Я – тот, кто тебя уничтожит - Марина Орлова

– И что же мне с того? – Явно просчитав уже все выгоды, переспросил Эван, желая услышать предложение лично. – Кроме того, что ты обязан пригласить меня на свадьбу, разумеется. Хотя, зная тебя, не удивлюсь, что притащишь девчонку в первую попавшуюся церквушку, чтобы заставить ее расписаться в брачном договоре, и ни о какой красивой церемонии мне и мечтать не нужно, не то, что бедняжке, – цинично фыркнул глава города, в тоне и поведении которого я ни разу не углядела и толики жалости или сочувствия к исчезнувшей девушке. Не то, чтобы я рассчитывала, будто Рамзай окажется сердечным и славным малым. По опыту я могу с точностью сказать, что таких индивидов практически не встречала. А тех, что встречала, можно отнести скорее к дурачкам и смертникам. Ну, и в редких случаях, монахам. Хотя, религиозники – совершенно отдельная тема, конечно. Было у меня как-то одно дельце в одном из монастырей и с их главой… столько грязи и чернухи, как в том местечке, я, пожалуй, и не припомню. В тот раз я сама едва выбралась из "Божьего дома" залитая своей и чужой кровью, прорываясь с боем и яростью через гребанных фанатиков… Впечатления с тех пор о служителях божьих у меня неоднозначные. И рефлекс нехороший выработался – чуть что, хвататься за оружие при любой молитве, что слышится в зоне досягаемости.

– Я буду тебе обязан, если ты мне поможешь. В случае, если я все же женюсь на Элайзе и займу место наследника, смогу в короткие сроки добиться от Малкольма послаблений в санкциях к твоему городу и тебе лично, пока не сведу их на «нет» окончательно. А когда его не станет, тебе будет выгодно, если у псовых глава клана окажется приближенным и обязанным тебе, – выгнул вампир бровь и выразительно улыбнулся, в уверенной и кровожадной улыбке. За которой лично я увидела скорый приговор Малкольму, если тот вздумает артачиться… Сцепила челюсти и опустила взгляд в пол, успев отметить, как Рамзай резко и с опаской посмотрел в мою сторону, а затем на «немого», после такой едва прикрытой угрозы Скоролхайту. – У всего есть своя цена, – в ответ на взгляд Эвана, отозвался Рэдой, как бы намекая, что перекупил нас, потому проблем не будет. Я же поняла все совсем иначе. Совсем. Действительно: у всего есть своя цена… Всегда.

Челюсти вновь пришлось сжимать до боли, а кулаки прятать в складках плаща.

– Насколько мне известно, ты давно искал торговые пути и у псовых, как и пути к эльфам, которые проходят через земли Скоролхайта. И я могу их тебе обеспечить в долгосрочной перспективе.

– Предложение заманчивое, но зачем мне иметь дело с тобой, когда я могу поиметь Малкольма напрямую, без посредников? Тем более, не факт, что девчонка окажется в достаточном здравии, чтобы успеть подмахнуть своей росписью заветную бумажку. Тогда ты будешь мне бесполезен, – разглагольствовал Рамзай, хотя было видно, что перспектива открыть новые торговые пути его очень увлекала.

Мне же захотелось резко удалиться, чтобы избежать чувства мерзости от происходящего. Когда казалось, что я достаточно переросла все предрассудки и принципы… всегда появлялись такие, как эти двое, и спускали меня на землю. Они показывали, что, несмотря на новую жизнь, старая «Я» по-прежнему где-то внутри, пробивается, напоминая о себе и о прошлом, которое так хотела похоронить. Ведь даже сейчас против воли в мыслях возникали неприятные воспоминания, которые я так и не могла вытравить из своего разума. Когда-то я проклинала жестокие уроки жизни, которые мне преподавал мой личный кошмар и тюремщик. Сейчас я обязана отдать должное его мастерству, потому что именно его уроки невозможно забыть. И возникают они всегда так кстати… Какими бы чудовищными и аморальными ЕГО учения ни были, своего Коллекционер добивался всегда. По крайней мере, в разрушении наивных взглядов на жизнь, открывая глаза на то, как обстоят дела на самом деле. И на него тоже.

