От земли до рая - Юлия Резник

Я несла какой-то бред. Заговаривала ему зубы, как маленькому ребенку. Но к удивлению, это сработало. Или то, что я настойчиво дергала его за руку, заставляя идти за собой. Он и шел. Но несколько раз останавливался и оглядывался назад, будто желая вернуться. Тогда я сжимала его ладонь сильней, качала головой и опять принималась трещать о каких-то глупостях. Впрочем, моих уловок ненадолго хватило. Выведя меня к танцполу, Гейман все же решил вернуться. С виду он казался спокойным и сдержанным. И, не знай я его так хорошо, эта маска могла бы меня обмануть. Но проблема в том, что я его не просто знала. Я его чувствовала на каком-то животном уровне. Каждой клеткой тела ощущала исходящие от него волны ярости… Я только не представляла, как заставить этот шторм улечься… Не придумав ничего лучше, я тихо шепнула:

- Потанцуйте со мной.

- Что?

- Потанцуйте со мной… Это, кажется, танго?

Наверное, Гейман совсем уж ошалел от такой моей просьбы. Потому что, помедлив еще пару секунд, безропотно вышел на танцпол. Люди разошлись, освобождая нам место. Мы приникли щекой к щеке. Мои высокие каблуки сделали это почти возможным… На самом деле я касалась виском его подбородка.

Знаете, танго - довольно строгий танец, но очень-очень эмоциональный. А в тот момент эмоций в нас обоих было просто через край. Вот они и выплескивались… В плавных движениях ног, резких поворотах головы. Он – всегда ведущий. Я – всегда ведомая. Так, как я всегда и мечтала. Я задыхалась от этой близости, но мне было плевать. Только снова и снова в его руках… два шага, выпад ногой, наклон… его губы, его глаза в каких-то миллиметрах. Музыка оборвалась. А мы так и застыли… и неизвестно, сколько бы простояли в наклоне, если бы не громкие аплодисменты, нарушившие идиллию.

- Ну, ни фига себе! Вы где так танцевать научились? – подлетела к нам Сонька, обнимая одной рукой отца, а другой меня. – Невероятно круто! Правда, ба?

- Думаю, лежа у них бы было больше шансов довести дело до ума.

Сонька удивленно выпучила глаза. Я испуганно хохотнула. А Ян Львович только сильнее нахмурился. Градус напряжения чуть сбил появившийся будто ниоткуда Юрий Васильевич.

- Догнали презент-то… - улыбнулся он, протягивая мне огромный пакет. А я со всеми этими событиями и думать о нем забыла.

- Пойду, отнесу ко всем подаркам, - пробормотала я.

- Нет уж, зачем? Я сразу посмотрю, – сощурился Гейман. А я вдруг занервничала. Так сильно занервничала… до тошноты просто. А между тем Ян Львович ловко вскрыл упаковку столовым ножом, открыл коробку и заглянул внутрь. Несколько секунд он тупо пялился на приставку. Потом медленно поднял взгляд. И во все глаза уставился уже на меня.

- Так… Ты… ну-ка, пойдем. Поговорить надо.

Ян

Я шел вперед, ничего перед собой не видя. Будто моя несуществующая дальнозоркость обернулась полной слепотой. А может, я раньше был слепым. Не знаю… Оглянулся. Нет… все же… вижу. Ее вижу ясно и отчетливо. Красное платье, полыхающий огонь в волосах и такая неуверенность на лице, что мне аж страшно… И непонятно, как быть. И что делать, чтобы все не испортить. С чего вообще начать этот разговор?

«Так… Ты… ну-ка, пойдем. Поговорить надо…» - не самое лучшее начало уж точно. Хрен его знает, куда подевалось мое хваленое красноречие, когда оно было так нужно! Я отвернулся и возобновил шаг. Дернул бабочку, которая удавкой сжимала горло. Та развязалась, повиснув вдоль шеи двумя неровными черными лентами, но ощущение удушья никуда не делось. Тогда я деревянными пальцами расстегнул еще и воротничок. Не помогло. Мне будто собственная кожа в одночасье стала мала.

