Вселенная Ехо. Том 2 - Макс Фрай

Одним словом, о времени, смерти и праздниках мы больше не говорили. Просто трепались о пустяках. Иногда мне приходилось отвлекаться от болтовни, чтобы здороваться с прибывающими завсегдатаями «Трехрогой луны». И ведь сам не заметил, как умудрился обзавестись кучей приятелей в этом славном местечке.

В общем, как бы я там ни выпендривался со своей «декларацией независимости от памятных дат», а вечер получился очень милый. Именно о таких вечерах я мечтал когда-то в юности и вот, смотри-ка, домечтался.

В довершение ко всему, шеф заявил, что я омерзительно выгляжу, и пара Дней Свободы от забот пойдет мне на пользу. Я открыл рот, потрясенный таким великодушием, да так с открытым ртом и отправился домой.

Добравшись до своего жилища, я уселся в гостиной и принялся составлять грандиозные планы на внезапный уик-энд. В последнее время я дома и ночевал-то редко. После нашего с Шурфом побега в графство Хотта мстительный Джуффин припахал меня столь основательно, что иногда мне начинало казаться, что всяческие мелкие злодейства совершаются в Ехо по его личному поручению и только для того, чтобы не дать мне перевести дух.

Неудивительно, что, сделав первый глоток сладкого воздуха свободы, я растерялся и никак не мог решить, чего, собственно говоря, мне хочется.

Еще пару дней назад я бы непременно заключил, что хочется только одного: спать. Но сегодня я наконец-то умудрился выспаться, поэтому душа просила более экзотических развлечений.

Следующим пунктом программы, разумеется, могла бы стать личная жизнь. Но с личной жизнью следовало повременить по крайней мере до завтра. Нынче утром леди Меламори покинула меня с намерением во что бы то ни стало переночевать дома. Дескать, уже дюжину дней там не была. Тоже мне горе.

Но Меламори можно понять. Больше всего на свете она боится, что наш роман незаметно превратится в обыкновенную счастливую жизнь вдвоем. На мой взгляд, ничего страшного в этом нет, но у моей прекрасной леди аллергия на все «обыкновенное», даже на счастливую жизнь.

В общем, я все взвесил и решил, что, пожалуй, не стану вламываться в ее дом, с настойчивостью мелкого коммивояжера предлагая себя, любимого. Хотелось бы, конечно, но я был вполне способен повременить до завтрашнего утра. Впереди была почти вечность, целых два дня блаженного безделья.

Стыдно признаться, но ничего оригинального я так и не придумал, а посему просто отправился погулять с Друппи. Пес был совершенно счастлив, да я и сам не дурак побродить пешком по ночному городу, поэтому прогулка затянулась надолго, чуть ли не заполночь. А вернувшись домой, я застал в своей гостиной Малое Тайное Сыскное Войско, почти в полном составе. Страшный сон уголовника, да и только.

Отсутствовали лишь Джуффин и сэр Кофа Йох. Оно и понятно – шеф на меня сегодня уже нагляделся, а Кофа просто не мог бросить на произвол судьбы весь город ради какой-то дурацкой вечеринки, на которой к тому же совершенно нечего вынюхивать. Уж о ком, о ком, а о нас этому хитрецу давным-давно известно куда больше, чем нам самим, я полагаю. Все-таки Кофа – человек старой школы.

Мелифаро удобно устроился в центре стола. Он сидел там, скрестив ноги по-турецки, и отчаянно сражался с бутылочкой, запечатанной сургучом. На меня он поначалу не обратил никакого внимания. А когда все-таки обратил, воздел глаза к потолку и тоном мученика заявил: «Никуда от тебя не денешься, Ночной Кошмар!» Да ничего иного я от него и не ждал.

Луукфи Пэнц на сей раз не стал встречать меня обычным в таких ситуациях восторженным воплем: «О, и сэр Макс тут, какая неожиданность!» – но было заметно, что он приятно удивлен моим приходом. Полагаю, парень опять забыл, что это – мой дом, а не случайно выбранный трактир.

