Стеклянная пыль - Олег Никитин

И когда я принял все знание о ней и о себе, контакт прервался, и я был вновь в круглой затемненной комнате в высокой башне дворца Хранителя. Все мои открытия и впечатления улетучились куда-то в подсознание, но я твердо знал, что должен спасти Его — или Ее, если угодно.

— Пойдем, мой мальчик, — раздался бодрый голос дяди, и мы вышли из комнаты. Реднап не рискнул вызвать лифт, к тому же выглядел он явно здоровым, поэтому мы чуть ли не вприпрыжку зашагали вниз, расплескивая остатки той малой толики энергии, что еще оставалась в нас после слияния с Призмой. Но мне почему-то казалось, что пока Она жива, я буду всюду чувствовать ее невидимое тепло.

По прибытии в особняк Реднап первым делом приказал подать обед — не такой, разумеется, как в лучшие дни, но тем не менее вполне питательный. Дрова потрескивали в камине, а подогретое сорокалетнее вино уже удовлетворенно урчало в наших желудках, когда Ландлорд, посвежевший и совершенно излечившийся от простуды, приступил к делу.

— Как ты уже знаешь, Бернард, — молвил он, нервно теребя свой кулон, фигурку крадущегося трубкозуба, — увеличение количества фальшивых призм рано или поздно приведет Артефакт к гибели. Если нам удастся остановить их производство, возможно, ситуация стабилизируется и мы останемся с тем же, что имеем на текущий момент — плохой, но пригодный для жизни климат, дисбаланс в снабжении психоэнергией отдаленных областей и прочие «прелести». Не исключено, что постепенно путем изъятия или легализации семигранных подделок можно будет вернуть все на свои места. Совет герцогов возобновит периодические встречи и обсудит программу стабилизации экономики — или ее приспособления к новым условиям, если выразиться иначе.

Дядя отхлебнул вина из бездонного бокала и продолжал свою речь:

— В противном случае неконтролируемый расход энергии Артефакта может привести к самым жутким последствиям — вплоть до страшного похолодания, полного вымирания населения и так далее. Хотя вполне возможно, что солнце сможет согреть землю хотя бы в летние месяцы.

Рисуемые дядей картины всеобщей гибели слабо вязались с его умиротворенным видом, а потому представлялись мне чем-то умозрительным. Не хотелось верить, что это самая что ни на есть грубая реальность, стоящая в полный рост за порогом дома Реднапа. И тем не менее я старался не упустить ни одну из дядиных мыслей, несомненно, не раз обсужденных на заседаниях совета Ландлордов до его самороспуска, случившегося два дня назад. Зачем они так поступили, мне было неясно. Наверное, хотели пошире расставить сети для неуловимого производителя кристаллов, а может, решили усыпить его бдительность.

— Мне несложно объяснить, почему до сих пор не удалось установить место, где изготовляются фальшивки. По большому счету в этом никто не заинтересован, кроме высших лиц государства, в прежние времена имевших неограниченный доступ к энергии Артефакта. Сами они, разумеется, считают невозможным для себя патрулировать улицы или как-то иначе пытаться найти подпольную фабрику, и не желают понять, что мы натолкнулись на тайное сопротивление рядовых исполнителей, то есть самой основы всякой власти. Гвардейцы по-прежнему исправно делают вид, что всячески борются с продавцами призм и выслеживают поставщиков, но все это не приводит и, я думаю, не приведет ни к какому положительному результату. Следовательно…

Дядя ненадолго замолчал, обнаружив прискорбную пустоту посуды, и после нехитрых манипуляций с бутылкой огорошил меня словами, словно капли свинца ожегшими мне мозг:

— Ты тот человек, что спасет нашу землю, мой мальчик! За твой успех в этом трудном деле! — И он залпом осушил свой бокал.

— Да вы просто смеетесь надо мной, дядя! — воскликнул я, на всякий случай поставив свою емкость на столик. — Под силу ли одному человеку выследить и обезвредить целую организацию заговорщиков?

— Да, если он вооружен знанием и заряжен на борьбу. Одна-две недели — вот тот срок, что отпущен нам на это благое дело, и то я не уверен, что к тому времени не будет уже поздно.

В конце концов, почему бы и не попробовать, рассудил я, по крайней мере вреда от моих непрофессиональных действий, наверное, не будет. Как герцог, я не вправе был оставаться в стороне, если мог хоть немного поучаствовать в борьбе с надвигающимся хаосом. Кроме того, неожиданно я понял, что ощущаю почти физическую потребность избавить Артефакт от непомерного напряжения, которому он подвергается в последнее время.

— Вы и в самом деле думаете, что мне под силу отыскать фабрику? — спросил я недоуменно.

— Я надеюсь на это, — после продолжительного молчания сказал дядя. — Ты, конечно, не единственный мой помощник в этом деле, но у тебя есть одно преимущество — твоя способность к воздействию на незащищенную психику. Пока Артефакт не разрушен, пользуйся своей способностью, проникай во все переговоры, принуждай к откровенности и тому подобное. У тебя есть неплохие шансы на успех.

— Хорошо, я согласен. Можно мне хотя бы узнать, что вам удалось выяснить о злодеях, или вы предпочтете, чтобы я начал поиски с нуля?

— Как ты понимаешь, Бернард, — начал Ландлорд, с умиротворенным видом подливая себе вина, — первым делом мы предположили, что во главе заговора находится небезызвестный тебе Тан. Никаких доказательств этого не получено, за исключением одного косвенного — вот уже полтора месяца мы ни разу не улавливали сигнал от микропризмы, вживленной ему в макушку, хотя раньше он регулярно, примерно раз в неделю, на несколько звонков возникал в разных районах страны. Это может означать, что он чем-то занят и находится на одном и том же месте. Далее, все фальшивки изымались у торговцев, направлявшихся в разные стороны от Розанны, а это говорит о том, что фабрику соорудили где-то в столице.

Дядя горестно вздохнул, сжав руку в кулак и стуча ею себе по колену.

— Решившись на это, они рисковали — и в то же время они вырастили опухоль, язву в самом сердце страны, то есть там, где она наиболее опасна.

Реднап поднялся и подошел к сейфу, вмурованному в стену. Повозившись с замком, он извлек из него листок бумаги и протянул его мне со словами:

— Вот список людей, предположительно имеющих отношение к фабрике или организации работы с покупателями. Нам неизвестно их местонахождение.

Я внимательно просмотрел бумагу и обнаружил в ней несколько фамилий, известных мне еще со времен моей неправильной жизни в браке, в том числе имя баронета Кашона. Рядом с ними перечислялись их супруги, формальные и фактические, и дети, если таковые имелись. Разумеется, среди жен и подруг значились Лидия и Пава, причем в последнем случае даже указывался адрес их квартиры в столице.

— Я могу взять это? — поинтересовался я у дяди.

— Разумеется, Бернард, у меня есть копия. Думаю, тебе следует спрятать список как можно дальше, а еще лучше — запомнить его наизусть и не держать при себе. Никто не должен знать о твоей миссии, кроме меня и Хранителя — его я предупрежу, и в случае необходимости твоя личная призма получит дополнительную энергию. Пусть это будет твоим козырем в рукаве. А сейчас, пожалуйста, сходи за вином, а то старик Во совсем расклеился и уже, скорее всего, спит.