Дин Рид: трагедия красного ковбоя - Федор Раззаков

29 октября в США скончался отец Дина, 79-летний Сирил Рид. Дину об этом сообщили по телефону, после чего он немедленно вылетел на родину. Там он и узнал страшные подробности происшедшего. Оказалось, что отец Дина умер не от естественных причин, а покончил с собой из-за тяжелой болезни, которая последние годы жизни подтачивала его изнутри. Эта новость стала для Дина как гром среди ясного неба, поскольку он всю жизнь считал отца сильным человеком. Впрочем, почти сразу Дин поймал себя на мысли, что эта трагедия как раз и доказывает сильную натуру отца: слабый человек покончить с собой вряд ли бы смог. Дин еще мысленно спросил самого себя: «А смог бы и я поступить таким же образом?» Но так и не смог найти убедительного ответа. Тогда он даже не догадывался, что ответа на этот вопрос ему осталось ждать совсем недолго – каких-то три с половиной года.

Несмотря на то что Дин пробыл в Америке всего несколько дней, обстановка, царившая в стране, его поразила. Большинство американцев буквально бредили идеей национального возрождения, а главным врагом Америки считали Советский Союз. Благодаря стараниям новой администрации Белого дома предыдущее десятилетие (годы правления президентов Никсона, Форда и Картера) американцы считали потерянным временем и характеризовали его одним словом – поражение.

«Мы сдали свои позиции по всем направлениям, – писали американские газеты. – Мы уничижительно отзывались обо всех институтах своей власти, тем самым едва не разрушив их». Под этими институтами американцы имели в виду Конгресс, ЦРУ, ФБР, Пентагон и так далее. В сущности, это было правдой: такого вала критики этих учреждений, который обрушился на них в 70-х годах, они до этого еще никогда не знали. Долго так продолжаться не могло, поскольку американцы не та нация, которая способна до бесконечности ковыряться в собственных ранах и посыпать голову пеплом. Поэтому первый же человек, который заявил, что он станет президентом и возродит в американцах чувство национальной гордости, был незамедлительно избран ими на место «пораженца Картера». Этим человеком стал Рональд Рейган.

Рейган властвовал в Белом доме вот уже почти два года и продолжал иметь устойчивый успех у большинства американцев. Причем, критикуя его за нерешительность во внутренней политике (Рейган так и не сумел побороть инфляцию, не сократил налоги и урезал многие социальные программы), американцы хвалили его за сильную внешнюю политику, которая вернула жителям США ощущение, что они живут в великой стране. Ради этого они даже были согласны смириться с инфляцией, высокими налогами, а также вещами, от которых они уже успели отвыкнуть. Например, с наличием цензуры.

Тридцать лет назад, во времена разгула «маккартизма», в Америке были в ходу «черные списки» книг, которые насчитывали порядка 300 наименований. При Рейгане эта цифра увеличилась вдвое. Среди запрещенных при нем в США книг значились: «Прощай, оружие» Э. Хемингуэя, «Гроздья гнева» Дж. Стейнбека и даже «Приключения Тома Сойера и Гекльберри Финна» М. Твена. По данным комитета против цензуры, только в течение 1982 года в более чем половине американских школ были проведены «чистки» библиотек. К числу «антиамериканских» были отнесены в первую очередь учебники, содержавшие правдивую информацию об агрессии США во Вьетнаме, уотергейтском скандале и т. д. Все эти книги были названы «пораженческими» и запрещались к распространению в США.

Между тем всю внешнюю политику Рейган рассматривал через призму конфликта между США и СССР. Это тоже устраивало большинство американцев, поскольку жить без внешнего врага им казалось бессмысленным. А как только он вновь появился, все сразу встало на свои места: и жизнь обрела свою осмысленность, и мир стал восприниматься в привычных тонах – в черно-белых, без каких-либо оттенков.

Тактика рейгановской администрации в отношении Советского Союза была проста как дважды два: Белый дом продолжал произносить общие заявления о необходимости переговоров и вносить конкретные предложения в интересах снижения уровня военного противостояния двух великих держав, и одновременно делал все возможное, чтобы эти предложения оказались неприемлемыми для советского руководства – то ли путем создания атмосферы нетерпимости вокруг действий СССР на международной арене, то ли путем оговаривания этих предложений всевозможными условиями. Преждевременная готовность СССР к переговорам не входила в планы рейгановской администрации, поскольку цель у Белого дома была одна: сделать из СССР пугало, которым можно было бы пугать всю мировую общественность. Для претворения этой цели в жизнь были призваны под ружье все информационные ресурсы Белого дома. Например, в дни, когда Дин был в Америке, в местной печати началась кампания по обвинению Советского Союза в том, что он применяет в Афганистане химическое оружие.

Когда Дин читал эти статьи, он с грустью думал: «Ну вот, подтвердилось то, чего я опасался в декабре 79-го: вторжение в Афганистан в точности повторяет вьетнамскую эпопею. Ведь там тоже американцев обвиняли в применении химического оружия. Правда, мировой общественности тогда удалось доказать этот факт, а вот удастся ли это Рейгану, весьма сомнительно. Сколько фактов он ни приводит, все они малоубедительны. Даже эксперты комиссии ООН опровергают его слова. А вот самого Рейгана, кстати, за руку уже поймали. Весь мир знает, что Белый дом ассигнует в год до 200 миллионов долларов на поддержку афганских моджахедов, и на эти деньги те покупают себе оружие, в том числе и химическое».

Едва Дин вернулся в ГДР, как весь мир облетела новость о том, что в Москве 10 ноября 1982 года скончался Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Брежнев. С одной стороны, это было известие, ожидаемое практически всеми, кто даже мало-мальски интересовался политикой, а с другой – неожиданное. Несмотря на то что все последние годы мировые информагентства регулярно оповещали людей о том, что дни Брежнева сочтены, советский лидер продолжал руководить страной. За последние два года новость о смерти Брежнева четырежды облетала мир. Однако каждый раз это оказывалось очередным попаданием пальцем в небо: Брежнев, пусть и плохо выглядевший, продолжал руководить первой в мире страной рабочих и крестьян. Вот и 7 ноября 1982 года многие люди в мире благодаря телевидению увидели его на трибуне Мавзолея во время традиционного военного парада. Это означало, что с ним все в порядке. Как вдруг четыре дня спустя будто гром с ясного неба – было объявлено, что 76-летний советский лидер скончался. Поначалу в это мало кто поверил, посчитав очередным неудачным прогнозом, но когда само советское руководство официально объявило о кончине, все встало на свои места. Новым советским лидером стал Юрий Андропов.

Для Дина этот взлет шефа КГБ к вершинам кремлевского олимпа не был неожиданным. Он все-таки был более других осведомлен о перипетиях борьбы за власть в советском руководстве и о шансах Андропова занять кресло генсека знал из первых рук. К приходу Андропова к власти Дин отнесся положительно, поскольку: а) слышал о нем много лестных слов от многих своих советских товарищей и б) считал, что именно шеф такого грозного ведомства, как КГБ, только и может удержать страну от окончательного развала. Кроме этого, у Дина были и личные причины поддержать возвышение Андропова: он познакомился с ним в 1966 году в Кисловодске и знал, что тот всегда хорошо относился к нему и как к общественному деятелю, и как к артисту (Андропов даже бывал на концертах Дина в Москве).