Сентябрь - Розамунда Пилчер

Вайолет откинулась в кресле и закрыла глаза. Ах, была бы с ней сейчас Эди, ее старый и самый близкий друг, ей бы она все рассказала, они бы долго все обсуждали, а это такое утешение. Но нет, Эди сейчас у себя дома, прикована к этому чудовищу Лотти, Ви даже позвонить ей не может, потому что Лотти жадно ловит каждое слово, наматывает все на ус и делает свои собственные кошмарные выводы.

Пандора… Ей сейчас тридцать девять лет, а Вайолет видела ее в последний раз, когда ей было восемнадцать, и Пандора осталась в ее памяти обворожительной девушкой-ребенком. Так вспоминаешь умерших. Ведь те, кто умер, не стареют, они живут в памяти такими, как были когда-то. Арчи и Эдмунд — зрелые мужчины средних лет, но Пандоры время не коснулось.

Что за глупости, все стареют, время несет нас с одинаковой скоростью, как эскалаторы в аэропортах везут пассажиров. Пандоре тридцать девять, и, если верить тому, что о ней говорят, жизнь, которую она прожила, никак не назовешь спокойной и безмятежной. А бури и волнения наверняка оставили свои следы, провели морщины на лице, истончили кожу, приглушили сияние ее изумительных волос.

Нет, представить Пандору погасшей невозможно. Вайолет вздохнула, открыла глаза и взяла стакан с виски. Что это, в самом деле, она совсем раскисла, надо взять себя в руки. Какой бы путаницей ни грозил приезд Пандоры, ее это не касается. И никаких решений она принимать не будет, все давно решено. Она будет жить, как жила всегда: наблюдать со стороны, ни во что не вмешиваться и молчать.

Приехав из Эдинбурга домой в семь вечера, Эдмунд Эрд открыл парадную дверь, и тут зазвонил телефон. Он остановился в холле, подождал, но никто не снял трубку, и тогда он, положив кейс на стол, прошел в библиотеку, сел за стол и наконец-то ответил звонившему:

— Эдмунд Эрд слушает.

— Привет, Эдмунд, это Арчи.

— Привет, Арчи!

— Меня просила позвонить Изабел. Она приглашает вас с Вирджинией и с Генри к нам на обед в воскресенье. Ви мы тоже пригласили. Как, придете?

— Поблагодари Изабел. Я думаю, придем… подожди минутку… — он вынул из кармана свой ежедневник, прислонил к пресс-папье и перелистал страницы. — Что касается меня, то никаких проблем, но я только что приехал и еще не видел Вирджинию. Если хочешь, я сейчас пойду разыщу ее…

— Нет-нет, не стоит. Просто позвони нам, если у вас намечено что-то другое, а если не позвонишь, значит, все в порядке, и мы ждем вас всех без четверти час.

— С удовольствием придем. Но скажи… — Эдмунд слегка замялся, — вы приглашаете нас просто так, повидаться, или есть особый повод, о котором мы не знаем?

— Нет, — сказал Арчи, — то есть да, есть особый повод. Завтра приезжает Люсилла…

— О, это замечательно.

— С ней будет ее приятель из Австралии.

— Тот самый овцевод?

— Да. И еще с ней приезжает Пандора.

Эдмунд медленно закрыл ежедневник. Он был в темно-синем кожаном переплете с золотыми инициалами «Э. Э.» в углу. Рождественский подарок Вирджинии, Эдмунд вынул его из своего чулка под елкой.

— Пандора?

— Да. Люсилла и овцевод гостили у нее на Майорке. А теперь они вернулись все вместе, ехали по Испании и Франции на машине. И сегодня утром приплыли в Англию.

Арчи умолк, как бы ожидая от Эдмунда реплики или вопроса, но Эдмунд молчал, и Арчи заговорил снова:

— Я переслал ей приглашение Верены Стейнтон. Наверное, она решила, что будет славно приехать домой и попасть на праздник.

— Вполне подходящий повод.

— Конечно, — Арчи опять помолчал. — Так, стало быть, до воскресенья?

— Да, конечно.

— В том случае, если вы нам не позвоните.

— Мы очень хотим прийти. Спасибо за приглашение.

Эдмунд положил трубку. В доме стояла мертвая тишина. Ему вдруг представилось, что Вирджиния и Генри где-то далеко, он остался совсем один. Ощущение одиночества нарастало, давило. Он вдруг понял, что жадно вслушивается, надеясь уловить какие-нибудь звуки, которые бы успокоили его, — громкий голос, звяканье посуды, собачий лай. Но ничего. И вдруг в открытое окно влетел протяжный курлыкающий крик кроншнепа, летящего низко над полями, которые начинались за парком. Облако закрыло солнце, поднялся холодный ветер. Эдмунд положил ежедневник в карман, пригладил рукой волосы, поправил галстук. Надо бы выпить глоток виски. Он поднялся со стула, вышел из библиотеки и отправился искать жену и сына.