«– В чем сила, как ты думаешь, пташка? – слышала я в мыслях мелодичный голос, так не соответствующий его истинной натуре, которую мне довелось увидеть однажды… От этого голоса невольно сжимались кулаки, а на глаза наворачивались слезы, которые, впрочем, я не позволяла себе очень давно. – Вижу, ты в растерянности. Впрочем, неудивительно, учитывая в какой теплице ты росла. Мы это исправим. Учти, я не повторяю дважды, так что тебе лучше запоминать сразу. Потому что если не запомнишь с первого, я буду сердиться, – зловеще пообещал он… А после из раза в раз это обещание сдерживал, отчего я вскоре стала через боль запоминать каждое его слово… порой, которое не понимал даже он… – Итак, урок первый. Сила в знаниях, как бы пафосно и банально это ни звучало. Никакая магия, армия или оружие не убережет тебя, если враг окажется хитрее и прозорливее. Потому ты должна быть хитрее и расчетливее. За каждой фразой видеть истинные намерения, даже если говорящий, на тот момент не вкладывает их в свои слова. Это обман. Все тебя хотят обмануть. Все – твои враги: потенциальные или реальные. Это не имеет значения, потому что все предадут, если цена будет того стоить. И, поверь, своя цена найдется у каждого. Всегда.»

Меня невольно передернуло от короткого воспоминая его голоса у меня в голове, а тело покрылось мурашками. Но именно это отрезвило и заставило сцепить челюсти до боли и сидеть на месте с покорным видом, зная, что нужно собрать столько информации, сколько смогу. Потому что, несмотря на мое упрямство, Доминик никогда не ошибался, в чем я была вынуждена убеждаться из раза в раз. К большому сожалению, я так и не смогла понять и узнать его в достаточной мере, чтобы воспользоваться его уроками против него. Все, на что меня хватило – выбраться из его клетки… ценой жизни. И не одной.

– Даже если официальная свадьба не состоится, изменятся лишь сроки моего появления во главе клана. Я – ее Пара, – самодовольно и цинично развел вампир руками, одной лишь фразой напоминая, что по законам всех оборотней, вне зависимости от вида, признанная Пара априори становится главным наследником всего имущества покойного. В нашей ситуации, даже если Элайза не выживет и брак официально не будет зарегистрирован… это мало, что изменит, ведь девушка уже успела признать вампира своей Парой, чему стали свидетелями как минимум два главы клана: Скоролхайт и Маккраф. Этого достаточно, чтобы Гэврил стал главным претендентом на наследование поста главы. – Если ты меня убьешь, неизвестно, кто встанет «у руля» после того, как Малкольм подохнет или, что вероятнее, у него захотят эту власть отнять, ибо все мы не вечны, а время Скоролхайта уже прошло. Я заинтересован в своем праве на наследование, потому это место отстою. А вот если меня не будет, кто знает, как повернется ситуация? Не исключаю, что на земли Малкольма накинутся «добрые» соседи сразу же, как почувствуют слабину Скоролхайта. А ощутят они ее сразу же, как только выяснится, что глава лишился вообще всех наследников. Вполне вероятно, что место займет Маккраф. Младший или старший, это не имеет значения, ведь тебе они рады точно не будут. Потому суди сам, – великодушно разрешил Рэдой, уверенно всматриваясь в лицо своего собеседника, пока я ненавязчиво наблюдала за ними двумя.

И чем больше наблюдала за главой города, тем отчетливее на его лице вырисовывалась мрачная решимость и легкий налет недовольства. Решительно посмотрев на бывшего друга, Рамзай шумно вздохнул, расправил плечи, поднял подбородок, а после твердо кивнул, поясняя: