Белая роза - Глен Кук

– Так пусть Мен-фу этим займется. В доме и без того места нет.

По лавке действительно было не пройти. Боманц мог ничего не делать годами, будь у него такое желание.

– Хорошо смотрится, – одобрил Шаблон коня, прежде чем отправиться за очередным грузом оружия из одолженной тачки. – Придется тебе показать, как взгромоздить нашего короля наверх, чтобы я смог его собрать, когда вернусь.

– Я и сам могу.

– Думал, ты остаешься.

– Может быть. Не знаю. Когда ты диссертацию-то начнешь?

– Я уже работаю. Делаю заметки. Как только соберусь, смогу записать вот так! – Шаблон щелкнул пальцами. – Не беспокойся. Времени у меня предостаточно. – Он снова вышел. Жасмин принесла чай.

– Я думала, тут Шаб.

– На улице. – Боманц мотнул головой. Жасмин оглянулась в поисках места для чайника и чашек.

– Надо прибрать тут все.

– Я это себе давно говорю.

Вернулся Шаблон.

– Тут хватит частей и обломков, чтобы собрать целые доспехи. Только носить их нельзя будет.

– Чаю? – спросила у него мать.

– Конечно. Пап, я проходил мимо штаба – прибыл новый Наблюдатель.

– Уже?

– Тебе он понравится. Привез экипаж и три фургона с одеждой для своей любовницы. И взвод слуг.

– Что? Ха! Он сдохнет, когда Бесанд покажет ему квартиру.

Наблюдатель жил в келье, более подходившей монаху, чем самому могущественному человеку в провинции.

– Он того заслуживает.

– Ты его знаешь?

– Понаслышке. Вежливые называют его Шакал. Если б я знал, что это он… Ну что я мог сделать? Ничего. Ему повезло, что семья отослала его сюда. Останься он в городе, его бы кто-нибудь прирезал.

– Не слишком популярен, да?

- Сам узнаешь, если останешься. Возвращайся, пап.

– У меня есть дело, Шаб.

– И надолго?

– Пара дней. Или вечность. Ты же знаешь. Я доберусь до этого имени.

– Мы могли бы попытаться сейчас, папа. Воспользоваться смятением.

– Без экспериментов, Шаб. Только уверенность. Я не желаю играть со Взятыми в кости.

Шаблон явно хотел еще поспорить, но вместо этого глотнул чаю. Потом снова вышел к тачке.

– Токар должен уже появиться, – сказал он, вернувшись. – Может, он привезет не два фургона.

Боманц хихикнул:

– Может, он не только фургоны привезет, но и сестренку?

– Да, я и об этом думал…

– Как же ты будешь диссертацию писать?

– Ну, выпадают минуты… Боманц протер тряпочкой драгоценность на упряжи коня мертвого царя.

– Ладно, хватит на сегодня. Пошли к раскопу.

– Сделаем крюк, поглядим на суету? – предложил Шаблон.

– Не пропущу ни за какие деньги.

Ближе к вечеру к раскопу пришел Бесанд. Боманца он застал дремлющим.

– Что такое? – вопросил он. – Спим на работе?

Боманц выпрямился:

– Ты же меня знаешь. Я только из дома вышел. Я слыхал, новенький приехал.

Бесанд плюнул:

– Не напоминай.

– Плохо?

– Хуже, чем я ожидал. Попомни мои слова, Бо, – сегодня начинается конец света. Эти дураки еще пожалеют.

– Ты уже решил, что будешь делать дальше?

– Рыбачить. Рыбачить, мать его за ногу. В самой глухой глуши. День подожду, чтоб этого типа в курс ввести, и пойду на юг.

– Я всю жизнь мечтал осесть в одном из Самоцветных городов. Никогда не видел моря. Так ты уезжаешь, да?

– Только не надо об этом с такой радостью, ладно? Ты с твоими дружками-воскресителями победил, но я-то знаю, что меня побили на чужой земле.

– Последнее время мы не слишком много спорили. Не стоит наверстывать упущенное.

– Ладно-ладно. Само собой вылетело. Извини. Это от разочарования. Все вокруг рассыпается, а я ничего не могу поделать.

– Ну, не настолько же все плохо.

– Настолько. У меня свои источники, Бо. Я же не псих-одиночка. Есть в Весле многие умные люди, которые разделяют мои страхи. Говорят, что воскресители готовят что-то. Ты еще увидишь. Если только не унесешь ноги.

– Наверное, унесу. Шаблон этого типа знает. Но я не могу уйти, пока не закончу раскопки.

Бесанд, прищурившись, глянул на приятеля.

– Бо, мне бы следовало заставить тебя все здесь убрать. Тут словно черти блевали.

Боманц не был аккуратным работником. На сотню футов вокруг раскопа землю усеивали кости, обломки древних доспехов и прочий мусор. Жуткое зрелище. А он и не замечал.

– Да к чему мучиться? За год все зарастет. Кроме того, я не хочу, чтобы Мен-фу переработался.

– Бо, ты сама сердечность.

– Стараюсь.

– Еще увидимся.

– Ладно.

Боманц попытался сообразить, что он сделал не так, за чем приходил Бесанд и чего не нашел. Потом пожал плечами, улегся на траву и закрыл глаза.

Женщина манила его. Никогда еще сон не был так ярок. И так удачен. Боманц подошел к женщине, взял за руку, и она повела его тенистой тропинкой между деревьями. Тонкие лучики солнечного света пронзали кроны, в них плясали золотые пылинки. Женщина говорила, но слов было не разобрать. Ему было все равно. Покой.

Золото стало серебром. Серебро отлилось в громадный тупой клинок, что пробивал ночное небо, затмевая слабые звезды. Комета снижалась, снижалась… Великанское лицо женщины глянуло на него. Она кричала. Зло кричала. А он не слышал…

Комета исчезла. Полная луна скользила по усеянному алмазами небу. Тень закрыла звезды, смела Млечный Путь. Голова, разобрал Боманц. Силуэт головы. Волк, глотающий луну… И тень исчезла. Снова рядом с ним была женщина, снова он шел по лесной тропе, спотыкаясь о солнечные зайчики. Она обещала ему что-то…

Он проснулся: Жасмин трясла его за плечи.

– Бо! У тебя снова кошмар. Проснись.

– Я... в порядке, – пробормотал он. – Не так и страшно.

– Не надо было тебе есть столько лука. В твоем возрасте и при твоей язве…

Боманц сел, похлопал себя по животу. В последнее время язва его не беспокоила. Может, дела отвлекали его от хворей? Он спустил ноги с кровати н уставился в темноту.

– Ты что?

– Думаю спуститься к Шабу.

– Отдохнул бы.

– Чушь. В моем-то возрасте? Старикам отдых не нужен. Я не могу так тратить время. – Он нашарил ботинки.