Штурм Брестской крепости - Ростислав Алиев

Кстати, скорее всего, разрывы внутри здания 333 сп, поразившие бойцов, спускавшихся по лестницам вниз, — это и есть результат снарядов 21-см мортир, залетевших внутрь, вероятно, сквозь окна.

Могли ли они пробить сами стены как арсенала, так и кольцевой казармы? Теоретически — да. Бетонобойный снаряд (21 cm Gr.18 Be), входивший в боекомплект мортиры, мог пробить бетонную стену толщиной 0,6 м (кирпичную — до 4 м), уходя в песчаный грунт на 7,2 м, рыхлый — на 14,6 м[1341].

Однако 26 августа 1941 г., выступая перед Гитлером вместе с Муссолини, посетившим Брестскую крепость, фон Клюге заявил, что на 21-cm Mrs.18 изначально можно было не рассчитывать — еще в 1915 г. выяснилось, что 21-см снаряды недейственны против кладки старых русских крепостей (на Нареве и Бобре)[1342].

Таким образом, у дивизии во всей массе запланированного на утро 22 июня артогня было лишь 14 снарядов (выделенных для ее поддержки 2/s.Art.Abt.833), способных пробить толщину стен укреплений и валы горжевых казарм.

Исходя из этого, и родилась идея «морального артогня», рассчитанного не столько на фактическое действие, сколько на ошеломление и запугивание гарнизона.

Хотя больше оснований предполагать, что «моральный эффект» был придуман позднее, а именно — в подготовленном генерал-майором Шлипером 8 июля «Отчете о взятии Брест-Литовска» (еще в отчете Брандту от 27 июня о «моральном действии» ничего не говорится). Не похоже, что командование дивизии с ужасом, понимая всю слабость своей артиллерии и всей крови наступления на неподавленную оборону, ожидало утра 22 июня. Скорее всего, провал артиллерийской подготовки был для Шлипера и фон Кришера полной неожиданностью. Однако впоследствии им (как и фон Клюге перед Гитлером) как-то нужно было объяснять реалистичность своих планов по захвату крепости с налета — вот и родилась спасительная идея о «моральном воздействии». Ведь его-то никто не в состоянии гарантировать — поэтому все расчеты были произведены верно, но вот только русские оказались большими фанатиками…

В итоге, говоря об артналете 22 июня, нужно признать, что своей цели он не достиг. Главной ошибкой при создании плана артогня было то, что он исходил из задачи захвата крепости с налета. Ввиду этого огонь был ограничен по времени. Кроме того, он был размазан по всей территории (исходя из того, что пехота должна занять всю цитадель, а размещение противника неизвестно), ключевые же пункты остались неподавленными. Если бы ставилась более реалистичная задача — например, захват ключевых пунктов, а уж затем, на втором этапе — всей цитадели, то это бы сделало огонь артиллерии более концентрированным, действенным, и в конечном итоге оправдало бы надежды 45-й дивизии.

Оценивая действия пехотных подразделений, последовавших вслед за артналетом, нужно рассмотреть наиболее подробно действия I.R.135 (Йон) — именно его действия оказались в центре внимания командования дивизии и 22 июня, и в последующие дни. Провал атаки I.R.135 в конечном итоге и внес Брест в историю Второй мировой войны. Что же касается I.R.130 (Гипп), наступавшего в полосе главного удара дивизии и выполнившего задачу по захвату мостов на Мухавце (хотя полностью зачистить Южный остров и не удалось), то можно лишь отметить бессмысленность затеи с заброской группы Кремера на штурмовых лодках. Дело не в том, что Кремер не захватил бы мосты, а в том, что не удержал бы. Более того — не успевшие в этом случае переправиться из-за боя с Кремером части 22 тд, застрявшие бы у мостов, зажатые между Мухавцом и батальонами Гартнака и Набера, оказали бы им серьезное сопротивление. И (кто знает?) может, и успели бы взорвать мосты или, по крайней мере, забить их подорванными танками.

Кстати, обращает на себя внимание неудачное начало операции Кремера — уничтожение большинства лодок артиллерийским огнем. Объяснение случаю было найдено устраивающее всех — виноваты недолеты реактивных установок или немецкой артиллерии. Это, собственно говоря, было обычным делом 22 июня на Буге — возможно, когда-нибудь будут высчитаны поразительные масштабы потерь немцев от «дружественного огня». Документы говорят о том, что группа Кремера — в их числе. Обратите внимание на время начала операции и сравните с планом артогня. Командир I.R.130, полковник Гипп, начав операцию Кремера в 3.20, вероятно проигнорировал соответствующий, очень важный момент приказа дивизии — «так как первоначально и пристрелка, и наблюдаемый огонь невозможны», штурмовые лодки не должны спускаться до X+15 мин. в Буг, учитывая сдвиги рассчитанного по времени плана огня.

Гипп послал Кремера сразу же, после того как закончили огонь «Небельверфер» и окончился огонь пехотного оружия по прибрежной полосе. Но начался «Иммергрюн» — и по югу Западного острова заработала 13/I.R.133, расчищая путь батальону Праксы. А рядом, по северо-западу Южного, ведут огонь две батареи мортирного дивизиона Галля. Их зона обстрела как раз у Буга, на маршруте Кремера… Не исключено, что и установки «Небельверфер» отстреливали «затяжные выстрелы».

Почему же Гипп или кто-то еще так поторопился? Во-первых, стремился максимально использовать эффект артогня, пока русские не пришли в себя. Во-вторых, стартовав позднее, пришлось бы пробиваться между надувными лодками и саперами, начавшими понтонную переправу или строительство мостов. Это снизило бы скорость — а между островами она должна была бы быть максимальна. В противном случае Кремера расстреляли бы не свои снаряды, а пулеметы пограничников.

Говоря об атаке I.R.135, нужно прежде всего отметить недостаток информации для каких-либо безупречных выводов. Они носят скорее предварительный характер, основанные, как правило, на отрывочных данных из воспоминаний, а не документов.

Особенность атаки Праксы — в том, что детали обстановки, вначале оцениваемые как преимущества, в конечном итоге обернулись поражением. Первая волна атакующих не встретила сопротивления. Это, казалось бы, успех — но в итоге, быстро уйдя вперед, она не только оторвалась от второй волны, но и, пройдя сквозь ошеломленный Западный, проникла в Цитадель — прямо в берлогу медленно свирепевшего медведя… Прорыв в Цитадель тоже можно было бы счесть успехом — на деле же если бы при перебежке Тереспольского штурмовые группы, встретив сопротивление, залегли, замедлив атаку, то это и был бы единственный шанс на спасение у батальона… Но амбразуры кольцевой молчат, на мосту не выложена даже колючая проволока, хоть как-то замедлившая бы атаку. Ворвавшимся в Цитадель судьба дает опять шанс — остановиться, закрепившись у Тереспольских. Но что они видят? Со стороны ошеломленных русских — ни выстрела, двор усыпан трупами, и лишь носятся в дыму ошалелые фигуры, подчас в одном белье. Атаковать дальше! И оставив у Тереспольских лишь небольшую группу, они атакуют не только сооружения Цитадели (церковь и сектор казармы у Холмских (возможно, надеясь взять там Инженерное управление), но и Северный остров — чего вообще не предусматривалось планом!! Вероятно, малоопытные командиры групп просто потеряли голову от казавшейся уже достигнутой победы.