Полный курс лекций по русской истории. Достопамятные события и лица от возникновения древних племен до великих реформ Александра II - Сергей Федорович Платонов

принес пользу Фридриху и большой вред России; она потеряла влияние на австрийские дела и все же не избавилась от шведской войны. Летом 1741 г. шведы объявили России войну, во время которой Елизавета вступила на престол. Мы уже видели, что и самый переворот в России совершился с участием французской дипломатии. Так ряд ошибок: потеря влияния в Европе, ничем не вызванная война со Швецией и внутренний переворот – явился результатом близорукой политики русских немцев. Эта политика имела одно хорошее следствие: она ускорила падение этих немцев.

Время Елизаветы Петровны

(1741–1761)

Общая оценка эпохи. Приступая к изучению весьма любопытного времени Елизаветы Петровны, мы прежде всего наведем небольшую историческую справку. Значение времени Елизаветы оценивалось и до сих пор оценивается различно. Елизавета пользовалась большой популярностью; но были люди, и весьма умные люди, современники Елизаветы, которые с осуждением вспоминали ее время и ее порядки. Таковы, например, Екатерина II и Н. И. Панин; и вообще, если взять в руки старые мемуары, касающиеся этой эпохи, то найдешь в них почти всегда некоторую насмешку по отношению ко времени Елизаветы. К деятельности ее относились с улыбкой. И такой взгляд на эпоху Елизаветы был в большой моде; в этом отношении задавала тон сама Екатерина II, к которой вскоре после смерти Елизаветы перешла власть, а просвещенной императрице вторили и другие. Так, Н. И. Панин про царствование Елизаветы писал: «Сей эпох заслуживает особливое примечание: в нем все было жертвовано настоящему времени, хотениям припадочных людей и всяким посторонним малым приключениям в делах». Панин, очевидно, плохо помнил то, что было до Елизаветы, потому что его характеристика может относиться и к эпохе временщиков, «припадочных людей» 1725–1741 гг. Если захотим верить Панину, то мы должны отозваться о времени Елизаветы, как о времени темном и одинаковом с предыдущими временами. Точка зрения Панина перешла и в нашу историческую литературу. В труде С. В. Ешевского («Очерк царствования Елизаветы Петровны») находим, например, такие слова: «С тех пор (с Петра Великого) до самой Екатерины Великой русская история сводится к истории частных лиц, отважных или хитрых временщиков, и истории борьбы известных партий, придворных интриг и трагических катастроф» (Соч., II, 366). Эта оценка (несправедливая вообще) за царствованием Елизаветы не признает никакого исторического значения. По мнению Ешевского, время Елизаветы – такое же время непонимания задач России и реформы Петра, как и эпоха временщиков и немецкого режима. «Смысл реформы начинает снова открываться только при Екатерине II», – говорит он (Соч., II, 373). Так дело обстояло до С. М. Соловьева. Соловьев был отлично обставлен документами и хорошо ознакомился с делами архивов елизаветинского времени. Изученный им громадный материал совместно с Полным собранием законов привел его к иному убеждению. Соловьев, если искать точного слова, «полюбил» эту эпоху и писал о ней с сочувствием. Он твердо помнил, что русское общество почитало Елизавету, что она была очень популярной государыней. Главной заслугой Елизаветы считал он свержение немецкого режима, систематическое покровительство всему национальному и гуманность: при таком направлении правительства Елизаветы много полезных частностей вошло в русскую жизнь, успокоило ее и позволило разобраться в делах; национальные «правила и привычки» воспитали при Елизавете целый ряд новых деятелей, составивших славу Екатерины II. Время Елизаветы подготовило многое для блестящей деятельности Екатерины и внутри, и вне России. Таким образом, историческое значение времени Елизаветы определяется, по мнению Соловьева, его подготовительной ролью по отношению к следующей эпохе, а историческая заслуга Елизаветы состоит в национальности ее направления («История России», XXIV).

Нет никакого сомнения в том, что последняя точка зрения более справедлива, чем враждебные Елизавете взгляды. Возвращение Елизаветы к национальной политике и внутри, и вне России в связи с мягкостью приемов ее правительства сделало ее очень популярной государыней в глазах современников и дало ее царствованию иной исторический смысл в сравнении с темным временем предшествовавших правлений. Мирные наклонности правительства во внешней политике, гуманное направление во внутренней симпатичными чертами обрисовали царствование Елизаветы и повлияли на нравы русского общества, подготовив его к деятельности екатерининского времени.

Благоговея пред памятью Петра Великого и спеша вернуть Россию к его порядкам, Елизавета тем самым готовила почву для лучшего понимания и продолжения преобразовательной деятельности Петра и действительно являлась предшественницей Екатерины II. Но, признавая такое историческое значение за временем Елизаветы, мы, однако, не должны преувеличивать его. Мы увидим, что при Елизавете, как и раньше, много значили «припадочные люди», то есть фавориты: делами управляла «сила персон», к порядкам Петра Великого вернулись далеко не вполне; в управлении государством не было определенной программы, а программа Петра Великого не всегда соблюдалась и не развивалась. Идеи Елизаветы (национальные и гуманные) вообще выше ее деятельности (несистематической и малосодержательной), и историческое значение времени Елизаветы основывается именно на этих идеях. Причины всех особенностей правления Елизаветы заключались, во-первых, в той обстановке, какую Елизавета получила от своих предшественников, вступая на престол (эту обстановку мы уже знаем), а во-вторых, в свойствах самой Елизаветы и ее сотрудников. Ознакомимся с главными деятелями времени Елизаветы.

Деятели времени Елизаветы. Что касается до самой императрицы, то ее судьба и личность нам уже несколько известны. На престол вступила она 32-летней женщиной после нескольких лет тяжелой жизни. Характер ее сформировался окончательно, вкусы и взгляды определились. По своему образованию и характеру Елизавета не могла стать во главе государства активным его правителем. Неподготовленность к делам заставляла ее управлять с помощью доверенных лиц. Современники иногда обвиняли Елизавету в чудовищной лени и беспечности в самых серьезных делах. Позднейшие исследователи не всегда верят этому обвинению: медленность, с которой императрица осуществляла свои решения, они объясняют не беспечностью и ленью, а той осторожностью и сдержанностью, с какой Елизавета отыскивала наилучший исход при разноречивых советах и всевозможных влияниях; когда же ее решение созревало, императрица не ленилась его осуществить и тотчас же скрепляла бумагу неизменной подписью «Елисавет». Во всяком случае, в государственных делах императрица, давая общий тон правительству, не вмешивалась деятельно в частности управления и предоставляла их своим сотрудникам. В частном быту Елизавета была чисто русским человеком, любила повеселиться, хорошо покушать и распустила придворных настолько, что хроника ее дворца была не беднее анекдотами, интригами и сплетнями, чем предыдущее время, несмотря на большую крутость Елизаветы, способной сильно вспыхнуть и строго взыскать.

Вполне понятно, что ближайшими сотрудниками Елизаветы и главными государственными деятелями стали в большинстве случаев те люди, которые окружали Елизавету до вступления на престол и в трудное для нее время, при Анне, служили ей верную службу. Нужно, впрочем, отдать справедливость Елизавете в том, что, устраняя немцев, она не гнала