Алгоритм хаоса - Сергей Николаевич Огольцов

плеча, а на другом надпись «Батяня-комбат». Ну иногда баловались виагрой или экстази, но не часто. Да улётно, но кайф какой-то не весь твой, а типа долю отдаёшь этим таблеткам и назавтра – пустота, ничё неохота ну вааще ничё. Как и после тех «ингаляций» нюхательного снежка.

Ну нормально так жили, не алкаш, не наркоман. Только иногда вдруг замирал, как типа в отключке, даже за столом. Глаза расширятся, постекленеют, навродь зомби.

– Эй, ты где?

– Прости, малыш, виноват – задумался.

– Про что?

– Про всё хорошее. Неважно…

Ну так на то и ночи, чтобы неважностями делился. Если по шёрстке гладишь. Не спеша, не за одну ночь…

Рассказывал, что самое трудное – первого завалить. Тем более безоружного. Рука, сука, судорожится, не идёт. Потом глядишь – был человек, а теперь просто мясо  от пуль раскуроченное, кровью сочится. А в дальнейшем уже само собой катит, на автопилоте. Главное в глаза им не смотреть.

Вопщим из армии подался он в элитную Контору откуда нанимают спецов по защите безопасности заказчика, хоть частного лица, хоть государства, лишь бы башляли. Сирия. Африка.

– Чёрные целки попадались?

– У тебя сдвиг, бля, на всю голову. Только ебля на уме!

– И что ты там в той Сирии защищал?

– Нефтяные поля.

– А в Африке?

– Золотые прииски, шахты, где алмазы добывают.

– От кого?

– От террористов, там. От Американцев…

Тут я не удержалася не подъебнуть:

– Оно тебе надо? Ты ж не в армии.

– Офицеров бывших не бывает, ты пойми.

– Ага, – грю, – а чё понимать-та, широка страна у нас родная, как у Нинки жопа, как присядет то тень аж пол-Африки закроет.

– Ну, – грит, – ты дотранделась, замполитка.

И разложил меня прямо на ковру.

…когда война началась, то я с ним поехала. Всё, грю, хватит сколько по командировкам без присмотру мотался, а тебе доверия нет, ты ж через день кому-то вставить должен. Тем более тут недалеко и визу не требуют, а без меня ты ж на одной сухомятке жить начнёшь, я тебя знаю, и вааще сблядуешься.

Напоследок мы с ним в ресторан пошли, в яхту на Москве-реке, дорогущий, бля, но за романтику платить приходится. Он мне там официальное предложение сделал, как в сериалах, с кольцом в коробочке. Я, грит, в Конторе бумагу написал на имя руководства, что если чё пускай тебя считают моей вдовой. Семьям павших спецов Контора неслабую компенсацию выплачивает.

– Да нахрен мне те компенсации, – грю. – Мне ты нужен, а не доллары.

Вопщим приехала, домик подыскала и на войну он своим внедорожником ездил, как на службу, бля.

Война это – полный бардак и дурдом. Туда кого только не нагнали. Тут тебе и армия России, и Контора, и зэки, которых по тюрьмам набирают. Дают амнистию хоть и за убийство, а если в полгода не грохнут, так он уже свободный гражданин. Да ещё отряды диких с Кавказа, все поголовно с бородами, по своему горгочут. Сирийцы тоже есть, которые в Контору по месту жительства вербуются.

Всю орду подняли освобождать Украину от фашизма проклятого. Все дёрганые, на пределе, война ж, бля. Половина под наркотой, зенки отморожены. И все с оружием. Но самое страшное, что начинаешь к такой бардачной жизни среди психов привыкать, втягиваешься.

Обрядилась и я в камуфляжку, так даже сама чувствую как огрубела, полностью перешла на повседневно армейскую речь. Кто там культуру соблюдает? Толкуешь по понятиям да погромче, шоб скорей дошло. Ко мне особо так не вязались. Пусть хоть он и под дозой, эмблему на рукаве покажешь, череп оскаленный, и у того язык враз в жопу – гульк!.

И как-то всю дорогу живёшь на скорую руку типа торопишься успеть куда. Слишком торопишься. Вот даже когда типа и некуда, а всё равно гонишь. Быстро-быстро поесть, наскоро перепихнуться. Куда? Зачем? А всё равно спешишь. Ну кроме если не собирушка, чтоб расслабиться. Но и тогда где-то понизу в животе какой-то комочек не отходит, всё нудит-нудит. А если вдруг где-то рванёт недалеко он так враз и стискивается, твёрдый стаёт зараза, комочек тот внутри. Канешна если собирушка какая-то-нибудь для расслабона, то как-то забываешь, хотя нет-нет он себя напомнит, сучара, даже и под бухаловым.

Расслаблялись у нас в домике, его кореша в гости подваливали. Утёс, Раскат. В той Конторе между собой только кличками общаются. Так не одни приходили, а завели себе походно-полевых жён, ППЖ, из местных, освобождённых от фашизма. Одна блондинка, а вторая чёрненькая. А куда денешься? Девушкам даже в бардаке нужна крыша, чтоб на кого-то надеяться могла, если что. Раскат с Утёсом ППЖонками менялись, сегодня он с блондинкой, а на следующий сабантуй наоборот. Только я со своим стабильная.

На войне в людях самое паскудное дерьмо всплывает. Терпеть ненавижу когда в плен возьмут, неважно кто кого, и те ж, и те в камуфляжках. И начинают терзать человека перед видиокамерой, а потом в интернет выкладывают для пропаганды, врага запугать. Или на колени поставят и кувалдой башку вдрызг разносят. Мудачьё.

А небо на войне совсем низкое, так прям и висит, давит как-то, опасаешься вверх глянуть, кроме как наскоро, чтоб не накликать артобстрел снарядами оттудова или дрон хуякнет, аж подскочишь вся с тем падлючим комком в животе. Нету на войне привольной жизни как раньше, сидишь себе в кафешке не спеша, да с Нинкой всё болтаешь, болтаешь. Смотри куда хочешь, никто вокруг никуда не газует как чокнутый.

И вот прям чувствуешь типа как все мы в скором поезде, ну не тот вагончик из мультика, а целый состав, железная махина, прёт по рельсам, громыхает и ломится всё быстрей-быстрей, а мы ж в нём все и каждый знает, что впереди у поезда путь разобран и в любой момент вот-вот сковырнёмся под откос. Потому и спешка – ни пожрать толком, хотя всё ж типа есть, ни тебе перепихнуться всласть…

…какой-то освободили важный город. Уже там стрелять, бомбить кончили, вот он меня повёз туда типа на экскурсию. Город большой, но освобождённых мало, мирное население в основном уже вывезли, особенно детей. Движение из почти что одних бронетранспортёров, а если маршрутки, то те с табличкой «Пресса», передачи готовят для своих каналов. Там в местном зале назначено типа как общее собрание. А от Конторы моему задание дали, чтоб он там выступил. Потому мы и приехали. Но до всей этой политологии ещё долго ждать, и мы стали по улицам кататься. Прохожих мало, по паре за квартал попадаются, а и