Темный эльф. Хранитель - Александра Лисина

«Я боюсь, Тир. Боюсь за тебя – они ведь уже все поняли!»

«Ничего. Я знаю, как разговаривать с этими гордецами. Теперь, когда они знают, кто я, нам не причинят вреда. Наоборот, будут носиться, страшась даже пальчик прищемить. А меня неплохо учили с этим справляться. Поверь, я смогу сделать так, чтобы Вала вылечили, а нас отпустили».

«А если они будут против? – Мелисса подняла на него испуганные глаза. – Если захотят нас остановить?!»

«Захотят, – неохотно согласился эльф. – Но, во-первых, я гораздо сильнее. А во-вторых, нам надо всего лишь дождаться, когда Вал поправится, и уж тогда-то мы спокойно улизнем – он, как ты знаешь, мастер устраивать всякие гадости. Подыграешь мне?»

Милле слегка посветлела лицом и незаметно кивнула.

«Как всегда».

И только тогда Тир окончательно успокоился.

Его всегда учили, что лучшая защита – это нападение, а Вал при этом неизменно добавлял, что наглость – второе счастье. Надо ковать, мол, пока горячо. Пользоваться ситуацией ровно в тот неуловимый миг, пока еще есть такая возможность. Брать быка за рога. С ходу вышибать любые двери, особенно когда жутко хочется сбежать и забиться в какой-нибудь уголок. Бороться со своими страхами, гнать их подальше. Импровизировать, одним словом, и тем самым добиваться успеха. А в сложившемся тупике, когда он все равно прокололся и показал всем присутствующим свое приметное лицо, терять действительно было нечего.

Все открыто, многое этим нелюдям стало известно, о чем-то они могут только догадываться, потому что правды им никто никогда не расскажет А страхи – вот они, в количестве семи штук стоят и сидят напротив, силясь издать хоть один внятный звук. И пока они не пришли в себя, надо сделать все, чтобы гостей начали воспринимать всерьез. Причем сегодня, сейчас, немедленно.

Тир пинками затолкал свои сомнения поглубже и, все еще старательно закрывая собой Мелиссу, дерзко усмехнулся:

– Ну? Чего уставились, остроухие? Следующего, кто рискнет со мной пошутить, испепелю на месте. А того, у кого хватит ума коснуться моей девушки, разорву от горла до паха. Руками. Вопросы есть? Прекрасно. Тогда начнем, пожалуй, а то я слегка проголодался…

Линнувиэль, как никогда в жизни, устал ждать рассвета. Всего за одну бесконечно долгую ночь он неожиданно понял, что хваленого спокойствия и невозмутимости (раньше он искренне полагал, что обладает ими в полной мере) в его бессмертной душе нет и в помине. Казалось, его целиком затопили неопределенность, несвойственная ему неуверенность, смутная тревога и стремительно набирающее силу отчаяние.

Всего за несколько часов, которые показались Линнувиэлю настоящей вечностью, эльф весь извертелся на жестком топчане в безуспешных попытках уснуть. Измял белоснежную простыню, искусал все губы и построил десятки, если не сотни предположений о том, что будет делать, если завтра ничего не получится. Он не имел права вернуться ни с чем, не мог подвести владыку и оставить свой народ погибать, а значит, должен, просто должен что-нибудь сделать…

Ну, хватит! Молодой хранитель раздраженно откинул покрывало и резким движением сел, с силой сжимая гудящие виски.

«Нет, это просто невероятно! – злился он. – Во что я превращаюсь? Всего-то день пробыл в Серых пределах, и на тебе – нервы оказались ни к Торку. Самому стыдно признать, но поделать тут ничего нельзя: не идет сон, хоть ты тресни. Даже магия не помогает… ах да, она же здесь не работает. И на душе на редкость погано – сил больше нет лежать и тупо пялиться в потолок, пытаясь отыскать там ответы на вопросы. Наверное, это все от мерзкого ощущения, что от тебя ничего не зависит? Или же от напряжения, что с каждой минутой становится все сильнее? А может, от издевательского мурлыканья под окнами, от которого уже мороз продирает до самых костей? Похоже, эта хмера – на редкость злорадная скотина, раз ходит вокруг фонтана кругами и нарочно изводит нас этими звуками. Нет, шуметь не шумит, но время от времени так проникновенно урчит, что в голову сам собой закрадывается вопрос: а не голодное ли это бурчание у нее в животе?»

Линнувиэль тяжело вздохнул, спустил ноги на прохладный пол и, подняв глаза, вдруг изумленно уставился на два крупных изумруда, сверкнувших у противоположной стены.

– И ты тоже? – невесело спросил Сартас, понимающе усмехнувшись.

Хранитель со стыдом опустил голову, но при этом вдруг почувствовал и странное облегчение. Кажется, не только его грызет червячок неуверенности. Вернее, не червячок, а здоровенный питон. Если уж советник владыки не может уснуть, то остальным и вовсе можно расслабиться.

Сартас бесшумно поднялся.

– Пойду подышу, а то торчать тут уже невозможно.

Линнувиэль проводил его долгим взором, несколько минут посидел в прежней позе, раздумывая над собственным будущим. Затем все-таки махнул рукой на сон, который, похоже, сегодня решил игнорировать все его попытки задремать, и шагнул следом за собратом. Торк с ним, будь что будет. Но если он еще хоть одну минуту продолжит думать над словами молодого лорда, точно сойдет с ума.

Открыв дверь, Линнувиэль несколько секунд ошеломленно таращился на небольшую площадь у фонтана, после чего вдруг обессиленно опустился прямо на пыльную ступеньку, странно содрогнулся и беззвучно, но совершенно искренне… рассмеялся.

– Потрясающе!

Пятеро темных эльфов, в одинаковых позах застывших на бортиках фонтана, обернулись на звук и смущенно кашлянули.

– Доброй ночи, Линнувиэль.

Атталис, Аззар, Корвин, Маликон… они были здесь все! Кроме, пожалуй, леди Мирены, но та, если и не спит, вряд ли захочет толкаться возле фонтана вместе с попутчиками – больно гордая. Зато остальные…

Хранитель расхохотался с новой силой, вынужденно признавая за Стражами полную победу и собственное сокрушительное поражение. Нет, это просто невероятно, чтобы они вдруг потеряли покой, плюнули на сон, выбрались на ночной двор и теперь ровным рядком сидели на каменном бортике, таращась на звезды и считая часы до утра! Это ж надо было так довести их за какой-то жалкий день?! Ох, что бы сказал отец?!

Линнувиэль, отсмеявшись, со злым восхищением покачал головой, отдавая должное дерзким человечкам и признавая за ними право на существование. А затем услышал странный звук и заинтересованно повернул голову. Кажется, шумят у ворот? Но кто? Неужели кому-то еще не спится? Или Стражам более привычен ночной образ жизни?

Поскольку все равно заняться было нечем, эльф гибким движением поднялся и легким шагом двинулся к узкой горловине, полагая увидеть там что угодно: от свирепой хмеры до банальной потасовки между Дикими псами. Но когда протиснулся на задний двор, то ошеломленно замер: на широкой площадке, уставленной каменными колоннами и тумбами, с азартом носились трое Стражей. Один – совсем еще мальчишка, а двое других – постарше и посолиднее. Но они с такой поразительной легкостью перескакивали с одной колонны на другую, что это казалось невозможным. Одни. В полнейшей темноте. На бешеной скорости, на которой можно запросто убиться. На высоте почти в два человеческих роста от земли! А эти ненормальные скачут и скачут! И, похоже, неплохо себя чувствуют!