Замочек для моего любимого - Владимир Колычев

– Что тут у вас?

К ним подскочила Лилия, но Кирилл на нее даже не глянул. Зато она смотрела на него если не с восхищением, то близко к тому.

Он поднялся в свой кабинет, включил компьютер. Вдруг появился Семен, поставил на стол бутылку, стаканы и буркнул:

– Давай мировую.

– А мир будет? – резко глянул на него Кирилл.

– В смысле?

– Мало ли, что вы тут затеяли.

– А-а, ты думаешь, что мы тут из-за наследства.

– Откуда ты знаешь, что я думаю?

– Ну, Лиля сказала… – Семен понизил голос, даже выглянул в холл через открытую дверь. – Я же знаю, она к тебе приходила… Ты, конечно, молодец…

Кирилл неприязненно смотрел на Семена. Совсем расклеился парень, ведет себя так, будто в нем совсем не осталось гордости. Он проявил настойчивость, принуждая Кирилла на продолжение разговора, но вел себя назойливо. Женщины любят настойчивых мужчин, зато назойливых терпеть не могут. Стерлась в Семене та грань, которая отделяет одно от другого. И как только Лилия будет его любить?.. Впрочем, она такая же бесхребетная и недалекая…

– Лиля тебя сильно уважает. – Семен взял бутылку, наполнил стаканы, поднял свой, повел им, как будто чокнулся, и покачал головой: – Не знаю, смог бы я взять на себя ее вину.

– Откуда твой дядя Женя знает, кто на самом деле убил Спартака? – с пренебрежением посмотрел на него Кирилл.

– Он не знает.

– Тогда почему он хочет убить Лилию?

– Не знаю.

– Не знаешь, что хочет, или не знаешь, за что?

– Ты не знаешь дядю Женю. Если он меня нашел, значит, он меня искал. А зачем? Он предательства не прощает…

– А ты его предал?

– Лиля не хотела, чтобы тебя убили, я сдался, уехал с ней. Дядя Женя меня нашел…

– И собирается тебя убить?

– Ну, я точно не знаю…

– У тебя что, склероз? То знаю, то не знаю…

– Надо ехать к дяде Жене. Договариваться с ним.

– О чем?

– О том, чтобы он оставил в покое тебя, меня, Лилю.

– Ты сможешь с ним договориться?

– У него есть дочь, Карина в меня влюблена… Он ради нее на все пойдет… Но мне придется на ней жениться.

– А Лилия?

– Она останется с тобой… Мы бы могли договориться.

Семен подошел к окну, отвел в сторону занавеску. Вид у него был, как будто ему не хватало воздуха. Разволновался парень. Значит, что-то задумал. Кирилл открыл ящик стола, где у него лежал четырехствольный травмат.

– О чем?

– Я оставляю тебе Лилю и уезжаю. Больше вы меня не увидите. Но и дядя Женя вас трогать не будет.

– И что ты за это хочешь?

– Пятнадцать миллионов.

Кирилл едко усмехнулся. Он-то думал, что Семен дал слабину, а он, оказывается, готовил его к сделке. Но, в любом случае, этот парень – полное ничтожество.

– А больше ничего ты…

Кирилл не договорил. Семен вдруг дернулся, как будто кто-то со всей силы ударил его в лоб. Затылок лопнул, из провала брызнуло темным и мерзко теплым, заляпав Кирилла.

Семен падал, раскинув руки. Он взмахнул ими в поисках опоры, но тут же безжизненно замер. И на пол упал тяжело, как бесчувственное бревно.

Одно дело – покушение, и совсем другое – убийство. Капитан Осинцев не скрывал своего волнения. И опасения. Убийством Казакова должен был заняться Следственный комитет, а он мог остаться не у дел. Но вдруг у него есть шанс раскрыть дело по горячим следам?

Кирилл рассказал ему все, что услышал от Семена.

– Значит, вас должны были убить еще в Сочи? – спросил Осинцев, пощипывая в раздумье подбородок.

– Спартак не стал доводить дело до конца, – кивнул Кирилл.

– Но дело было… Потом череда событий здесь… И сегодня… Я думаю, что убить должны были вас.

– Видимо, убийца знал, где у меня кабинет.

Киллера искали, но пока что безуспешно. Труп уже осмотрели, накрыли простыней, вот-вот должна была подъехать спецмашина. Лилии не видно и не слышно: забилась в угол как мышка и сидит там, тихонько попискивая.

– Значит, дядя Женя. – Осинцев продолжал теребить свой подбородок.

– Казаков Евгений Спартакович.

– Что ж, будем работать.

Труп увезли, следственно-оперативная группа закончила работу, в доме остались только Кирилл и Лилия. Охранная смена продолжала нести службу, но надежды на нее было мало. Сначала Семена подпустили на расстояние выстрела в упор, потом снайпера прозевали. Но, как говорится, лучше что-то, чем ничего.

Кирилла попросили не убираться в кабинете, оставить все так, как есть. Дверь опечатывать не стали, Кирилл просто закрыл ее на замок.

Он спустился вниз, бухнулся на диван в каминном зале, взял бутылку, плеснул себе в бокал. Тут же появилась Лилия, подала овощное рагу, которое она готовила как для него, так и для Семена. Рагу, салат, сервелат… Она ничего не говорила, но взгляд ее буквально кричал.

Кирилл выпил, бросил на язык полкружочка колбасы. Откинулся на диване, раскинув руки по спинке, и требовательно посмотрел на Лилию:

– Давай, рассказывай.

– Что рассказывать?

Она бочком села на диван, и Кирилл тут же убрал правую руку, чтобы даже видимости не было, будто он ее обнимает.

– Ну, как Семен хотел тебя продать.

– Меня?!. Кому?

– Мне. Тебя. За пятнадцать миллионов.

– Я тебя не понимаю.

– А сам он собирался вернуться домой и жениться на дочери своего дяди.

– Кто тебе такое сказал?

– А ты не знала?

– Нет.

– А зачем вы ко мне приехали?

– Ну, спрятаться…

– Это при том, что меня самого пытаются убить?

– Тебя же охраняют.

– Не верю я тебе… Не могу верить.

– Ты бы покушал.

Лилия взяла бутылку, плеснула ему в хайбол. Поднялась, сходила на кухню, принесла два стакана – один пустой, другой с колой. Кирилл налил ей, но чокаться не стал. И за помин души ничего не сказал.

– Я не знаю, в кого сегодня стреляли, – задумчиво проговорил он. – Может, Семена и должны были убить… И убили…

– И меня могут убить, – вздохнула Лилия.

– Это вряд ли.

– И тебя.

– Нет никакого завещания, – качнул он головой.

– Это ты о чем?

– Если вдруг что, дом останется тебе.