Любовь-победительница - Барбара Доусон Смит

Расхаживая по библиотеке, Адам хмуро посматривал на мужчину, которому поручил разузнать все о Джозефин Шеппард. Освальд Дьюи, а именно так его звали, был тщедушным человечком с черными глазами-бусинками и лицом, напоминавшим потертую кожу. Он много лет проработал управляющим у Адама, а до этого – у его отца. Несмотря на то, что временами Дьюи бывал грубоват, в целом он был весьма сдержан и осторожен. Однако и ему не удалось найти беглянку.

Адам провел полдня на Боу-стрит, где судья предъявил ему целую вереницу рыжеволосых женщин, похожих по описанию на Джозефин. Они были самые разные, от насквозь пропитанных джином потаскух до рыдающих торговок, но среди них не оказалось женщины с лицом богини и глазами кошки. Адам инструктировал группу сыщиков, когда ему принесли сообщение о том, что Дьюи ждет его в Брентвелл-Хаусе. Надеясь, что управляющий нашел Джозефин, Адам вскочил на коня и во весь опор понесся по оживленным улицам Лондона.

Однако оказалось, что спешил он напрасно. Новости, привезенные Дьюи, были неутешительными.

Дьюи откинулся на спинку стула, вертя в тонких пальцах гусиное перо.

– Вы не расслышали, ваша светлость? Есть сестра-близнец – копия Джозефин Шеппард.

– Мне известно об этом.

– Известно?

– Да.

Управляющий почесал пером жидкие каштановые волосы, и облако перхоти обсыпало его темный сюртук.

– А вам известно, что она тоже исчезла? Всего три дня назад, вот когда это было. Сдается мне, она отправилась к своей сестре. Они могут прятаться где-то здесь, в Лондоне.

Адам отобрал у него перо и поставил его в серебряный стаканчик.

– Мэри Шеппард находится под моим наблюдением. Итак, у тебя есть еще какие-нибудь новости?

Дьюи дернул за узел галстука, словно тот душил его.

– Я днем и ночью вел наблюдение, ожидая появления мисс Джозефин, как вы и велели. Но она к отцу не вернулась. С тех самых пор как исчезла мисс Мэри, преподобный Томас Шеппард заперся в своей кибитке.

Мысли вихрем пронеслись в голове Адама. Что за человек был отец столь разных близнецов, одна из которых – дьяволица, другая – ангел?

– Ты уверен, что он не покидал кибитку?

Дьюи кивнул.

– Я заглядывал в окошко и видел, как он сидел, уткнувшись носом в свою Библию.

– Никаких посетителей? Никого подозрительного поблизости?

– Единственный, с кем он общался, это тот благочестивый дьякон, Виктор Габриэль. – Дьюи покачал головой. – Невезучий, подлец. Дважды его бросили почти у самого алтаря.

Адам встрепенулся.

– Поясни.

Довольный тем, что ему наконец удалось заинтересовать герцога, Дьюи ухмыльнулся, обнажив несколько зубов в золотых коронках.

– Поначалу Габриэль собирался жениться на Джозефин, но три месяца назад она бросила его и сбежала в Лондон. Теперь его невестой считается мисс Мэри.

Если бы его ударило молнией, и тогда Адам, наверное, не был бы поражен так, как при этом известии. Эта маленькая серая мышка Мэри обручена? Нет, она вовсе не серая мышка. Она роскошная женщина, когда распустит волосы, наденет платье, выгодно подчеркивающее идеальную фигуру, и когда румянец заливает ее щеки, стоит лишь ее поцеловать.

Адам вскочил и снова стал расхаживать по комнате. Его почему-то ужасно раздражало то, что Мэри ни разу и словом не обмолвилась о своем женихе.

Некоторые мужчины ценят невинность.

Ее упрек все еще не давал ему покоя. Адам не привык, чтобы под сомнение ставилась его честь джентльмена. И с какой стати она должна рассказывать ему о своей личной жизни? Ведь они принадлежат к разным слоям общества. Она ему никто. Всего лишь средство, чтобы заманить в ловушку Джозефин.

– Расскажи мне все, что тебе известно об этом Викторе Габриэле, – велел Адам.

– Дайте-ка подумать. – Дьюи потянулся и задел небольшой глобус, который тут же начал вращаться. – Габриэль помогает Томасу Шеппарду, иногда читая проповеди пастве, иногда раздавая тексты псалмов и руководя общей молитвой. Он исчез на день-два, разыскивая мисс Мэри, словно его сердце было разбито. Этот человек – воплощение святости и красив, как его тезка архангел. Все женщины чуть ли не падают в обморок, когда он рядом.

Кончиком пальца Адам остановил вращение глобуса.

– У него должны быть недостатки. Может, вино или карты?

– Только не у дьякона Габриэля! Он чист, как слеза непорочной Девы Марии. Женщины ловят каждое его слово, и это истинно так. Как несправедливо по отношению к остальным джентльменам, особенно когда он упрекает их в плотских желаниях! Да ведь после его проповеди мужчина не может даже за деньги немного покувыркаться с девчонкой.

Этот Виктор Габриэль казался воплощением всех мыслимых достоинств. Холодный, словно рыба, он даже не сумел распознать чувственную натуру своей невесты. Да, подходящий муж для маленькой «Девы Марии».

Эта мысль почему-то совсем не улучшила настроение Адама.

– Возвращайся в Суссекс и проследи за Джозефин, если она появится. Кроме того, сообщай мне обо всех подозрительных шагах Томаса Шеппарда. Вот, возьми на расходы.

Открыв ящик стола, он вытащил золотой соверен и бросил его Дьюи. Маленький, человечек ловко поймал монету и склонился в поклоне, вновь обсыпав сюртук дождем перхоти.

– Вы так щедры, ваша светлость.

Выскользнув через дверь в сад, он оставил Адама наедине с его мрачными мыслями.

Значит, Мэри собирается замуж за человека, брошенного ее сестрой? Томас Шеппард, конечно, был бы рад, если бы одна из его дочерей вышла замуж за его преемника. Адам вдруг подумал: не обидно ли Мэри оказаться на вторых ролях и довольствоваться объедками со стола сестры?

Да ведь и его самого больше тянуло к жизнерадостной Джозефин. Но под мрачной одеждой Мэри и ее застенчивостью скрывалась энергичная, упрямая, временами совершенно невозможная женщина. Понимает ли это Виктор Габриэль? Будет ли он восторгаться этими качествами или станет подавлять их?

Вскоре Мэри вновь вернется к кочевой жизни – ведь другой жизни она не знает, привыкнув скитаться по холмам и долинам Англии с отцом и будущим мужем, этим святошей. О чем они говорят, проводя весь день в дороге? Читают Священное Писание? Или смеются и поддразнивают друг друга, как принято в любящей и дружной семье?

Адам невидящим взглядом уставился в окно. Как это странно – не иметь клочка земли, который можно было бы назвать своим. Сам он дорожил принадлежащими ему многочисленными землями, особенно загородным поместьем, где мог укрыться от скуки званых вечеров или не торопясь объезжать свои владения. Испытывала ли Мэри тоску по настоящему дому? Или ей нравится жить в повозке и переезжать с места на место, никогда не задерживаясь подолгу в каком-нибудь населенном пункте? Мэри была для него полной загадкой: она могла быть холодной и неприступной, а в следующее мгновение уже таяла в его объятиях, словно он был бесконечно дорог и близок ей.