Денди. Проклятая Денди… А я ведь не сразу понял, что это и почему… Точнее, на вопрос «почему» у меня и сейчас не было ответа. На ум приходил лишь один… Но он казался таким нереальным, таким… невозможным просто, что я был бы последним придурком, если бы им удовлетворился.

Мы вошли в дом. Здесь тоже хватало народа, и было довольно шумно. Впрочем, охрана знала свое дело и не пускала гостей дальше гостиной с примыкающей к ней столовой. А значит, я мог не волноваться, что нас с Лилей кто-то потревожит в моем кабинете, который располагался в глубине дома.

Денди… Пакет с которой, я так больше и не выпустил из рук. Да что там… Я даже оберточную бумагу не выбросил, аккуратно запихнув ее обратно. Лишь когда вошел в кабинет, нехотя отложил подарок, зная, что вернусь к нему сразу, как только останусь один. А потом, не оборачиваясь, прошел к бару и налил себе выпить. За спиной послышались легкие шаги. Я бы их вообще, наверное, не услышал, но каблуки, которые она стала носить… выдавали.

А что, если я… ошибся? Ну, подумаешь… Приставка. Чтобы там ни говорила моя неугомонная мамаша по поводу возраста, в маразм я еще не впал. И на память не жаловался. Та у меня как часы работала. Не зря ведь тренировал. Я мог годами не вспоминать о каких-то событиях жизни, но когда того требовали обстоятельства, запросто выуживал из тайников памяти даже самые незначительные детали. Так что я прекрасно помнил тот день, двенадцать лет назад, когда рассказал капризничающей Соньке о том, как мне однажды отказались купить приставку. Она тогда совершенно отбилась от рук. И я сам был в том виноват, ведь довольно долгое время, после смерти жены, я вообще ни в чем ей не отказывал. Не желая расстраивать. Стремясь компенсировать то, что никакими деньгами компенсировать было нельзя. К счастью, я вовремя понял свою ошибку.

Но сейчас речь шла не об этом… Допустим, Лиля по какой-то причине тоже запомнила эту историю. И когда встал вопрос о том, что мне подарить… Что? Решила проявить креативность? Или… за этим стоит что-то большее? Проще всего спросить. Разговоры… они вообще здорово облегчают жизнь, но… почему-то я никак не мог себя заставить перейти к сути.

Отпил виски из стакана... Обернулся. Лиля стояла посреди комнаты. Такая невозможно красивая. И хрупкая, как цветок, который совсем недавно чуть было не смяли. Вон… и следы чуть повыше локтей. Все же надо было вернуться. И отхреначить того мудака, как следует. Может, стало бы легче. Не то ж совсем хреново-то…

Отставив стакан, я подошел к Лиле, осторожно взял ее за руку и принялся внимательно осматривать.

- Почему ты не сказала мне, что этот… хм… тебя преследует?

Лиля моргнула, сбитая с толку таким началом разговора. Или тем, что я делаю…

- Да он и не преследовал, Ян Львович.

- А там что было? – я дернул головой в направлении окна.

- Не знаю. Думаю, Данил Александрович выпил лишнего. Ну, и расстроился, когда…

- Когда ты его послала.

- Ну, да, - Лиля не слишком весело улыбнулась.

- А ты научилась посылать…

- Да вроде с этим у меня никогда проблем не было, - удивленно вскинула брови она и, сглотнув, уставилась на мои пальцы, которыми я зачем-то обводил ее наливающиеся синяки. Да я и сам опустил голову. Хотя… наоборот хотелось приковать ее к себе взглядом и, может, даже легонько встряхнуть, чтобы она, наконец, объяснила, что означают эти ее слова.