Прямая и явная угроза - Том Клэнси

— Внимание всей группы «Кинжал», — раздался голос капитана Рамиреса. — Соблюдайте спокойствие. Похоже, они идут прямо через парадный вход. Помните сигнал...

Потребовалось ещё десять минут. Чавез выключил очки ночного-видения, чтобы сберечь батареи и чтобы глаза привыкли к темноте. Он снова и снова проигрывал в уме огневой план отделения. Им с Леоном были даны особые задания. Каждый солдат вёл огонь по ограниченной дуге.

Все дуги совмещались одна с другой и даже перекрывались, но солдаты всё-таки должны были уничтожать противника в выделенном им участке, и не поливать огнём все поле боя. Даже пулемёты — те два, что выдвинулись вперёд, будут простреливать свои участки. Третий пулемёт находился далеко от огневого рубежа с небольшой резервной группой — их задача заключалась в том, чтобы прикрыть отделение во время отхода или прийти на помощь в случае необходимости.

Первые группы противника приблизились на сто метров. В авангарде шла цепь — восемнадцать или девятнадцать человек, следом старались не отставать остальные. Боевики двигались осторожно, боясь оступиться, держа автоматы поперёк груди. Чавез насчитал в отведённом ему секторе троих. Он поднял свой автомат. Лежавший рядом Леон смотрел вниз.

В прежние времена использовали стрельбу залпами. Пехота Наполеона выстраивалась рядами плечом к плечу, глубиной в два или четыре ряда, по команде опускала мушкеты и стреляла — ряд за рядом, — посылая в противника смертоносный ураган пороха и пуль. Цель такой стрельбы — потрясти неприятеля. Она не менялась и в настоящее время — потрясти противника, вызвать у него шок. Шок у тех, кому повезло и кто не погиб в первые мгновения, — шок, предупреждающий, что лучше всего побыстрее покинуть это место, он мешает врагу должным образом реагировать на нападение, приводит в замешательство. Теперь это делается не числом мушкетов. Современная тактика требует, чтобы противник подошёл как можно ближе, однако конечная цель остаётся прежней — и психологически, и физически.

Чавез услышал в трансивере три щелчка. Это была команда Рамиреса приготовиться. По всей линии огня солдаты прижали приклады к плечу и прицелились. Пулемёты приподнялись на сошках. Предохранители сняты. Капитан, находившийся в середине огневого рубежа, намотал на руку конец телефонного провода. Он был пятидесяти ярдов длиной, и на другом его конце, уходящем вниз по склону, была привязана пустая консервная банка с несколькими камешками внутри.

Медленно, осторожно капитан потянул провод на себя, выбирая слабину. Затем резко дёрнул.

Внезапный звук заставил время остановиться. Всё замерло на мгновение, казалось, растянувшееся на долгие часы. Боевики, шедшие в первом ряду, инстинктивно повернулись к источнику звука, раздавшемуся где-то посреди них, уже не глядя в сторону опасности, угрожающей как с фронта, так и с флангов, не ведая, что пальцы уже начали нажимать на спусковые крючки.

Застывшее время снова пошло в тот момент, когда из стволов вырвались белые всплески пламени. В следующее мгновение полтора десятка боевиков упали на землю. Из тех, что шли следом, попадало ещё несколько человек — убитых или раненых, — прежде чем раздался ответный огонь. И тут же стрельба, которая велась сверху, прекратилась. Наступающие отреагировали на это с опозданием.

Многие из них опустошили целые магазины патронов, стреляя в сторону вершины, но солдаты уже скрылись в подготовленных укрытиях.

— Кто стрелял? Что здесь происходит? — послышался голос сержанта Оливеро, блестяще имитирующего колумбийский акцент.

Замешательство всегда является союзником тех, кто приготовился заранее.

Многие из боевиков, шедших сзади, бросились вперёд, в зону поражения, чтобы узнать, что случилось, не понимая, кто начал стрелять. Чавез насчитал их до десятка, прежде чем снова открыть огонь. В тридцати метрах перед ним стояли двое. Он выпустил очередь из трех патронов, убил одного и ранил второго. Ещё дюжина боевиков упала на землю.

— Всем отходить, — донёсся из трансиверов голос капитана Рамиреса.

Порядок отхода соблюдался по всей линии. Один солдат каждой пары мгновенно встал и бросился вверх по склону, остановившись через пятьдесят метров в заранее обусловленной точке. Пулемёты, стрелявшие до сих пор короткими очередями подобно автоматам, теперь стали поливать противника непрерывным огнём, чтобы прикрыть отступление. Не прошло и минуты, как группа «Кинжал» покинула сектор, по которому теперь секли очереди запоздалого и неточного огня.

Случайная пуля задела одного из солдат, но он не обратил на это внимания. Как всегда, последним отходил Чавез, перебегая от одного дерева к другому.

Вражеский огонь усилился. Сержант включил очки ночного видения, чтобы оценить ситуацию. В зоне поражения лежало примерно тридцать тел, и только немногие из них двигались. Сейчас, когда стало слишком поздно, противник опомнился и начал обходный манёвр, пытаясь окружить уже оставленные позиции. Чавез видел, как боевики вышли на место, которое они с Леоном занимали всего несколько минут назад, и остановились в замешательстве, все ещё не понимая, что произошло.

Доносились стоны раненых, слышались ругательства, грубые непристойные ругательства приведённых в ярость мужчин, которые привыкли убивать других, а теперь сами становились жертвами. Это, наверно, их командиры отдают приказы на языке, понятном всем солдатам, подумал Чавез. Вначале он полагал, что группа капитана Рамиреса одержит лёгкую победу, но очень скоро изменил точку зрения, в последний раз взглянув на противника.

— Проклятье! — пробормотал он и включил рацию. — «Шестой», говорит дозор. Численность противника намного больше роты. Сэр, повторяю, намного больше роты. По моей оценке, выведено из строя тридцать — три-ноль — человек. Противник только что продолжил движение вверх по склону. Несколько десятков направились на юг. Кто-то руководит ими, дал команду, чтобы окружить нас.

— Ясно, Динг. Иди в нашу сторону.

— Исполняю. — Чавез повернулся и побежал, обходя позицию, занятую Леоном.

* * *

— Мистер Кларк, вы заставили меня поверить в чудеса, — произнёс Ларсон, сидящий за штурвалом своего «Бичкрафта». С третьего захода им удалось установить контакт с группой «Знак», и Кларк приказал группе переместиться на пять километров к поляне, достаточно большой, чтобы принять «Пейв-лоу».

Следующий успех дался им труднее, они потратили почти сорок минут Теперь начались поиски группы «Флаг» или, напомнил себе Кларк, того, что от неё осталось. Он не знал, что уцелевшие солдаты «Флага» присоединились к группе «Кинжал», являвшейся последней в его списке.

* * *

Вторая оборонительная позиция была поневоле менее плотной, чем первая, и Рамирес начал беспокоиться. Его люди провели первую засаду настолько успешно, что когда-нибудь её станут приводить в пример в школе пехотных офицеров Однако непреложный закон военных операций гласит, что удачи редко повторяются. Чтобы преподать кому-то урок, нет ничего лучше смерти. Теперь противник будет маневрировать, растянет группы, постарается координировать их действия или, по крайней мере, лучше использовать своё численное превосходство Наконец противник начал действовать разумно. Узнав, что ему противостоят настоящие солдаты, вооружённые современным оружием, он инстинктивно понял, что лучше всего перехватить инициативу, повысить быстроту боевых действий, усилить напор.