Молодые львы - Ирвин Шоу

Лейтенант в своей нарядной шинели и два сержанта медленно спускались вниз по холодному, скользкому склону, то и дело хватаясь за кустарники и стволы деревьев. «Нет, – подумал Майкл, – мне наплевать, что они обо мне подумают, но я не могу допустить, чтобы это случилось…»

– Хулиген! – Он подскочил к сержанту, который пристально, с жестоким выражением на лице смотрел через реку на противоположный гребень. – Хулиген, вы не сделаете этого! Вы не должны их пускать туда! Хулиген!

– Замолчи! – свирепо зашептал Хулиген. – Не учи меня. Я командую взводом.

– Их же убьют, – настаивал Майкл, глядя на трех человек, скользивших по грязному снегу.

– Ну и что? – сказал Хулиген, и Майкла испугало выражение отвращения и ненависти на его тонком, умном лице. – Чего ты хочешь? Почему бы некоторым из этих негодяев в виде исключения не быть убитыми? Ведь они же в армии, в конце концов. Трофеи!

– Вы должны остановить их! – прохрипел Майкл. – Если вы их не остановите, я напишу рапорт, клянусь богом, напишу…

– Заткнись, Уайтэкр, – вмешался Ной.

– Напишешь рапорт, да? – Хулиген ни на секунду не отрывал глаз от противоположного гребня. – Ты что, хочешь сам пойти туда? Хочешь, чтобы тебя убили там сегодня, хочешь, чтобы убили Аккермана, Крейна, Пфейфера? Ты хочешь, чтобы лучше убили твоих друзей, чем этих трех жирных тыловых свиней? Что они за цацы такие? – Его голос, вначале дрожавший от злобы, внезапно стал спокойным и деловым, когда он обратился к другим солдатам. – Не смотрите вниз на этих троих, – приказал он. – Все внимание на гребень. Будет всего лишь две-три коротких очереди, надо смотреть очень зорко. Не отводите глаз от того места, откуда будут стрелять, и докладывайте мне… Все еще хочешь, чтобы, я отозвал их назад, Уайтэкр?

– Я… – начал было Майкл, но тут же услышал выстрелы и понял, что слишком поздно.

Там внизу, недалеко от реки, нарядная, со светлыми прожилками шинель медленно покачнулась и осела в грязь. Льюис и другой сержант пустились бежать, но их тут же настигли немецкие пули.

– Сержант! – Это был спокойный и ровный голос Ноя. – Я вижу, откуда стреляют. Правее вон того большого дерева, двадцать ярдов, прямо перед теми двумя кустиками, которые чуть повыше других… Вы видите?

– Вижу, – отозвался Хулиген.

– Вот там. Два или три ярда от первого куста.

– Ты уверен? Я не заметил.

– Уверен, – ответил Ной.

«Боже мой, – устало подумал Майкл, восхищаясь Ноем и в то же время ненавидя его, – как многому этот парень научился со времен Флориды».

– Ну, – Хулиген, наконец, обернулся к Майклу, – ты все еще хочешь написать рапорт?

– Нет, – сказал Майкл. – Я не стану писать никакого рапорта.

– Конечно, нет. – Хулиген дружески похлопал его по руке. – Я знал, что ты не станешь этого делать. – Он подошел к полевому телефону и позвонил на командный пункт роты. Майкл слышал, как Хулиген докладывал точное местоположение немецкого пулемета для передачи минометчикам.

Снова воцарилась тишина. Трудно было себе представить, что какую-нибудь минуту назад пулемет разорвал тишину и три человека были убиты.

Майкл обернулся и посмотрел на Ноя. Ной опустился на одно колено, уперев приклад винтовки в грязь и прижав ствол к щеке. Он напоминал одну из старых картинок, изображавших первых поселенцев в Америке в войнах с индейцами, где-нибудь в Кентукки или в Нью-Мексико. Он смотрел на Майкла дикими, горящими глазами, в которых не было ни стыда, ни раскаяния. Майкл медленно опустился на землю, избегая его взгляда. Он понял, наконец, весь смысл слов Ноя, сказанных в лагере для пополнения, о том, что в армии надо стараться попасть туда, где у тебя есть друзья.

