Великолепный век. Тайная жизнь восточного гарема - Шапи Казиев

Восток всегда был полон тайн и суеверий. Даже в мусульманских странах, где магия, колдовство и прочие заблуждения считались делом богопротивным, суеверия были весьма живучи.

Стараясь привлечь к себе мужа, женщины пускались на всевозможные уловки и использовали любые средства.

О том, как ей пришлось изготовить любовный талисман, вспоминала Мелек-Ханум:

«– Вы так добры и умны, – сказала мне однажды одна из них, – что я убеждена, что вы согласитесь сделать мне талисман для внушения паше любви ко мне.

– Вы меня считаете гораздо умнее, чем я есть, – ответила я. – Как могу я составить такой могущественный талисман?

– Если захотите, то наверное можете это сделать, – настаивала она.

Я увидела, что продолжая отказываться, я только достигну уменьшения ее привязанности, не доказав ей бессмысленности ее просьбы.

– Очень хорошо, моя милая, – сказала я. – Я постараюсь исполнить ваше желание.

Поэтому я на другой день взяла немного истолченного сахара, смешала с солью и положила все в маленький шелковый мешочек, завязанный веревочкой, весьма запутанной и с большим количеством узлов.

– Вот талисман, который вы у меня просили, – сказала я, отдавая мешочек. – Сегодня ночью, когда паша будет сидеть у вас и курить, надо тайком развязать шнурок и быстро всыпать содержимое в жаровню.

Она так и сделала.

– Что значит этот треск и дым? – воскликнул паша, услышав треск соли на огне и дым от горящего сахара.

– Вероятно, невольница положила дурных углей в жаровню, – сказала бедная женщина, вся дрожа.

Паша заметил ее расстройство, угадал что здесь что-нибудь кроется, но не подал вида. Он решился исполнить ее желание и остался с ней на всю ночь. Предоставляю читателю решить, убедилась ли она после этого или нет в могущества моего волшебства.

Когда я достигла репутации искусной волшебницы, каждая из жен просила меня дать ей какое либо магическое средство для увеличения любви ее мужа. Одна из них, более честолюбивая, долгое время просила научить ее какому-нибудь волшебству, чтобы сделаться матерью, обещая мне за это весьма значительную сумму.

Я дала ей большой мешок извести, советуя ей чаще ходить в ванну и каждый раз высыпать туда ложку этого состава, который имеет особенную силу для достижения требуемого результата. Случилось так, что она действительно забеременела вскоре после этого.

Было бы почти невозможным описать все те нежности, которые она мне расточала. К моему великому удовольствию все эти женщины были вполне убеждены в моем глубоком знании таинственных наук.

Все восточные женщины верят в действительность талисманов, наговоров, амулетов и тому подобных смешных проделок. Таким образом, много женщин и мужчин (так как и последние занимаются этим) живут на счет легковерия себе подобных. Но не особенно приятно бывает, когда вследствие невежества, а иногда даже недоброжелательства колдунов и колдунш, приходится испытывать серьезные последствия, а подчас и смерть, от съеденной по совету этих плутов какой-нибудь самой бессмысленной и вредной смеси».

О ревности гаремных женщин, об их вечной готовности к интригам, к использованию всевозможных таинственных сил, магических приемов и колдовства писал и Осман-Бей: «Когда уже все средства истощены, то женское самолюбие все-таки не позволяет сознаться, что чарующая красота ее соперницы восторжествовала; сознавая себя побежденною, она будет доискиваться причины своего поражения в колдовстве, будто бы употребленном ее соперницей с успехом.

«Против колдовства нужно действовать колдовством – говорит себе оскорбленная женщина, – И мы увидим, которая из нас лучше колдует». Затем бедняжка обращается за советами к старым женщинам, которые премного сведущи по этой части.

