Трон императора - Александр Мазин

– Хардаларул? – переспросил Фаргал.– Ничего не слышал о нем! Почему два Императора занимаются делом какого-то сына вождя?

– Клан, возглавляемый им, очень уважаем в Самери. Особенно в нынешнее трудное время! Когда вождь Хардаларул просит,– на лице посла появилась двусмысленная улыбка,– ему трудно отказать!

– Чем же сопровождает просьбу этот вождь? – с усмешкой осведомился Фаргал.– Посулами или угрозами?

– Ничем. Только – просьба о содействии!

«Он явно знает что-то еще,– подумал Саконнин.– Но не скажет, сын змеи и шакала!»

– Саконнин,– негромко спросил Фаргал,– какие у нас дела с Самери? Текущие дела?

– Никаких, мой государь! Но среди наших наемников – немало самерийцев! Кайр, начальник тысячи, ты должен помнить его, государь.

– Конечно, я его помню!

Еще бы Фаргалу не помнить воина, которого он сам некогда привел на службу Карнагии еще в те времена, когда Императором страны был Йорганкеш. Конечно, он знал Кайра-Косогубого, хотя в последние, мирные годы редко виделся со своим тысячником.

Фаргал почувствовал нечто вроде укола совести, что обычно случается с Императорами крайне редко.

«Вот повод вызвать Кайра во дворец,– подумал Фаргал.– Возможно, ему будет приятно помочь своему соплеменнику…»

Фаргал повернулся к послу.

– Прошу передать Императору Эгерина,– сказал он громко,– что я ничем не могу содействовать!

– Может быть,– осторожно предположил посол,– вождю Хардаларулу имеет смысл прямо обратиться к Царю царей?

– Может быть!

И оба снова обменялись понимающими взглядами.

– Дальше!

– Посол Императора Эгерина благородный Скаэр Станар приглашает Царя царей Фаргала отобедать у него! И…– посол ухмыльнулся,– обещает, что царю Карнагрии не будет скучно! Посол будет также рад принять прославленного вождя и Друга Царя Люга! А также всех, кого Император считает своими друзьями!

«Браво, Скаэр Станар! – Саконнин мысленно хлопнул в ладоши.– Пригласи он одного царя, наверняка получил бы отказ! Или – нет? Фаргал любопытен».

– Благодарю,– сдержанно произнес царь.

Обдумав предложение, он кивнул:

– Мы придем. Но не сегодня и не завтра. Прими ответное приглашение на третий день полнолуния, после окончания Игр. Не хочу лишать тебя зрелища.

– Милость Императора Карнагрии мне дороже любого зрелища! – ответил Станар и поклонился.– Благодарю тебя, о царь!

И спиной, пятясь, отступил к выходу. Только за дверьми Станар надел на голову золоченый шлем, который держал в руке, и, очень довольный собой, отправился в предоставленные ему покои.

Посол Эгерина покинул Зал Приемов, не дожидаясь разрешения царя, но Фаргал не стал придавать этому значения. Он симпатизировал Станару. Ведь и сам он взошел на самый верх лишь благодаря собственной храбрости.

Когда, много лет назад, повинуясь высшей воле, Фаргал переправился через реку Карн и оказался в своей нынешней Империи, никто не стелил ковров ему под ноги. Наоборот, Фаргал тут же оказался в тюрьме приграничного города Нурты, столицы Земли Карн-Апаласар. Да не просто так, а по личному распоряжению Владыки Земли Аракдени, троюродного брата Императора Аккарафа. Недобрый советчик нашептал Аракдени арестовать молодого эгерини. Недобрый к самому Аракдени, Фаргал сбежал из тюрьмы, проник в замок Владыки и отправил Аракдени в страну Мертвых. Свершив же сей «подвиг», юноша ушел в горы, сколотил шайку из дюжины отпетых негодяев и несколько лет держал в страхе всех Владык земель на правом берегу Карна.

Став царем, Фаргал с наслаждением вспоминал о былой разбойничьей свободе. Но его собственные рассказы не шли в сравнение с балладами, которые слагали о царе-разбойнике певцы, черпавшие из источника его жизни.

Однако в самой жизни все было менее поэтично. Кончилось тем, что рассвирепевший Аккараф послал против Фаргала целую армию. И, через два года отчаянной борьбы, Фаргал был захвачен живым. Не мечом и силой, а золотом и предательством.

Но переменчивая Судьба вместо смерти подарила Фаргалу Кедровый Трон…

– Каков, а? – улыбнулся Владыка Карнагрии, поворачиваясь к Саконнину.

И, став серьезным:

– Прикажи начальнику стражи Совета, нет, лучше прямо Шотару: пусть установят полное наблюдение за благородным послом Эгерина. Не знаю, удастся ли мне его приручить.

К сожалению, размышляя о Скаэре Станаре, Фаргал позабыл о том, что намеревался послать за тысячником Кайром-Косогубым. И не вспомнил, что тот – тоже из клана Мечей.

Так Император Карнагрии в очередной раз случайно дотронулся до сплетаемой вокруг него паутины – и опять ничего не предпринял. Воистину, годы мирной жизни притупили его чутье.

Два всадника выехали на поросший клевером пригорок с одинокой старой сосной справа от тропы. Отсюда, сверху, открывался вид на излучину Великона и желтую полосу дороги, широкой петлей огибающую пойму. Примерно в шестидесяти милях на северо-восток располагался Великондар. Если бы воздух был прозрачней, всадники увидели бы стены столицы Карнагрии: местность до самого побережья океана уходила вниз огромным живым ковром возделанных земель.

– Дальше поедешь сам! – произнес один из всадников, несмотря на жару по глаза закутавшийся в плащ.

– Я предпочел бы сопровождать тебя, господин! – проворчал второй всадник.

Этот не прятал лица: любой карнит, которому прежде был знаком Карашшер, без труда узнал бы воина. Но скорее всего принял бы всадника за сына или внука своего прежнего знакомого.

– Поедешь один! – приказал маг.– Даже отсюда я чувствую слуг Яго там, в Великондаре! Значит, и они могут учуять меня! Здесь слаба власть Мудрого Аша, и даже мне не по силам укрыть себя, пока не поднимется мощь Ирзаи.

Нельзя сказать, что слова мага успокоили его слугу. Наоборот, то, что жрец снизошел до объяснений, говорило о ждущей впереди опасности. Интересно, что за дело предстоит Карашшеру в Великондаре?

– А меня они не почуют? – подозрительно спросил воин.

– Ты – ничто! – отвечал маг.– На тебе нет знака нашего бога! – И, после паузы: – Только мой знак на тебе, Карашшер! И не забывай об этом!

– Забудешь тут…– буркнул воин.– Ладно! Полдень уже. Может, перекусим?

И, не дожидаясь разрешения, повернул коня в тень сосны.

– Поешь,– согласился маг.– Пока я буду говорить о том, что тебя ждет!

– И отобьешь мне весь аппетит! – проворчал Карашшер.

Но – очень тихо. Слух у мага – превосходный, а настроения его известны только Мудрому Змею Ашу. Зато Карашшер отлично знал, как скор чародей на расправу.

С обедом воин не спешил. Сначала он расседлал и стреножил жеребца (он проделал бы это и с конем мага, но тот отрицательно качнул головой). Потом так же не спеша расстегнул переметные сумы и вынул пищу и вино.