Петр I. Материалы для биографии. Том 3, 1699–1700 - Михаил Михайлович Богословский

посланников, что «те статьи, хотя и написаны будут вчерне, силы никакой имети не будут и даны будут на рассуждение их, посланников, такж и их, думных людей, для убавки и прибавки со обоих сторон и для общего согласия»[1073].

Но посланники все же относились к предложению недоверчиво. Вот почему они и восклицали, что «того нигде не ведется, чтобы, не договорясь и не постановя всех статей на мере, да писати одну статью. Да и то еще на конференции в съезжей и разговорной палате!»[1074]. При составлении записей на конференциях они боялись со стороны турок «великой хитрости и обману», о чем и заявили уполномоченным[1075].

7 апреля посылавшийся к Маврокордато переводчик Лаврецкий передал посланникам совет Маврокордато, чтобы к написанию статей были «посклоннее», имея в виду, что по написании статей начерно можно еще их обсуждать и при обсуждении делать поправки, чтоб такие предложения о поправках делали «любовно и приятно, а не жестокостью сердечною», потому что, как выразился при этом Маврокордато, «любовью дело имеет свой лутчей поступок, а в пристойных местах предложение ласковое всегда место имеет и у противников своих». Посланники, как замечает «Статейный список» (единственный раз только в этом случае записывая разговор между самими посланниками у них дома), «тот его, Александров, вышеписанной совет и разговор его с переводчиком и прежней их общей разговор толковали и рассуждали и усмотрили в том разговоре и в совете злохитрой и прелукавой их, турской, поступок…». Турки стараются склонить посланников к тому, чтобы писать с ними черновые мирные статьи в разговорной палате «по статье и по две и по три на разговоре», чтоб чем-нибудь их, посланников, «на письме обмануть и уловить». Заявлениям турок о возможности дальнейших поправок верить нельзя, они будут стоять на том, что записано, и посланников уличать, что они, написав в статьях, потом от слов своих отказываются. «Однакож они, посланники, — заключает „Статейный список“, протоколируя состоявшееся на совещании посланников решение, — прося у Господа Бога милости, а у Пресвятые Богородицы помощи и заступления, хотя и видя в том их, турское, такое лукавство, к мирным договорам приступали желательно и статьи черные усоветовали меж себя писать с ними со осторожностью и в разговорной палате»[1076]. Следовательно, посланники согласились допустить записывание статей на конференциях, как предлагали турки, и это вошло в практику при дальнейших переговорах[1077]. Но в общем выработка текста договора происходила предложенным посланниками методом по первоначально представленному ими на III конференции проекту. На общих конференциях, кончая XXI, договорились о статьях, касавшихся важнейших предметов: Азова и днепровских городков, и «эти статьи были постановлены на мере», т. е. по ним состоялось соглашение. Затем на двух разговорах с Александром Маврокордато, 29 апреля и 2 мая, договорились об остальных статьях, кроме двух: о «крымской даче» и о торговле по Черному морю. Теперь предстояло предварительный текст в письменной форме подвергнуть редакционной обработке. Этой обработкой посольство и было занято весь май и первые числа июня, до XXII конференции, происходившей 12 июня. Переговоры относительно редакционных изменений в тексте договора с турецкой стороны поручены были Александру Маврокордато и велись между ним и посланниками через «пересылки» второстепенного дипломатического персонала, а также один раз на личном свидании посланников с ним на посольском дворе, куда он явился 22 мая и имел с посланниками третью беседу[1078].

Войдем в некоторые подробности этого процесса редакционной обработки.

Изготовив письменный проект текста на латинском языке, подразделенный на 20 статей, посланники отправили этот латинский текст 7 мая с переводчиком Семеном Лаврецким к Маврокордато, поручив переводчику спросить его, «для чего он, Александр, их, посланников, оставил и ни о каких делех после бывших у них, посланников, в дому разговоров (29 апреля и 2 мая) не отзывается к ним долгое время?». Приняв статьи и просматривая их, Маврокордато сделал несколько беглых замечаний: дойдя до статьи о новом перевозном селе, возразил против того, что написано слово «ровику», а не «рву», которым может быть обнесено село, находя слово «ровик» несовместимым с честью султана и заметив: «Турки-де почитают честь паче всех прибылей, и лучше им потерять город или провинцию, нежели чести и имени равенство». Он заметил далее, что лучше не указывать в договоре числа людей в перевозном селе, а прочитав статью о «ханской даче», не согласился с решительной и резкой редакцией посланников, сказав, что о даче ханской не надобно писать так жестоко, что «не будет давана», «а написать то слово как инако, чтоб турком большого бесчестия не было»[1079].

12 мая тому же переводчику Семену Лаврецкому, присланному от посланников с просьбой передать их благодарность великому визирю за доставленную им возможность посмотреть с отведенного им двора церемонию выхода турецкого флота в море под командою адмирала Медзоморта[1080], Маврокордато сказал, что присланные от посланников на латинском языке статьи он переводил дня четыре на турецкий язык; теперь статьи переведены, прочитаны вместе с рейз-эфенди и исправлены; доложить их визирю вчера из-за вчерашней морской церемонии не удалось, постараются доложить сегодня, но надобно еще исправленную турецкую редакцию «для лучшего согласия речей» вновь перевести на латинский язык; на это нужно еще дня два-три; при этом Маврокордато так определил задачу предстоящей совместной редакционной работы: по существу относительно принятых речей стороны согласны, надлежит только согласиться относительно отдельных выражений: «В делех-де, милостию Божиею, они, думные люди, с ними, посланники, не разнятся, и противности никакой междо ими нет. Только-де в речах малая рознь является, или доведется где сверху на низ и снизу вверх какую речь перевесть». Для этой работы он, когда перевод у него будет готов, просил посланников прислать его же, Семена Лаврецкого, с подьячим, «которой записывает речи на конференциях»[1081].

Семен Лаврецкий с подьячим Лаврентьем Протопоповым являлись к Александру 14, 19 и 20 мая. На первой из этих «присылок» Маврокордато объявил им, что они, думные люди, прежде всего переработали текст посланников с внешней стороны, изменили число статей, не касаясь, однако, ничуть содержания текста. Именно из 20 статей, на которые подразделили текст посланники, составили 14, «а достальные шесть статей в те ж статьи вместили». Затем Маврокордато возражал против отдельных эпитетов в царском титуле и против некоторых выражений в статьях о днепровских городках, о землях между Перекопом и Миусом, о ханской даче. Вновь весь текст договора был просмотрен 19 и 20 мая. 19-го прочли титул и статьи 1–5; 20-го со статьи 5 до конца.

22 мая по особому