– Ах, моя милая, говорит она одной из таких старух, беспрестанно трущихся около гаремов: – что мне делать? – ума не приложу. Эта мерзкая «маленькая дама» приколдовала к себе моего пашу. Она делает из него что только ей вздумается, и бедный паша так переменился, что его нельзя узнать. Нужно сыграть какую-нибудь штуку с этой дрянью. Не знаешь ли ты хорошего ходжи, который мог бы мне сделать бую (вещицу, имеющую магическую силу)?

– Как же, – отвечает старуха, – недавно прибыл сюда некий Сивасли-ходжа. Говорят, что он удивительный колдун (буюджи). Все бегут к нему. Если желаете, сударыня, то пойдемте к нему вместе.

– Я пошла бы к нему, но боюсь, что он такой же плохой колдун, как и все колдуны, к которым я до сих пор обращалась и которые нисколько мне не помогли.

– Будьте, сударыня, спокойны, – говорить старушка. – Сивасли-ходжа такой колдун, каких у нас еще не бывало; даже султанши ходят к нему.

В назначенный день они отправляются к прославленному колдуну. Разумеется, колдун старается успокоить встревоженную женщину, уверяя, что в подобных вещах нетрудно пособить горю, так как всегда есть средства затронуть сердце даже самого грубого и холодного к женщинам мужчины. Что же касается самого колдовства, то услужливый старик спешит заверить своих клиенток, что он один имеет настоящий дар привораживать и может снабдить кого угодно таким буйю, каких ни у кого нет и не может быть. Затем он берет несколько кусочков бумаги, вырезанных самым затейливым образом, на которых проводит карандашом или пером несколько черт и знаков, и к этим бумажкам прилагает пакетик с таинственной пудрой, составленной из смеси различных веществ.

Вручая бумажки и пакет своей клиентке, ходжа дает ей наставления, как употреблять это магическое средство. Прежде всего, бумажки должны быть положены под простыню постели, на которой муж ее должен спать с ее соперницей; затем нужно бросить горсть этой пудры на горячие уголья, чтобы дымом от нее изгнать духов, призываемых ее соперницей на помощь.

Бедная женщина выслушивает все эти наставления с крепкой верой в силу ворожбы, вручает деньги колдуну и возвращается домой с облегченным сердцем. Дома она тотчас же приступает к делу и в удобную минуту приготовляет постель для своих жертв, подпихивая бумажки под простыню, и затем выжидает последствий колдовства.

Подобные проделки совершаются в гаремах чуть ли не каждый день. Если бы женщины не верили в колдовство, то они не находили бы себе ни в чем утешения, а самим колдунам пришлось бы умереть с голоду.

Эти «ходжи» имеют также средства против женской бесплодности. Ремесло колдуна весьма выгодное. Нередко они злоупотребляют своим положением, так как женщины, обращающиеся к их помощи, должны быть с ними откровенными и разоблачать пред ними тайны».

В романе «Иосиф и его братья» Т. Манн приводит историю с мандрагоровыми яблоками, которые, по поверьям, обладали необычайной магической силой. «Шершавая ботва с овальными листьями едва-едва поднималась над землей, незаметная для неискушенного глаза. Но по темным, с орех, ягодам, которые и назывались мандрагоровыми яблоками, Рувим узнал, что здесь прячет земля. Он засмеялся и поблагодарил. Схватив тотчас же нож, он начертил кружок и окопал корневище, так что оно повисло только на тонких волокнах. Затем, произнеся заклинание из двух слов, он рывком отделил корешок от земли. Он ожидал, что тот закричит, но этого не случилось. И все-таки он держал за вихор самого настоящего волшебного человечка: телесного цвета, с двумя ножками, ростом с детскую ладонь, бородатый и сплошь покрытый волокнистым пушком, – это был гном удивительный и смешной. Мальчик знал его свойства. Они были многочисленны и полезны; но особенную пользу – так слышал Рувим – они приносили женщинам. Поэтому он сразу предназначил свою находку Лии, своей матери, и побежал вприпрыжку домой, чтобы отдать ей корень».