Умирать не больно - Вики Филдс

– Кая, дорогая, ты как раз к обеду. А это откуда? Этот кактус… – Миссис Нэтвик выпрямилась, внимательно глядя на меня. На ее лице отразилось беспокойство. – Дорогая, что-то случилось?

– Где Дориан? – Я поставила кактус на стол и направилась к раковине, чтобы вымыть руки. Миссис Нэтвик отодвинулась.

– Он отправился по каким-то своим делам.

По каким делам? Он даже не знает города.

– А Селена?

– В магазине, – с готовностью отозвалась миссис Нэтвик. Она выглядела намного лучше, чем вчера, но ее губы все еще подрагивали, а веки были красными и припухшими. Она вновь спросила: – Кая, что-то случилось?

– Нет, все хорошо. Вам нужна помощь?

– О. Я собиралась приготовить имбирный чай к десерту. Вон корень имбиря, промой его, пожалуйста, и нарежь.

– Хорошо. – На негнущихся ногах я двинулась к столу. Словно во сне промыла и нарезала кусочками имбирь, затем бросила в кастрюлю. Миссис Нэтвик изредка кидала на меня взгляды. Как же начать разговор? У меня начисто отсутствует чувство такта – еще одна причина, по которой меня сравнивают с отцом, – но я не хочу давить на миссис Нэтвик. Она не в порядке. Да и я тоже.

Никаких идей не было, а время шло, поэтому я сдалась и обернулась. Миссис Нэтвик стояла ко мне спиной, нарезая куски ароматного пирога.

– Будет очень вкусно! – похвасталась она, будто почувствовав мой взгляд.

– Мама не была в последнее время встревоженной?

Миссис Нэтвик замерла. Ее плечи напряглись, и, несмотря на то, что я не видела ее лица, была уверена, что на нем отразился испуг. Я облокотилась о стол и скрестила руки на груди.

– Что происходит?

Словно в замедленной съемке женщина обернулась – я бы успела отсчитать несколько секунд – и сморгнула две огромные слезинки. Мой желудок в ту же секунду сжался от дурного предчувствия, я отделилась от стола и сделала к миссис Нэтвик несколько шагов.

– Что случилось с мамой?

Она выронила из руки лопаточку и прикрыла ладонями лицо, чтобы скрыть слезы, но я уже до смерти испугалась. Мышцы живота так сильно напряглись, что стало больно, кулаки против воли сжались.

С мамой что-то происходило. Я знаю это.

– Что это, миссис Нэтвик?

* * *

Леда Стивенсон жила рядом с Криттонским парком в большом двухэтажном доме с садом и качелями на заднем дворе. Даже из своей спальни наверху, если, конечно, было открыто двустворчатое окно, она слышала бурлящую реку, пересекающую город ровно посредине. Сегодня в доме не было ни звука. Он затаил дыхание, как и Леда, прячущаяся в своей комнате в шкафу. Даже заперев все окна, загородив столиком дверь в спальню и забравшись в шкаф, Леда по-прежнему не чувствовала себя в безопасности. Сердце глухо билось, причиняя боль, но она не издавала ни звука, зажав обеими ладонями рот. Она почувствовала, как по пальцам скатываются слезы, и тихонько втянула носом воздух. В висках монотонно стучало: «Только не это… только не это… только не это».

Леда прижала колени теснее к груди и убрала ладони от лица, осторожно вздыхая. Попыталась проанализировать свое поведение, но уже не верила себе. За ней действительно кто-то следил, когда она возвращалась домой? Она действительно видела странного человека на дороге или это воображение сыграло жестокую шутку?

«Тетя Лаура, где ты?» – мысленно позвала Леда, бесшумно отползая в глубь шкафа и опираясь на коробки с игрушками. Она хотела, чтобы тетя вошла в комнату и заверила, что человек с дороги даже не ступит на порог дома.

В щель между дверцами Леда напряженно наблюдала за комнатой. Она видела кровать с розовым покрывалом, белые занавески на окнах, винтажный комод с сидящими на нем фарфоровыми куклами. В доме было тихо, лишь по закрытым окнам колотил дождь, разбиваясь о стекло на миллион капель.

Леда Стивенсон давно привыкла к мерзкой погоде Эттон-Крик, но сегодня почувствовала раздражение и панику – из-за шума дождя не было слышно, что происходит вокруг.

«Я будто оказалась в деревянном ящике под землей», – подумала Леда, вздрогнув. Она настороженно вслушивалась в шепот за стенами шкафа, пока не услышала что-то, кроме тяжелого стука дождевых капель, – скрип половиц. Кто-то поднимался наверх. Половицы прогнулись, замерли, вновь застонали. Когда кто-то направился в сторону Леды и остановился, она затаила дыхание. Страх, тишина, предчувствие неминуемой гибели сковали ее в липкий кокон, и когда уже не было сил выдержать боль в раскаленных легких, она тихонько выдохнула, стараясь не нарушать зловещее молчание, и попыталась сесть поудобнее.

В ту секунду, когда Леда Стивенсон переместила вес с левого бедра на правое, дверь комнаты неожиданно сотряслась от яростных ударов. Леда завизжала, позабыв о плане быть тише воды, отпрыгнула назад и упала на спину. Она зажала уши руками, но стук не прекращался. Столик, служивший препятствием у двери, рывком отъехал к стене, и Леда вздрогнула, услышав, как на пол опрокинулась лампа.

Тяжело дыша, она прижалась к огромному плюшевому медведю, погребенному среди сотни других детских игрушек в самом дальнем углу шкафа, и приготовилась к порции боли. Вдруг дверь распахнулась, щедро плеснув на девушку потоки бледно-желтого света.

– Леда! Леда! ЛЕДА!

В ее сознании все перепуталось; она продолжала звать на помощь, прикрывала голову руками и лягалась ногами. Затем кто-то схватил ее за обе руки и вытащил из недр шкафа наружу.

– ЛЕДА, ЭТО Я, ЛАУРА! ТВОЯ ТЕТЯ! – Женщина потрясла испуганную до смерти племянницу за плечи, и та замерла, подняла голову и посмотрела на искаженное от ужаса тетино лицо. – Что случилось? Почему ты пряталась в шкафу?

Леда схватила ее за плечи, боясь упасть, ткнулась носом в шею, закутанную в мягкую шаль. Превозмогая непонятно откуда взявшуюся боль в лодыжке, Леда попыталась объяснить, как кто-то преследовал ее от университета до самого дома. Тетя бережно вытирала ее пунцовые щеки, приглаживала встрепанные белые волосы, клялась, что отныне Леда будет в безопасности. Она уложила ее в постель, поправила подушки и разгладила покрывало.

– Ты все еще дрожишь, милая.

Глаза Леды вновь увлажнились, и, набрав полные легкие воздуха, она повторила попытку объяснить случившееся. Ей обязательно нужно было доказать, что она испугалась не просто так, что за ней действительно кто-то шел.

– Я знаю, вы не любите, когда я запираю двери…

Тетя Лаура была ошеломлена; она не могла отвести взгляда от пальцев, которые Леда сжала так крепко, что те побелели от напряжения, не могла перестать думать, что еще секунда – и раздастся характерный для сломанных костей хруст.

Она смотрела на эти пальцы и представляла, как ее маленькая крошка выбирается из перевернутой дымящейся машины, дезориентированная и напуганная, тянет собственное тело вперед, раня об асфальт кожу, зовет на помощь…