История Крыма и Севастополя. От Потемкина до наших дней - Мунго Мелвин

Общее руководство Керченско-Эльтигенской операцией было поручено генералу армии Ивану Петрову, главнокомандующему Северо-Кавказским фронтом. 15 ноября 1943 г. приказом Ставки была вновь сформирована Приморская армия — из штаба фронта и войск, ранее входивших в состав 18-й и 56-й армий. В результате этой реорганизации Петров снова стал во главе своей «старой» армии, которой командовал под Одессой и Севастополем. В его распоряжении имелись девять стрелковых дивизий, по численности в три раза превосходившие румынские и немецкие войска на Керченском полуострове.

Пока на восточной оконечности Керченского полуострова шли ожесточенные бои, Йенеке возобновил попытки добиться согласия на эвакуацию одиннадцатой армии. И снова в этом его поддержал Цейтцлер. В начале декабря численность личного состава, стоящего на довольствии в Крыму, достигла 270 тысяч человек, из которых только 32 293 немца и 30 218 румын — четверть общего числа — относились к боевым частям, защищавшим Керчь или Перекоп — Сиваш[1497]. Большая часть приходилась на авиацию, флот, различные вспомогательные службы армии и корпусов, тыловые войска, батареи береговой обороны, «русских добровольцев». Поэтому необходимо было «прореживать» эту массу, эвакуируя подразделения, без которых можно обойтись, а затем постепенно отводить с фронта передовые части. Однако Гитлер придерживался противоположного мнения и подтвердил переброску в Крым подкрепления в составе двух пехотных дивизий, 73-й и 111-й, которые прибыли соответственно в феврале и марте 1944 г. Оба формирования были укомплектованы меньше чем наполовину[1498].

В зимние месяцы активность на Керченском направлении поддерживалась частыми атаками советских войск под командованием Петрова, ослаблявшими 98-ю пехотную дивизию немцев, на которую приходился основной удар. Например, за три месяца, с 1 ноября 1943 г. по 31 января 1944 г., это немецкое формирование потеряло 12 тысяч человек, а получило в виде пополнения только 6000. Командир 98-й дивизии генерал-лейтенант Мартин Гарейс, успешно отражавший советские десанты в ноябре 1943 г., поссорился со своим командиром корпуса Альмендингером, возражая против чрезмерных требований к его дивизии. В феврале 1944 г. он отбыл из Крыма в длительный отпуск по болезни и больше не вернулся[1499]. В немецкой армии допускались подобные разногласия среди командования.

Что касается советских войск, то в том же месяце Петров был освобожден от должности, понижен в звании до генерал-полковника и зачислен в резерв Ставки. Причина — «за самоустранение от проведения боевой операции, в результате операция не выполнена» — по всей видимости, заключалась в том, что он предпочитал не вдаваться в детали операций[1500]. Его биограф Карпов возражает против такого объяснения, подчеркивая, что Петров поступал ровно наоборот. Настоящая причина, вероятно, состояла в неудачной десантной операции под Эльтигеном, а также в растущем недовольстве Сталина медленным расширением Керченского плацдарма и неспособностью Петрова разгромить более слабого противника.

В конце октября и начале ноября 1943 г. части 4-го Украинского фронта едва не прорвали оборону на линии Перекоп — Сиваш. Немецкой одиннадцатой армии повезло — она сумела вовремя перекрыть северный проход в Крым, хотя и отрезала себе путь отступления к Днепру. 30 и 31 октября советские танки почти форсировали проход к Перекопскому перешейку, прорываясь в незащищенные «тыловые» области Северного Крыма. Если бы не спешная перегруппировка пехотных и инженерных соединений под командованием генерал-майора Отто Вебера, поддержанных мощными 88-мм орудиями 9-й дивизии ПВО и бронепоезда, результат боя мог бы быть совсем другим[1501]. Это импровизированное формирование иллюстрировало бесценную способность немецкой армии периода Второй мировой войны своевременно и эффективно создавать боевые формирования под единым командованием из самых разных подразделений, которые раньше никак не были связаны друг с другом. Вечером 31 октября генерал-лейтенант Фридрих Зикст, командующий 50-й пехотной дивизией, разместил свой штаб в городе Армянске, в 4 километрах к югу от Турецкого вала, и принял общее командование.

1 ноября «группа Зикста» усилилась несколькими подразделениями самоходных пушек и противотанковыми частями. К этому времени самоходные пушки, изначально предназначенные для поддержки наступления пехоты (это была довоенная инициатива Манштейна), превратились в одно из самых надежных немецких средств борьбы с танками, чему способствовало их длинноствольное 75-мм орудие. Попытки советских войск прорвать позиции противника на Перекопе были отбиты усиленной немецкой обороной, однако атакующим удалось немного продвинуться вперед у Турецкого вала. Несмотря на несколько контратак, ликвидировать этот выступ не удалось — немцы лишь остановили продвижение противника. Кроме того, на восточном фланге советские войска форсировали мелкий залив Сиваш и захватили плацдарм на крымской земле у мыса Джангара́, отбросив части румынской 10-й пехотной дивизии. Этот опасный плацдарм, угрожавший поселкам Воинка и Ишунь, на важной линии коммуникаций между Джанкоем и Перекопом, также не удалось ликвидировать.

Бои на линии Перекоп — Сиваш то усиливались, то затихали до середины декабря. К этому времени усиленная 50-я пехотная дивизия, поменявшись ролями с противником по сравнению с 1941 г., обороняла Перекоп семнадцатью батальонами, что вдвое превышало ее обычную структуру. В отличие от Керчи на северном пути в Крым обстановка оставалась относительно спокойной до конца декабря 1943 г. и весь январь 1944 г. Обе стороны окапывались, готовясь к следующему этапу борьбы за полуостров.

Положение в Крыму по-прежнему беспокоило Гитлера и его главных военных советников, и это беспокойство усиливалось разногласиями в командовании Восточного фронта, вызванными в основном действиями самого фюрера. Например, 27 декабря 1943 г. разговоре с Цейтцлером Гитлер заявил: «Нам просто придется защищать второй Сталинград, если это вообще реально. Мы просто не можем хладнокровно повернуться спиной, потому что это не имеет отношения к армии фельдмаршала фон Манштейна [группе „Юг“]. Мы не можем этого сделать; мы должны помнить, что здесь мы потеряем солдат». Проблема была в том, что оперативное управление немецкими и румынскими войсками на южном участке фронта было разделено между Манштейном и фон Клейстом, который командовал группой «А», куда входила немецко-румынская семнадцатая армия в Крыму. Но озабоченность Гитлера имела и более широкий, стратегический аспект. «В Румынии все зависит от главы государства, — говорил он. — Если он потеряет здесь свою армию — надо вам почитать письма, которые он мне пишет»[1502].