Время нарушать запреты - Марина и Сергей Дяченко

– Вопросов больше нет. Аргументы историка я готов выслушать, но это… А что, кто-то историю по байкам изучает? Я не американских проповедников с американским комиксовым образованием имею в виду… Арий был официальным патриархом и, между прочим, участником Никейского собора. Куда демону как-то затруднительно проникнуть, по официальной точке зрения:) Я не знаю, кто там был большинством (кажется, эта статистика не очень-то велась), а поддержка арианству объясняется элементарно: арианами были нужные Риму федераты-готы.

«По версии Гумилева, в этот период произошел раскол древнееврейского этноса» – какого этноса? К VII веку в Палестине евреев было меньше, чем в Италии и Византии… Талмуд начал писаться веке в VIII, вряд ли раньше. Причем в Испании, а не в Византии. Что касается «персидских евреев», из которых образовался Хазарский каганат – так это та часть, которая из Палестины ушла еще в I веке. После того самого восстания, когда Веспасиан рвал и метал, высылая бунтовщиков хоть к пиктам, хоть к парфянам…

«Гумилев также упоминает о союзе персидских евреев-каббалистов с персами-маздаистами, вместе с которыми они потом и были изгнаны из Персии» – две незадачи. Во-первых, персы в основном уже были митраистами, религия Ахура-Мазды к началу нашей эры почти зачахла. Во-вторых, Персии со времен Александра не существовало:) Персы как этнос входили в разные державы, от Антиохии до Бактрии, но после распада империи Селевкидов они так и не вернули себе государства.

«Учение маздаистов Гумилев считает такой же антисистемой, как манихейство» – что считает Гумилев, его личное горе. Дуализм в учении Ахура-Мазды несомненно присутствует, это, кстати, чуть ли не первое дуалистическое учение в мире (возникло что-то ок. XVII BC). Вот только антисистемой К ЧЕМУ оно является? В то время монотеизма как-то не было…

«…и вряд ли можно с уверенностью сказать, были ли те поклонники Люцифера никейцами, гностиками, манихеями или кем-либо еще…». Да христианами они были. Которые не знали, что теологи Никейского собора через двести лет скажут, что Несущий Свет суть сатанист Митра и наделят дьявола эпонимом «Люцифер».

– А Зохар (Зогар) здесь при чем? Я хочу только сказать, что есть свет и свет. Есть свет от Бога и есть свет от Люцифера. Но претензия видеть в Деннице именно Спасителя, а не спасателя – ничем не подкреплена.

– А все-таки хотелось бы спросить у авторов: чья была идея сделать Люцифера положительным героем?

– А чем вам не нравится Люцифер как положительный герой? (кивок хитрым авторам, ни разу не назвавшим этого имени):) Очень даже неплохое имечко Эосфор, Люцифер – «Светоносный», между прочим, означает. Архангелом был Господним, да еще и самым любимым. А низвергнут был всего лишь за гордыню (почему она и стала одним из смертных грехов) – отказался поклониться человеку свежеиспеченному (пардон, свежеслепленному). Это уж потом его теософы сделали воплощеньем зла, заодно смешав в кучу все демонологические имена и назначив их абстрактному «врагу». А он ведь светом заведовал…

– Видите ли, в различных христианских течениях биография Люцифера весьма различается. Манихеи, в частности, считали его творцом видимого мира, более того, ассоциировали с Иеговой из Ветхого Завета. Так что как он там появился на свет и чем занимался – это не принципиально. Суть в том, что Денница в романе несет родовые признаки нечистой силы и при этом является положительным героем. Не хотите подобных ассоциаций – не описывайте в романе признаки, по которым каждый может распознать Люцифера. У Марка Твена, кстати, есть произведение, где фигурирует ангел по имени Сатана, по его собственному утверждению, лишь родственник того всем известного падшего ангела. При этом у читателей возникает четкое впечатление, что ангел Сатана – он сатана и есть, что бы он о себе ни говорил, странно, если авторы «Рубежа» рассчитывали на другое впечатление от Денницы.

– Эт-точно. А уж как различается биография В.И.Ленина или А.Ф.Македонского в зависимости от того, кто автор и какой аудитории сия биография адресована… Всякий читатель имеет право получить то впечатление от того или иного аспекта книги, какое она (книга) либо ее аспект на него (читателя) произведено. Оное впечатление зависит как от книги, так и от читателя (и мне трудно сказать, от кого больше). Да, Денница – Люцифер. Да, Денница – положительный герой. Хотите возмущаться антидогматохристианской позицией автора (авторов) – возмущайтесь, законное право читателя. Только не надо «говорить за всю Сеть», хорошо? А то лично я знаю христиан, которые такого возмущения совсем не испытывают…

– Чему удивляться, если трое самых популярных авторов, пишущих для молодежи, без стеснения коверкают Библию, перемежая Апокалипсис выжимками из Каббалы и собственной литературной отрыжкой (Олди «Рубеж»), употребляют слово Тьма в положительном смысле (Перумов, кто же еще) и пользуют мораль как туалетную бумагу (Лукьяненко). Это ли не смущение умов? Беда в том, что гнусная материалистическая традиция, в которой воспитаны были нынешние старшеклассники и студенты, не позволяет им критически оценивать подобные «шедевры». Мы с тобой устали уже это обсуждать…

– Эта книга – редкий эксперимент по сопряжению в одном романе различных литературных, философских и национально-фольклорных традиций. Начавшись как достаточно традиционный роман-фэнтези, «Рубеж» почти сразу обрушивается в глубины экзотической философии Каббалы, скручивает мироздание в сложнейшие подвижные узоры, из которых читатель вдруг вываливается под чистое ночное небо гоголевской Малороссии… Магия героической фэнтези, магия Тетрагамматона, магия гоголевских козацких ведунов – и мощный накал нравственных коллизий… Очень хорошо. (Сергей Бережной)

– По-моему – тоже, книга замечательная, и конец у нее светлый (у меня, честно говоря, даже сомнений не возникало). Но один вопрос для меня остался совершенно непонятным: почему ребенок воспринимал пана Мацапуру как «доброго дядьку»?

– Да ребенок потому что! Хоть и ангел.

– Ребенок, разумеется, но этот ребенок способен видеть сквозь «пленочки», слышать чужие мысли и вообще довольно адекватно воспринимает отношения окружающих. Кроме того, он растет: Сале для него слачала была «злой теткой», а потом становится «злой-доброй». А Мацапура как был «добрым», так и остался. Нет, мне это непонятно.

– Сале вроде как к «чортову ублюдку» без особой симпатии относилась, он это и чувствовал, а вот пан Мацапура как раз наоборот. При всех пленочках и белых смыслах Денница был еще ребенком.

– Сомневаюсь, честно говоря. По-моему, Мацапура к нему чисто потребительски относился.

– У вас есть сундук денег, которые вы будете тратить на что-то очень вам полезное. Неужели вы будете небрежно с ним – и с деньгами – обращаться?

– Как раз это мне и непонятно: почему Денница не понимает, что к нему относятся как к «сундуку с деньгами»? Мацапура же его отдает князю, который ему так не понравился – и все равно остается «добрым дядькой».

– Некоторые дети с маниакальным упорством сбегают из относительно приличных детских домов к совсем не приличным родителям. Что мешало Деннице привязаться к Мацапуре? Я еще раз говорю – по-моему, конечно, – он был только ребенком. А когда все вокруг тебя пытаются убить, привяжешься даже к «скупому рыцарю». Ну, к обожателю сундуков…