Великие мистики, как они есть - Руслан Жуковец

Гурджиев сам называл себя учителем танцев, и так о нем многие пишут сейчас. Но на деле он учил бытию, о чем в той или иной форме пишет большинство его учеников. Например, упоминается, что женщины в обучении и общении с Гурджиевым становились более женственными, а мужчины – более мужественными. То есть черты их природного, сущностного бытия проявлялись и развивались сильнее, чем прежде. Общение с Гурджиевым было особым испытанием, которое многим давалось труднее, чем выполнение упражнений. Слишком много в нем было черт и привычек, которые шокировали людей и вызывали протест их обусловленного ума.

4

Каждому новому Мастеру или учителю, начинающему работать в условиях, где нет соответствующей духовной традиции, приходится доказывать свою компетентность и право на то, чтобы учить людей. И тут приходится либо давать нечто совсем новое, чтобы начать работу с нуля, либо использовать терминологию и понятия из давно существующей традиции, которая хорошо известна и позволяет людям идентифицировать то, с чем к ним пожаловал новый гуру. Великие мистики чаще всего действуют по принципу обновления, привнесения в мир Истины, выраженной по-новому и изложенной на современном языке и современном уровне знания. Учителя среднего уровня, а также все виды лжеучителей, всегда предпочитают второй путь, поскольку первый для них закрыт в принципе, ведь уровня переживания Истины они и сами еще не достигли. Тогда их учение состоит из пересказа положений классического суфизма или веданты, который приправляется собственными комментариями, нередко приносящими больше вреда, чем пользы.

Гурджиев принес людям так называемый четвертый Путь и новую классификацию Путей вообще. Он выделил три «классических» Пути – факира, монаха и йогина. Факиры достигают реализации через работу с физическим телом, через полное подчинение его своей воле. Монахи реализуются через эмоциональное тело, путем любви и молитв. И йогины, наконец, преимущественно работают с телом ума. Четвертый Путь подразумевал одновременную работу на всех этих уровнях, что и отражалось в предлагаемых на нем практиках. Понятно, что деление Путей, которое дал Гурджиев, являлось серьезным их упрощением, но для цели презентации нового Пути оно вполне подходило. При этом сутью нового Пути была старая как мир осознанность, которая, впрочем, является сутью любого духовного Пути вообще. Но задача ставилась куда более трудная – не просто разделять внимание, оставляя часть его для внешних действий, а другую направляя на осознание своих внутренних реакций, – но и внутри внимание нужно было делить на части, осознавая одновременно тело, эмоции и ум. Такое вполне осуществимо при уже достигнутом высоком уровне осознанности, начинать же с попытки осознавать все сразу невероятно трудно, если вообще возможно. Кроме того, Гурджиев внес понятие центров, работающих в человеке, которые не совпадали с привычными и давно известными энергетическими центрами – чакрами у индуистов или латаифами у суфиев. Гурджиев разделил центры согласно их функциям, и действие каждого центра тоже нужно было отслеживать и осознавать. Это было дополнительное усложнение задачи по взращиванию осознанности, которая оказалась никому не по зубам, потому что само по себе это обособление и выделение центров являлось надуманным. Попытка создать новую энергетическую анатомию человека потерпела крах, поскольку в ее основе лежала теория, придуманная изощренным умом Гурджиева – который в этом смысле тоже имел весьма высокий уровень бытия. Теорий и утверждений, имевших неодинаковую степень истинности, Гурджиев выдал немало.

