Стая - Франк Шетцинг

— И что делает этот изотоп?

— Он лишает силы защитное действие специального рецептора. Феромон уничтожает все клетки Ирр. И здоровые тоже.

— Почему вы нам об этом не сказали? — Оливейра непонимающе трясла головой. — Никто из нас не любит этих бестий. Мы бы нашли решение сообща.

— У Ли свои планы, — вырвалось у Рубина.

— Это не сработает!

— Это уже сработало. Мы провели тест. Запускается цепная реакция. Запрограммированная смерть клеток. Как только они сольются, они сами себя уничтожат. Как только феромон подключится к ним, будет уже поздно. Стоит процессу начаться, его уже не остановишь. Мы перекодируем Ирр, это как смертельный вирус, который они передадут друг другу.

— Это безумие, Мик! Вы не понимаете, что затеваете. Ирр владеют семьюдесятью процентами нашей планеты, они располагают древнейшей, высокоразвитой биотехнологией. Они живут в других организмах, возможно, присутствуют во всей морской жизни, они разлагают вещества — может быть, метан или двуокись углерода. Мы не имеем представления о том, что будет с этой планетой, если мы их уничтожим.

Оливейра схватила Рубина за шиворот:

— Вы должны остановить этот эксперимент, — внушительно сказала она. — Ни в коем случае нельзя идти по этому пути. Ведь эти существа господствуют на Земле. Они и есть Земля! Суперорганизм. Мыслящий океан.

— А если мы этого не сделаем? — Рубин издал кряхтящий смех. — Тогда мы все умрём. Хотите дождаться очередного цунами? Метановой катастрофы? Оледенения?

— Мы здесь всего неделю, а уже установили с ними контакт, — сказала Уивер. — Почему не попытаться достигнуть понимания?

— Слишком поздно, — прошипел Рубин.

Взгляд Уивер бегал по стенам и потолку. Она не знала, сколько времени ещё осталось до того, как сюда явятся Ли или Пик. Может, Вандербильт. Но ждать недолго.

— Что значит поздно?

— Поздно, дура! — крикнул Рубин. — Через полтора часа мы приведём яд в действие.

— Вы сошли с ума, — прошептала Оливейра.

— Мик, — сказала Уивер. — Я хочу точно знать, как вы это сделаете. Иначе у меня рука соскользнёт.

— Я не могу тебе это…

— Я серьёзно.

Рубин задрожал ещё сильнее.

— В «Дипфлайте-3» две торпедные гильзы зарядим ядом. Мы их уже заполнили…

— Они уже на борту?

— Нет, я должен сейчас…

— Кто выйдет на ней?

— Я и Ли.

— Ли — сама — вниз?

— Это была её идея. Она не хочет случайностей. — Рубин заставил себя улыбнуться. — Вы же не пойдёте против неё, Карен. Вы не сможете этому воспрепятствовать. Мир спасём мы. Это наши имена останутся потомкам…

— Заткнись, Мик. — Уивер стала подталкивать его в сторону двери. — Сейчас пойдём в эту лабораторию. Лодка не будет заправлена. Сценарий изменился.

* * *

Нижняя палуба

— У тебя что-то с Карен? — спросил Грейвольф, складывая оборудование в контейнеры. Эневек запнулся.

— Нет. Собственно, нет.

— Собственно?

— Мы хорошо понимаем друг друга. Но я боюсь, что это всё.

Грейвольф посмотрел на него:

— Может, хотя бы ты начнёшь что-то делать правильно.

— Не знаю, интересует ли её это. — Эневек вдруг осознал, что только сейчас впервые признался в этом и Грейвольфу, и себе. — Я правда не знаю, Джек. Я в таких делах профан.

— Да уж знаю, — язвительно сказал Грейвольф. — Надо было умереть твоему отцу, чтобы ты хоть одной ногой ступил в мир живых.

— Но-но…

— Да ладно. Сам знаешь, что я прав. Почему бы тебе не пойти за ней? Она только того и ждёт.

— Я пришёл сюда к тебе, а не к Карен.

— Я это оценил. А теперь ступай.

— Чёрт, Джек! Прекрати зарывать себя живьём. Идём наверх, пока у тебя плавники не выросли.

— Я бы предпочёл плавники.

Эневек неуверенно поглядел в сторону туннеля. Конечно, он бы с радостью побежал за Уивер, и не только ради себя. Его беспокоило её состояние. Она была немного не в себе. Он вспомнил, что она рассказывала ему про Йохансона.

— Хорошо, кисни здесь, — сказал он Грейвольфу. — Если передумаешь, я наверху.

Он поднялся с нижней палубы и миновал лабораторию. Она была закрыта. Он подумал, не заглянуть ли туда. Может, встретит там Йохансона. Ему не терпелось узнать о деле подробнее. Но потом передумал и поднялся выше, к ангару, чтобы бросить взгляд на эту пресловутую стену.

Но не успел.

Едва ступив в ангар, он увидел Вандербильта и Андерсона, выходящих на наружную платформу.

Внезапно его охватило нехорошее предчувствие. Что они здесь делают?

И куда, собственно, исчезла Уивер?

* * *

Бездна

Ревел западный ветер. Он дул с ледников, гнал вдоль корпуса «Независимости» огромные волны и вытягивал из моря последние остатки тепла.

У поверхности всё бурлило, но на глубине царил покой. Ещё несколько месяцев назад в этом месте в глубину обрывались потоки ледяной, отяжелевшей от соли воды. Теперь к морю примешались пресные воды быстро тающей полярной шапки льдов. Гигантский североатлантический насос, который называли лёгкими Мирового океана — потому что вместе с остывшей водой на глубину попадали огромные количества кислорода, — медленно, но неуклонно останавливал свою работу. Конвейер морских течений замирал, потоки, несущие с собой тропическое тепло, замедлялись.

Но хотя каскады падающей воды уже не обнаруживались, некоторое количество холодной воды уходило вниз, падая на дно Гренландского бассейна.

На глубине трёх с половиной тысяч метров тьма уступила место синему свечению.

Оно растянулось на громадную площадь: тонкостенная труба прикрепилась ко дну бесчисленными студенистыми присосками. Внутри трубы двигались миллионы щупалец, словно луг из синхронно колеблющихся водорослей. Они проталкивали куски белого вещества в направлении какого-то крупного предмета. Голубого свечения едва хватало, чтобы различить контуры этого предмета — два открытых купола затонувшего «Дипфлайта».

Организм наполнял батискаф кусками белого льда. Его вошло внутрь не так много. Часть трубы отделилась, опустилась на батискаф и окутала его. Прозрачное вещество сомкнулось вокруг корпуса, уплотнилось и прижало купола. К образованному плотному пузырю подводился длинный тонкий шланг.

Шланг начал пульсировать. Через него прокачивалась вода. Вода издалека. Тонкостенный эластичный шланг засасывал её от грязевого вулкана у норвежского побережья — и закачивал в органический резервуар, окружавший батискаф. Тёплая поэтому более лёгкая вода приподняла пузырь со дна.