Нумминорих тут же принялся теребить Друппи. Минуту спустя эти двое уже носились друг за другом по всему дому, и я бы не взялся определить, чья деятельность была более разрушительной. Впрочем, я уверен, что Нумминорих, как «царь природы», все-таки превзошел своего брата по разуму в искусстве переворачивания мебели.

Сэр Шурф удобно устроился в своем любимом кресле с кружкой в руках – единственный человек, который удосужился со мной поздороваться. Впрочем, он сделал это столь торжественно, что мне вполне хватило.

Меламори тоже была тут. Сидела как ни в чем не бывало, раскачиваясь в кресле-качалке, недавно сделанном столичными умельцами по моему заказу. Она лукаво посмотрела на меня – я, впрочем, и так не сомневался, что эта вечеринка ее рук дело, – и продолжила о чем-то шептаться с Кекки. Хотел бы я знать, о чем можно шептаться в мире, где для секретных разговоров существует Безмолвная речь?!

– Это что, совещание? – весело спросил я.

– Нет, Макс, это просто вечеринка, – совершенно серьезно возразил Шурф. – Для совещаний существует Зал Общей Работы в Доме у Моста.

– Спасибо, что сказал. Теперь буду знать, чем совещание отличается от вечеринки, – улыбнулся я. – Оказывается, важно правильно выбрать место.

– И время, – неожиданно вмешался Луукфи. – С утра, например, вечеринку не устроишь, как ни старайся.

– Почему же? – возразил я. – Если перед этим не спать всю ночь, то запросто.

Тут же завязалась обстоятельная дискуссия на эту тему. Я же от участия в диспуте уклонился. Залез с ногами в кресло, вертел в руках кружку, наполовину наполненную каким-то ароматным зельем, и с удовольствием слушал болтовню своих друзей. Умилялся, словом.

– Какой-то ты сегодня молчаливый, – удивленно заметил Мелифаро. – Сглазили тебя, что ли?

– Отстань, – добродушно отмахнулся я. – Не мешай мне вас любить.

– Уважительная причина, чтобы оставить тебя в покое, – серьезно согласился он. – Нас и по отдельности-то любить довольно сложно, а уж всех вместе… И как тебе удается?

– Белая магия тысяча триста пятнадцатой ступени, – усмехнулся я. – И никаких проблем.

Такие импровизированные вечеринки уже давно стали своего рода традицией. Захватчики появляются на моей территории не реже чем раз в дюжину дней, а то и чаще. Неосвоенные пространства Мохнатого Дома кажутся моим коллегам их законными владениями: когда помещение принадлежит человеку вроде меня, совершенно лишенному чувства собственности, любой гость чувствует себя полноправным хозяином.

Большую часть вечеринок я вовсе не почтил присутствием, поскольку по ночам мне по-прежнему приходится дежурить в Доме у Моста. Но мне нравилось знать, что в моей гостиной вечно околачивается кто-то из коллег. В конце концов, без этих людей и их странных чудес моя жизнь была бы неудавшейся шуткой. К тому же трехэтажный дом выгодно отличается от однокомнатной квартиры: если ты устал и хочешь спать, к твоим услугам почти целая Вселенная, до краев заполненная одеялами и одиночеством.

Однако сегодня вечеринка закончилась рано. Примерно через час мои друзья стали постепенно растворяться в оранжевом тумане уличных фонарей. В отличие от меня, утром их ждали дела.

Последней уехала Меламори. Собственно, я сам отвез ее домой: леди решила, что это будет чрезвычайно романтично. У меня на сей счет имелось иное мнение, но, когда за нею закрылась тяжелая парадная дверь и я ощутил на губах горьковатый привкус нежной беспричинной печали, пришлось согласиться: действительно, чертовски романтично. Про себя я порой называл ее поэтом-практиком. Меламори за всю свою жизнь не зарифмовала и двух строчек, но ей это не требовалось, она оперировала не рифмами, а поступками, создавая свои мимолетные шедевры не из слов, а из событий, вплетала себя в ненадежную ткань реальности, отходила в сторону и одобрительно кивала: «Хорошо!»