mASIAfucker - Илья Стогов

На остановках я вылезал наружу и переводил дух. Один раз ко мне подошла тощая нищенка. Лицо она прикрывала платком, а в другой руке женщина держала ржавый дуршлаг, внутри которого тлели ароматные травки. Окурив меня дымом, она молча протянула ладошку за деньгами.

3

Когда до Термеза оставался какой-то час езды, у автобуса взорвалось колесо. Скорость была не очень большая, водитель вырулил, мы не перевернулись.

В салоне поднялась такая пыль, что я не видел даже спинку предыдущего кресла. Громко орали дети. Водитель аккуратно притормозил у обочины.

Национальный музыкант на полуслове заткнулся. Я надеялся, что, когда автобус тряхнуло, он проглотил свои золотые зубы. Все отправились смотреть, как водитель будет менять камеру, а я, наконец, заснул.

Проснулся с трудом. Это было правильно: заснул с трудом… проснулся тоже с трудом. В салоне было так жарко, что, пожалуй, стоило бы написать, будто в этой главе я умер, и закончить сей скорбный труд.

Я выбрался наружу и спросил узбеков, сколько времени мы будем еще стоять. Один сказал — час, а второй — три часа. Интересно, что ребята были уверены, будто говорят об одном и том же временном интервале.

Забрав из автобуса рюкзак, я отошел от автобуса на сотню метров и начал ловить машину. Она поймалась быстро. Доехать до Термеза договорились за восемь тысяч узбекских сум, что составляло приблизительно $0, 80.

В магнитофоне опять играла турецкая музыка… правда, прислушавшись, я узнал в ней песню Стинга «Desert Rose». Я впихнулся на заднее сиденье, между мужчиной в тюбетейке и женщиной, тоже в тюбетейке.

Несмотря на платье и шаровары, у женщины была знойная нога. Там, где ее нога соприкасалась с моей, иногда начинала виться струйка дыма.

Только на подъезде к городу я заметил, что дама беременна. При том, что выглядела она лет на сорок пять. То есть, по местным понятиям, ей следовало уже готовить внуков к свадьбе.

Разумеется, водитель поинтересовался, откуда я, подробно рассказал о своей семье и расспросил о моей. Иногда он обращал мое внимание на мелькающие за окном достопримечательности:

— Здесь у нас трасса. Во все культурные страны попасть можно.

— Это в какие?

— В Турцию. В Иран…

Один раз нас обогнал военный джип с американскими номерами. Чем южнее мы продвигались, тем чаще начинали попадаться блокпосты. За пятьдесят метров до поста нужно было остановить машину, заглушить двигатель, потом завести его снова и со скоростью пешехода двигаться вперед. Жандармы с автоматами выглядывали из-за мешков с песком и провожали машину злыми взглядами.

Еще водитель пытался поговорить со мной о политике. О том, что во время последней афганской войны Россия, конечно, упустила свой шанс. Они, узбеки, на пару с американцами уничтожили талибов и скоро вместо России станут великой державой… я молчал и мечтал поскорее приехать.

На последнем перед Термезом блокпосту офицер милиции жезлом показал, что машина должна припарковаться, и велел всем выйти. Мой паспорт он рассматривал долго.

— Русский?

— Ага.

— Зачем сюда едешь?

— Если сюда нельзя ехать, то я разворачиваюсь и еду обратно, идет?

— Ты наемник?

Он убрал мой паспорт в карман и ушел за мешки с песком. Стоять на солнце было жарко. Вернее, очень-очень жарко. Попутчики молча смотрели на меня, и я сказал водителю, что, ладно… это мои проблемы… разберусь сам, а он пусть едет.

— Нет. Ты — гость. Я помогу.

— Как ты поможешь?

— Я с ним поговорю.

— Не надо. Езжай. Разберусь как-нибудь.

— Я же говорю, ты гость. Мы с ним поговорим по-узбекски, и он отдаст паспорт.

Водитель отправился вслед за милиционером и действительно скоро вернулся с моим паспортом в руках.

— Поехали.

— Он отдал паспорт?

— Поехали, по пути поговорим.

Все опять забрались внутрь машины и поехали дальше.

— Сколько он с тебя взял?

— Недорого. Я же говорил: договорюсь.

— Сколько?

— Двадцать долларов.

— ДВАДЦАТЬ ДОЛЛАРОВ?!

— Да. Он хотел больше, но я договорился.

— Fuck! Как вы мне все надоели!

— Почему?

Что я мог ему сказать? Что я прекрасно знаю: взятка самому высокопоставленному местному офицеру милиции не может составлять больше пяти долларов? Что мне отлично известно: у водителя просто не могло быть с собой такой суммы, как $20, потому что в Узбекистане это средняя зарплата за три месяца? Что мне надоело, когда меня грабят все встречные узбеки?

Водитель делал обиженное лицо и повторял, что я гость, а он просто выполнил свой долг и я, если не хочу, могу не отдавать ему деньги, это ничего не изменит, он будет по-прежнему хорошо ко мне относиться.

Я чувствовал себя смертельно усталым. Я отдал ему деньги. Еще через полчаса мы въехали в город.

4

Термез интересен тем, что именно здесь была зафиксирована самая высокая температура на планете: что-то около 53 градусов Цельсия. Узбекские пограничники варят выдаваемые им яйца, просто положив их на солнцепек.

Во времена Чингисхана и Тамерлана это был вполне приличный городок. Ко времени моего приезда город представлял собой дыру, чересчур грязную и заброшенную даже для узбекских клошаров.

Единственным источником существования здесь были несколько американских военных баз и граница с Афганистаном, через которую Россия гнала на юг гуманитарную помощь.

На Афганистан можно было полюбоваться невооруженным глазом. Течет вонючая речка, один берег — узбекский, а на другом национальным спортом всего лишь пятнадцать лет назад являлась игра в футбол головами русских военных.

Я вышел на главную улицу Термеза, и у меня сложилось впечатление, что главная улица является также единственной. Я побродил по пыльным кварталам. Осматривать здесь было нечего.

Единственное, чем я собирался заняться, — дождаться наступления вечерней прохлады и на автобусе поехать еще куда-нибудь… пока не знаю куда.

Под жутким солнцем время расплавилось, растеклось и потеряло способность к движению. Выбрав самое заброшенное и вроде бы необитаемое здание, я спрятался в его тени, снял кеды, задрал ноги и решил, что посижу здесь хотя бы полчаса.

Спустя приблизительно минуту выяснилось, что здание — единственная в Термезе действующая мечеть. Изнутри вывалилась толпа прихожан. Встав полукругом вокруг меня, они громко и по-русски начали обсуждать исторический парадокс: раньше в их городе неверных просто резали, а теперь… вот ведь странность!., белым бороду разрешают носить, а им, правоверным, не разрешают… почему так?