Одной из таких идей была новая для всех идея того, что человек не рождается с бессмертной душой, как это, например, описывается в христианстве. Гурджиев говорил, что бессмертие надо заслужить, и этим своим утверждением весьма шокировал почтенную публику. Шокировать он умел и любил. Бессмертие возможно, но только для того, кто взрастил в себе полноценную душу, ведь у обычных людей она находится в зачаточном состоянии и никакого бессмертия не обеспечивает, утверждал Гурджиев. И только через упорную работу над собой душа может быть развита, и лишь тогда человеком обретается бессмертие, правда, только в пределах Солнечной системы. Уже из этого дополнения можно понять, насколько сложным было учение, представленное Гурджиевым широкой публике. Идея достижения бессмертия всегда была сильным мотивирующим фактором для ума человека, и Гурджиев тоже решил ею воспользоваться, правда, преподав ее в совершенно новом свете. Так было почти со всем, о чем он говорил или писал, – взять хорошо известную идею, но добавить к ней что-нибудь такое, от чего у слушателей и читателей отвисала челюсть и возникало стойкое ощущение, что наконец-то они столкнулись с истинным знанием. Чего стоит, например, его утверждение, что наше Солнце не светит и не греет, а тепло, которое, как нам кажется, мы от него получаем, есть некий эффект, возникающий в атмосфере самой Земли за счет особого процесса, сложному и утомительному описанию которого посвящено несколько страниц в «Рассказах Вельзевула» – главной книги, вышедшей из-под пера Гурджиева.

Другой – и весьма впечатляющей – теорией, которую Гурджиев принес людям, был Луч Творения. Согласно этой теории, Луч Творения исходит от Абсолюта, создавая разные миры, каждый из которых обременен своим количеством законов. Причем чем дальше тот или иной мир находится от Абсолюта, тем больше в нем механических законов, действия которых избежать невозможно. Согласно Гурджиеву, схема Луча Творения выглядит следующим образом: Абсолют – все миры – все солнца – наше Солнце – все планеты – Земля – Луна – и снова Абсолютное, которое в начале Луча Творения есть Все, а в конце – Абсолютное ничто. Каждый уровень, представленный в этой схеме, означает другой уровень Бытия, и все они взаимосвязаны. Здесь же Гурджиев наделяет солнца и планеты разумом и силой и начинает рассуждать как астролог, заявляя, что все серьезные события, происходящие с человечеством, инициируются влиянием планет. Но и тут он дает нечто свое – поскольку Луна сейчас представляет собой новый росток Луча Творения, то человечество создано именно для того, чтобы кормить ее своими энергиями. То есть обеспечивать дальнейшее развитие Луча. Еще одна шокирующая идея, с которой ничего нельзя сделать до тех пор, пока не получишь собственного видения Истины.

Нельзя сказать, что все идеи Гурджиева являются ложными, но они даны в такой форме, которая всегда несет в себе искажение. Например, имеется возможность существования после смерти физического тела благодаря телу ментальному, которое на самом деле не дано человеку в готовом виде от рождения, и потому его нужно развить через усилия особого рода. И понятно, что человечество существует не в вакууме и подвержено воздействиям с более высоких уровней Реальности, и с ними же происходит взаимообмен энергиями. (Я довольно много писал об этом в своих книгах.) Но постоянные упрощения, к которым прибегает Гурджиев, – при внешне нарочито сложной форме изложения – порой лишают его теории и идеи всякой практической пользы. Разбирать их можно долго, и этим до сих пор заняты его многочисленные последователи. При желании в них даже можно отделить зерна от плевел, но тогда, опять же, нужно знать Истину, а тот, кто ее знает, вряд ли станет тратить на это свое время.

5

Не знаю, как обстоят дела в мире, но в России Гурджиева очень любят. Разумеется, что я говорю в данном случае о среде духовных искателей. Понятно, что кого-то привлекает сила его личности, а кого-то – оригинальность идей, но не в последнюю очередь интерес и приязненное отношение к Гурджиеву вызывает тот факт, что он курил и употреблял немало алкоголя. На фоне требований индуистов о тотальном воздержании от всего Гурджиев выглядит человеком, которому «все дозволено», но при этом демонстрирует высочайший уровень личного бытия, осознанности и прочего, что положено иметь в себе тем, кто пришел к самореализации.