Секретный фронт Генерального штаба - Владимир Лота

В 1940 году Г. Кегель получил назначение на должность экономического советника в посольстве Германии в Москве.

К середине 1940 года в Берлине осталась «Альта» и «Ариец», от которого и поступала ценная информация. Документы «Альта» передавала Николаю Зайцеву три раза в месяц.

Ценность любого разведчика заключается в том, какие сведения он смог добыть по указанию Центра. Что же удалось сделать «Альте»?

Самыми трудными для нее и Николая Зайцева стали встречи в декабре 1940—январе и феврале 1941 года. В Берлине стояла суровая зима. Морозы иногда достигали 20 градусов. Как правило, Н. Зайцев, отправляясь на встречу с «Альтой», находился в городе около пяти часов, убеждаясь в отсутствии слежки со стороны агентов гестапо. В одном из отчетов разведчик писал, что его лицо «опухло от мороза» и ему несколько часов пришлось приводить себя в порядок. Непосредственный контакт с «Альтой» в таких условиях продолжался несколько минут.

В конце декабря 1940 года «Альта» получила от «Арийца» сведения о том, что Гитлер подписал директиву, предписывавшую начать тайную подготовку к войне против СССР. Для того чтобы представить степень секретности сведений, которые стали известны «Альте», необходимо назвать только два связанных с ними факта.

Первый — план операции «Барбаросса» был подписан Гитлером 18 декабря 1940 года. Доступ к этому совершенно секретному документу имели только некоторые высшие политические и военные деятели фашистской Германии.

Второй — через десять дней, то есть 28 декабря 1940 года, сведения о плане операции «Барбаросса» стали известны «Альте». 29 декабря 1940 года о них узнал начальник советской военной разведки генерал-лейтенант Ф. Голиков. В этот же день о донесении «Альты» сообщили И. В. Сталину и В. М. Молотову, а также наркому обороны С. К. Тимошенко и начальнику Генерального штаба К. А. Мерецкову.

В конце февраля 1941 года «Альта» на основе данных, полученных от «Арийца», сообщала в Москву: «Подготовка к войне против СССР зашла уже далеко. Руководящие круги, как и прежде, придерживаются точки зрения, что война с Россией начнется в этом году. Формируются три армейские группы под командованием маршалов Бока, Рундштедта и фон Лееба. Армейская группа Кенигсберг будет наступать в направлении на Петербург, армейская группа Варшава — в направлении на Москву, армейская группа Познань — в направлении на Киев. Сроком наступления необходимо считать 20 мая. Запланирована колоссальная битва на окружение Пинской области с участием 120 дивизий с немецкой стороны. Уже построены бронепоезда с русской колеей».

В начале марта 1941 года «Альта» докладывает в Центр: «Имеются основания говорить, что выступление против России состоится в ближайшем будущем (называют сроки 15 мая—15 июня). Говорят о концентрации в Польше 120 дивизий, о размещении бомбардировочной авиации на не занятых ранее аэродромах в Восточной Пруссии, интенсивном создании ПВО в восточных городах Германии, что свидетельствует о подготовке каких-то чрезвычайных событий. Об этом же свидетельствует и перенос совещания советско-германской комиссии по установлению границы. В апреле оно не состоится…»

Далее «Альта» сообщала, что «Ариец» во время встречи с ней утверждал, что «прекрасно информированные круги руководящих политических и военных инстанций сообщают, что наступление на СССР, несомненно, будет в этом году, а именно: до июня».

«Альта» передала Зайцеву несколько личных писем, которые были адресованы Р. Гернштадту, находившемуся в Москве. В одном из писем она сообщала: «…Я часто думаю о том, что, уезжая из Варшавы, я знала, что наше последнее «До свиданья!» станет роковым — «Прощай!». Я довольна, что с таким чувством я тогда протянула тебе руку и сказала мои последние слова. И как глупо, и как безнадежно — остаться со словами, которые я все-таки не успела тебе сказать, и с сожалениями, что я уже никогда, понимаешь — никогда! их уже не могу тебе высказать… А я так хочу говорить с тобой. Обо всем. По деловым вопросам тоже. Обдумай, пожалуйста, быть может мы все-таки сможем вести деловую переписку? С работой я справлюсь. Безусловно, справлюсь. Но вдвоем все-таки лучше, чем одной».

25 апреля 1941 года «Альта» писала «Арбину»: «…Как тяжело наблюдать всю подготовку к предстоящему конфликту, держите глаза открытыми и не обманывайте себя».

На встрече с советским разведчиком 7 июня 1941 года «Альта» еще раз сообщила о том, что в германских правительственных кругах «в центре внимания стоит вопрос о России… На Восток, как и раньше, ежедневно идет 50 составов… Фактом является то, что сроки кампании против России перенесены после 20 июня, что объясняется большими материальными потерями в Югославии. Никто из информированных инстанций не сомневается, что военные действия против России будут проведены».

«Альте» приходилось выполнять задания Центра в тяжелых условиях, в окружении агентов гестапо, контактов с которыми она избегала благодаря своей природной находчивости и приобретенному профессионализму.

Особую трудность для нее представляла и работа с «Арийцем». «Альта» писала Рудольфу Гернштадту: «Я по-прежнему не могу его терпеть. Единственное мое утешение состоит в сознании того, что он сотрудничает с нами…»

20 июня «Альта» в очередной раз встретилась с Рудольфом фон Шелия, который сообщил ей о том, что Германия готова к войне против СССР. Нападение произойдет в ближайшие двое суток.

«Альта» условным сигналом вызвала на встречу советского разведчика, но он не пришел. 21 июня она отправилась к советскому посольству. Когда подошла к представительству, то увидела, что оно находится под усиленным наблюдением тайных агентов гестапо. «Альта» поняла: нападение Германии на Россию произойдет в ближайшее время. 22 июня Ильзе Штёбе услышала сообщение о начале войны Германии против России. Несмотря на то что для нее это сообщение не было неожиданностью, она в присутствии своей матери Фриды Штёбе произнесла: «Все-таки это произошло!» И заплакала. На следующий день «Альта» встретилась с доктором Карлом Хельфрихом, которого привлекла к работе в 1940 году. Хельфрих был известным немецким журналистом, имел множество знакомых, от которых узнавал полезные сведения. Затем передавал их Ильзе. Неожиданно для себя, Ильзе Штёбе полюбила этого человека. Рудольф Герн-штадт, отношения с которым длились около десяти лет, отличался от Карла Хельфриха неиссякаемой энергией, был явным лидером во всем. Вместе они быстро решали самые сложные проблемы. Но «Альта» хотела быть самостоятельной и в семье, и на работе. Два лидера в одной упряжке быть не могут. Все друзья считали их мужем и женой, а они были только лишь верными друзьями, надежными соратниками по трудной работе, которой посвятили свою жизнь.

Карл Хельфрих был человеком, с которым она могла создать семью. Карла удивила красота и физическое совершенство Ильзе, ее глубокий ум, прекрасные манеры и исключительная целеустремленность, которой ему порой не хватало.

Ильзе Штёбе привлекла Карла Хельфриха к сотрудничеству с советской разведкой. В Центре ее выбор одобрили. Карлу был присвоен псевдоним «Хир», который, впрочем, был созвучен с его журналистским псевдонимом «Гер».