Перед самым заходом солнца заработали минометы. Первые две мины не долетели до цели, и Хулиген по телефону передал поправку. Третья мина разорвалась именно там, куда он указывал. Туда же полетела и четвертая. В том месте, где разорвались две последние мины, можно было заметить необычное, легкое движение: внезапно затряслись голые перепутавшиеся ветви, словно человек хотел пролезть через них, но не смог и упал. Потом опять стало тихо, и Хулиген сказал в телефон:

– Все в порядке, сэр. Еще одну в то же место на всякий случай.

Миномет послал еще одну мину, но на гребне не было никакого движения.

Как только стемнело, прибыла саперная рота с понтонами и досками для настила. Майкл и еще несколько солдат помогали переносить громоздкие материалы к берегу реки. Они прошли мимо какого-то бледного пятна. Майкл знал, что это та самая нарядная шинель, но не стал смотреть в ту сторону. Саперы, работая в ледяной воде, уже навели почти половину моста, когда над рекой повисла первая осветительная ракета. Затем с обеих сторон заработала артиллерия. Слышалась и ружейная стрельба, но разрозненная и неорганизованная. Сразу же по немецким окопам ударили минометы. Немецкие снаряды ложились неточно и беспорядочно: то ли немцам незачем было экономить боеприпасы, то ли их передовые наблюдатели нервничали под сосредоточенным огнем, который велся по гребню. Ни один из снарядов не попал в мост. Три сапера, находившиеся на дальнем конце моста, были ранены, а все остальные вымокли до нитки от всплесков падавших рядом в воду снарядов.

Ракеты, повисшие над рекой, освещали переправу ярким, таинственно-голубым светом, и работавшие на реке люди казались прозрачными, как бумага, и похожими на насекомых. Несколько человек из взвода, который должен был первым форсировать реку, перебрались по мосту на другой берег, но Лоусон был убит и упал в реку, и Муковский тоже.

Майкл притаился возле Ноя, который, положив руку ему на плечо, удерживал его на месте. Они» видели, как один солдат, затем второй бросились по скользкому узкому настилу вперед, на другой берег. Кто-то упал поперек моста и остался лежать, и другим солдатам пришлось прыгать через него.

«Нет, – думал Майкл, чувствуя, как дрожит его плечо под рукой Ноя, – это невозможно, нельзя от меня требовать такого, я просто не могу…»

– Беги, – прошептал Ной. – Теперь беги!

Майкл не двигался с места. Снаряд разорвался в реке в десяти футах от моста, выбросив кверху темный столб воды, который накрыл солдата, лежавшего на ходуном ходившем мостике.

Майкл почувствовал жесткий удар кулаком по шее.

– Беги, – громко кричал Ной. – Беги сейчас же, сукин ты сын!

Майкл вскочил и побежал. Не успел он пробежать десяти шагов по скользким доскам, как у другого конца моста разорвался снаряд, и, не зная, цел ли еще мост, Майкл все же продолжал бежать.

Через несколько секунд он уже был на том берегу. Кто-то кричал в темноте: «Сюда, сюда…», и он послушно побежал на голос. Он споткнулся и упал в яму, где уже кто-то был.

– Хорошо, – услышал он над самым ухом хриплый голос. – Лежи здесь, пока не переправится вся рота.

Майкл прислонился щекой к сырой, холодной земле, приятно освежавшей разгоряченную, потную кожу. Его дыхание медленно успокаивалось. Он поднял голову и посмотрел назад на темные фигурки, бежавшие по мосту между фонтанами воды. Он глубоко вздохнул. «Я совершил это, – с гордостью подумал он. – Я наступал под огнем. Значит, и я могу сделать все, что делают другие». Он с удивлением заметил, что улыбается. «Наконец-то, – сказал он себе, повернувшись в сторону немцев, – я становлюсь настоящим солдатом».