рассыпать корм овцам, но тем не менее умудрялся не сводить взгляда с нее, самой прекрасную женщины в мире. "Она снова собрала волосы в хвост. Почему я раньше не обращал внимания, что они у нее такие густые?" Мужчину переполняло ощущение счастья. Ему хотелось... Он сам не знал чего ему хотелось. Но в нем было столько энергии, столько радости.

– Мне кажется, или ты действительно счастлив? - "Неужели на моем лице так явно отображаются мои мысли!?" - Ну, они отображаются не так уж явно...

Ошарашенный взгляд? Пожалуй, да, если только "ошарашенный" умножить на десять.

– Я в слух это сказал? - Девушка расхохоталась:

– Ты бы видел свое лицо! Нет, ты не говорил этого в слух.

– Тогда как?

Хай пожала плечами:

– Может быть, это из-за того, что я часто разговариваю с животными... Или мы просто очень хорошо друг друга понимаем.

Марш удивленно смотрел на нее:

– Очень хорошо, - медленно проговорил он.

– Мы сейчас пойдем в соседнюю овчарню. Дик просил его подменить с утра. У него там что-то случилось.

– Может быть, ему требуется помощь?

– А ты быстро учишься! - Они рассмеялись. - Мы ее, кстати, и идем оказывать.

– А еще у тебя есть какие-нибудь дела?

– Да, потом мы пойдем доить коров. Сегодня моя очередь. Так что, если ты хочешь молока - говори сразу. Так как я вчера взяла только на тесто и кашу.

– Овсянка, сэр? - Олдриджу не хватало только черного парадной формы дворецкого: чопорное выражение лица и интонации - все в лучших британских традициях. Хай рассмеялась.

– У тебя очень похоже получилось! Но нет, овсянку я не люблю. Ем только овсяное печенье. Но если ты ешь...

– Нет, я бы хотел попробовать то, что мне предложат. Знаешь, ты меня еще ни разу не разочаровала. Так что я доверюсь твоему вкусу. - Девушка покраснела, но в темноте раннего осеннего утра этого было не разглядеть. - Так что за каша?

– Я смешиваю рисовые, пшенные и гречневые хлопья. Получается очень вкусно.

Они вошли в другую овчарню. Марш заметил, что Хай здесь принимают не так радушно, как в предыдущей... Он улыбнулся.

– Чему ты улыбаешься?

– Мне получилось тебя заинтриговать? - Они рассмеялись.

– Так все же?

– Ladie's first.

Она с сомнением посмотрела на него. А потом таинственно улыбнулась:

– Ну, не знаю... Стоит ли. Вполне возможно, что твоя тайна выеденного яйца не стоит.

Он подошел к ней очень близко. Их тела почти соприкасались. Они смотрели друг другу в глаза. Мир замер. Все как-то отдалилось. Дышать становилось трудно. Он уже почти коснулся ее губ... Одна из овец очень громко заблеяла - оба смутились и синхронно сделали шаг назад..

– Экхм... Что еще будет на завтрак?

– Почти то же, что и вчера на обед: яйца и бекон. Чай. Булочки с джемом.

– Это ты для них тесто замешивала?

– Да. Еще на хлеб, вчера мы доели хлеб Лилиан.

– Лилиан - это твоя соседка?

Пустая болтовня и сосредоточенные взгляды на корме и кормушках. А еще румянец на щеках у обоих. Не от холода.

– Да, это бабушка Джона. Она и бабушка Марион были лучшими подругами.