Лексикон демона - Сара Риз Бреннан

— Любопытно, — произнес Анзу.

— Объясни, — напряженно бросил Алан.

— Да так, пустяки, — отозвался Анзу. — Просто эта метка, — он кивнул в сторону Алана, — и метка того птенца — дело рук одного круга. Круга Обсидиана. Больше того, одного демона.

— И что это значит?

— Ничего особенного, — ответил Анзу. — Но если ты согласишься, я смогу наложить на тебя одну из меток мальчишки. В итоге у вас обоих будет по метке второго яруса, а значит, кому-то придется умереть. Если вы отловите и лишите жизни двоих колдунов Обсидианового Круга, то сумеете спастись. Для мальчишки нет иного шанса, но тебе придется сильно подставиться. — Анзу небрежно повел рукой сквозь огонь. Ник почти разглядел птичьи когти. — Забудь. Считай, что я этого не говорил.

— Погоди, — спохватился Алан.

Ник сотню раз передавал брату свой голос и никогда не жалел об этом. Ему даже было спокойнее, когда Алан говорил от лица обоих. Теперь, однако, Ник не смолчал бы, но в горле запершило то ли от дыма, то ли от самой потери речи. Тяжело шевеля губами, ворочая языком, напрягая до боли связки, он понял, что не может ничего сказать — как раз в тот миг, когда слова были так нужны.

Зато у Мэй голоса никто не отбирал. Она посмотрела на Алана и сказала:

— Пожалуйста…

Ник знал, что пока он в круге, Анзу разделяет часть его чувств. И хотя он не проронил ни звука, да и лицо, как всегда, почти ничего не выражало, при словах Мэй Анзу смотрел исключительно на него. Ник почти улавливал злорадство демона.

«Нет!» — думал Ник, всем телом исторгая этот призыв.

Ему хотелось прокричать что было мочи: «Нет!!!»

Алан кашлянул и ответил:

— Я согласен.

Все так же насмешливо глядя на Ника, Анзу протянул сквозь огонь свою длань, похожую на птичью лапу, и трижды вонзил коготь в ногу Алана. На глазах Ника демон запечатлел на его брате метку второго яруса — символ смерти.

Едва погас огонь, едва демон растворился в дыму, как Ник одним прыжком перемахнул линию круга, подлетел к Алану и схватил его за грудки, одновременно срывая с шеи амулет переговорщика. На коже у Алана осталась красная ссадина. «Ну и поделом», — в ярости подумал Ник.

Он раздавил табличку ногой и тут же почувствовал, будто прокусил язык до крови и она наполняет рот, заливает горло. Это была не кровь — к нему возвращался голос.

Только говорить уже было нечего. Дело сделано.

Он оттолкнул Алана, и тот, пошатнувшись, наступил в пепел за смазанным узором круга. Будь толчок посильнее, Алан упал бы, и тогда Ник не сдержался бы и пнул лежачего.

Зеваки, собравшиеся посмотреть танец, теперь стояли и пялились на них, как кучка идиотов. Правда, даже у них хватило мозгов не вмешиваться. Когда Ник, рвя и меча, ринулся в лес, они рассыпались перед ним, как стая воробьев. Он углублялся в самую чащу, только бы не слышать ярмарочного гомона, не видеть огней. В кронах шумел ночной ветер, ветки хлестали Ника по лицу. В глазу защипало, по щеке побежала горячая струйка.

Ник вытер скулу и увидел багровый размазанный след на костяшках пальцев. Кровь даже в темноте полыхала красным. Скорее бы жар-плод прекратил действовать. С ним даже ночной лес казался ярким. Ветер шептал в уши, колючие тени крались за спиной.

Ник кидался на каждый шорох, жалея, что не на ком выместить гнев, однако идти за ним дураков не нашлось. Но вот он услышал совершенно отчетливый хруст ветки под ногой — не шорох, не свист ветра, и понял, что поспешил с выводами. Развернулся…

Не Алан. К нему направлялась Мэй. Ее глаза сияли, все лицо озаряло какое-то упоение. Сначала Ник подумал, что она просто рада. Верно, отчего бы не радоваться — его безмозглый брат только что продлил жизнь ее безмозглому брату, подставив себя под удар. Только потом он вспомнил про жар-плод.

Зрачки у Мэй были расширены, глаза распахнуты. Ник вспомнил, как изменилось все вокруг, когда он впервые попробовал эти фрукты, как все выросло, засияло, как вспыхивал каждый цвет, как каждая мысль делалась откровением.

— Чего тебе? — буркнул Ник.

Губы Мэй дрогнули и приоткрылись. Она облизнула их. Она приближалась, отталкивая Ника спиной к дереву.

— Чего? — переспросила Мэй и подставила губы. — Чего мне…

Она подняла свободную руку, чтобы нагнуть его голову, зарывшись пальцами в волосы. У Ника в памяти вспыхнула картина — со всей живостью дурманных видений — бедра Мэй, качающиеся в танце. Она ему нравилась. И Алану тоже. Хотя после того, что он выкинул, Нику даже хотелось его обидеть.

Он редко отказывал девушкам, тем более в подобных обстоятельствах: когда у них за спиной полыхали, как зарницы, огни Ярмарки, когда ее губы были всего в сантиметре от его губ. Ник впервые прикоснулся к Мэй. Взял за плечи и отстранил. Потом наклонился и прошептал в самое ухо:

— Тебе сейчас все равно с кем быть.

Когда Ник выпрямился, в ее глазах не было злости, только растерянность и недоумение. С тем он ее и оставил. Бегом бежать не хотелось, чтобы она не подумала, будто он испугался или еще что-нибудь, поэтому Ник просто сжал кулаки и припустил быстрым шагом сквозь лес, зная, что так за ним не угонятся ни девчонка, ни один увечный болван. Когда черная ночь подернулась неприветливой утренней синевой, он пошел назад.

Ярмарка уже сворачивалась. Одиноко маячили остовы палаток — владельцы рассовывали товары по коробкам, запоздалые посетители понуро бродили среди магического мусора.

Остальные толпились посередине поляны, у лотка гадалки. Джеми, который все время беспокойно оглядывался, заметил Ника сразу. Мэй стояла рядом с Аланом, прислонившись к его плечу. Едва Ник подошел, она отчетливо, попыталась обвиться вокруг его брата и поцеловать. Видимо, ей и в самом деле было все равно с кем.

Алан наклонился и чмокнул ее как бы слегка, но вместе с тем не отвергая.

— Нет, Мэй, не могу. Нечестно пользоваться ситуацией…

В этот печальный момент гадалка перегнулась через стол и дернула Ника за рукав. Ее магический кристалл, еще не спрятанный в тщетной надежде, уставился на Ника третьим глазом из ее ладоней. В недрах стекла ощетинились лучами, словно крохотные деревья, зеленые точки, а над ними вились похожие на ленты радужно-голубые полоски.

— Загляни в будущее, юноша, — театрально прокаркала старуха.

Меррис Кромвель предложила бы ей леденец от кашля.

Сине-зеленые всполохи потемнели. Нику показалось, что он видит тень, падающую в озеро. Силуэт становился все отчетливее, пока Ник не разглядел в нем собственные черты. Наконец осталось одно его лицо — оно глядело из шара затуманенными глазами.

Ник схватил кристалл и в сердцах запустил им в ближайшее дерево. От звона Мэй и Алан подскочили на месте. Ник уловил это краем глаза, глядя на разлетающиеся осколки.