11/22/63 - Стивен Кинг

Он его не слышал, подумал я. Видел в каком-то путешествии по нити. На рекламном щите в Техасе. Может, и моими глазами.

— Вы не знаете, какой вы счастливчик, Джейк. Для вас путешествовать во времени так просто.

Не так и просто, подумал я. Вслух сказал:

— Возникают парадоксы. Самые разные. Или нет?

— Нет, это неправильное слово. Речь о налете. Разве я вам не сказал? — Чувствовалось, что точно он не знает. — Налет засоряет машину. И со временем наступает момент, когда она… останавливается.

Я подумал о взорвавшемся двигателе «студебекера», который мы с Сейди украли.

— Новые и новые покупки мяса в пятьдесят восьмом году — не такая уж беда, — продолжил Зак Ланг. — Да, некоторые проблемы это вызывало, но вполне терпимые. Потом начались большие изменения. И спасение Кеннеди — самое большое из всех.

Я попытался заговорить, но не смог.

— Вы начинаете понимать?

Не совсем, только в общих чертах, но уже чертовски перепугался. Будущее висело на нитях. Как кукла-марионетка. Святой Боже.

— Землетрясение… его вызвал я. Когда спас Кеннеди, я… что? Разорвал пространственно-временной континуум? — Фраза прозвучала не глупо. Наоборот. Прозвучала очень веско. У меня заболела голова.

— Вам нужно вернуться, Джейк, — мягко сказал он. — Вам нужно вернуться и увидеть своими глазами, что вы наделали. Что принесла ваша тяжелая и, несомненно, обусловленная добрыми намерениями работа.

Я промолчал. Прежде меня тревожило возвращение, но теперь я начал его бояться. И разве существовала более зловещая фраза, чем вам нужно увидеть своими глазами, что вы наделали? С ходу я придумать не мог.

— Идите. Посмотрите. Проведите там немного времени. Но только немного. Если это не поправить сразу, случится катастрофа.

— Большая?

Он ответил спокойным, ровным голосом.

— Она может уничтожить все.

— Планету? Солнечную систему? — Я оперся рукой о стену сушильного сарая, чтобы устоять на ногах. — Галактику? Вселенную?

— Больше. — Он выдержал паузу, чтобы убедиться, что я его понимаю. Карточка под лентой начала переливаться, стала желтой, вновь зеленой. — Саму реальность.

Я подошел к цепи. Табличка с надписью «ПРОХОД ЗАПРЕЩЕН ДО ЗАВЕРШЕНИЯ РЕМОНТА СТОЧНОЙ ТРУБЫ» поскрипывала, раскачиваясь на ветру. Оглянулся на Зака Ланга, пришельца из неведомо какого времени. Он бесстрастно смотрел на меня, полы длинного пальто бились о голени.

— Ланг. Эти гармонии… Я вызвал их все. Да?

Он вроде бы кивнул. Точно я сказать не могу.

Прошлое боролось с изменением, потому что оно уничтожало будущее. Изменение создавало…

Я подумал о старом рекламном ролике аудиокассеты «Меморекс». В нем показывался хрустальный бокал, который разрушали звуковые колебания. Гармонические колебания.

— И с каждым изменением, которое мне удавалось привнести, эти колебания усиливались. В этом настоящая опасность, так? Эти гребаные гармонические колебания?

Ответа я не получил. Возможно, он знал, но забыл. Возможно, и не знал.

Спокойно, сказал я себе… как и пятью годами раньше, когда в моих волосах еще не появились первые нити седины. Спокойно.

Я нырнул под цепь, и мое левое колено запротестовало. Потом несколько мгновений постоял рядом с высокой зеленой стеной сушильного сарая, поднимавшейся по левую руку. На этот раз кусок бетона не отмечал начала невидимой лестницы. Как далеко от цепи она находилась? Я не мог вспомнить.

Я двинулся медленно, медленно, скребя подошвами по растрескавшемуся бетону. Шурш, шурш, говорили плоско-прядильные станки… а потом, после шестого шага, и седьмого, слова изменились: Слишком далеко, слишком далеко. Я сделал еще шаг. И еще. Скоро добрался бы до дальнего конца сушильного сарая и снова вышел бы во двор. «Кроличья нора» исчезла. Пузырь лопнул.

Новый шаг, и я, хоть и не наткнулся на ступеньку, увидел, что моя нога раздвоилась. Она стояла и на бетоне, и одновременно на грязном зеленом линолеуме. Еще шаг, и раздвоился уже весь я. Большая часть моего тела находилась рядом с сушильным сараем фабрики Ворамбо в 1963 году, но остальное оказалось где-то еще, и отнюдь не в кладовке «Закусочной Эла».

А если я выйду из «кроличьей норы» не в Мэне, даже не на Земле, а в каком-то другом странном измерении? В каком-то месте с немыслимым красным небом и воздухом, который отравит мои легкие и остановит сердце?

Я оглянулся, увидел Лонга в длинном пальто, полы которого трепал ветер. Его лицо по-прежнему оставалось бесстрастным. Ты предоставлен сам себе, казалось, говорило оно. Я ничего не могу для тебя сделать.

Оно все говорило правильно, но, не попав в Страну настоящего, я не мог вернуться в Страну прошлого. И Сейди навсегда осталась бы мертвой.

Я закрыл глаза и продвинулся еще на шаг. Внезапно почувствовал слабый запах аммиака и какой-то другой, более неприятный. После того как ты пересек полстраны, сидя в глубине автобуса «Грейхаунд», этот второй запах узнавался безошибочно. Так пахло в туалетной кабинке, и для избавления от этого запаха требовалось более сильное средство, чем освежитель воздуха «Глейд».

По-прежнему не открывая глаз, я снова шагнул вперед, и в голове раздался странный хлопок. Я открыл глаза. И оказался в маленьком, грязном туалете. Унитаза не было. Он него осталась лишь черная дыра. В дальнем углу лежала древняя дезодорирующая таблетка, из ярко-синей ставшая тускло-серой. По ней взад-вперед бегали муравьи. Угол, в котором я появился, отгораживали картонные коробки с пустыми бутылками и банками. Они напомнили мне снайперское гнездо Ли.

Я отодвинул пару коробок и направился к двери. Потом вернулся, поставил коробки на место. Не имело смысла облегчать кому-либо путь к «кроличьей норе». Мало ли кто мог случайно набрести на нее. Позаботившись об этом, я вышел из туалета, обратно в 2011 год.

В последний раз я уходил через «кроличью нору» в глубоком сумраке, и, само собой, вышел из нее в той же темноте, всего лишь на две минуты позже. За эти две минуты изменилось многое, я это мог разглядеть и без дневного света. За последние сорок восемь лет фабрика сгорела. От нее осталась часть закопченных стен, упавшая дымовая труба (напомнившая мне — естественно — дымовую трубу, которую я видел в Дерри, на месте металлургического завода Китчнера) и несколько груд кирпича. Никаких следов «Уютного уголка Мэна», «Л.Л. Бина» или других магазинов. Только сгоревшие развалины фабрики на берегу Андроскоггина. Ничего больше.

В пятилетнюю экспедицию по спасению Кеннеди я отправлялся достаточно прохладным июньским вечером. Теперь же меня встретила жуткая жара. Я снял дубленку, купленную в Оберне, и бросил в дурно пахнущую туалетную комнату. Когда закрыл дверь, увидел на ней табличку: «ТУАЛЕТОМ ПОЛЬЗОВАТЬСЯ ЗАПРЕЩЕНО!!! ПРОРВАНА СТОЧНАЯ ТРУБА!!!»