Последняя ночь Вампира - Дмитрий Рыков

Шел 1998 год.

В городке под названием Микулов он нанял такси и доехал до Брно. Там провел в пансионе день, вечером сел в поезд и под утро вышел в Берлине. Выбрал себе самую захудалую гостиницу у вокзала, повесил на ручку двери снаружи табличку «не беспокоить», устроился до ночи в ванной комнате и стал думать, где ему осесть и стоит ли через границу тащить наличные деньги. Попасть в тюрьму, даже «для выяснения обстоятельств», — означало смерть.

Сначала он собирался в Данию — туда его давным-давно звал такой же отступник, но если выследили его, могли найти и скандинава — надо было оставаться одному. К тому же в Европе слишком тесно. Восток? Ни об одном представителе его племени из России он не слышал. На том и остановился.

С помощью денег можно решить все даже в педантичной, строго живущей по правилам Германии. Визу ему сделали без посещения Российского посольства, фунты проконвертировали в марки и положили на его новый, только что открытый счет.

Самым поздним из существующих рейсов он прилетел в Москву.

В России объявили дефолт, а в кризисное время проще всего заработать деньги — он знал это по опыту работы на рынках Латинской Америки, особенно Аргентины. Лихие ребята из одного мелкого банка помогли собрать его средства, разбросанные по всему миру в различных оффшорах, давно перегоняемые со счета на счет и потерявшие связь с гражданином Австрии Эриком Венцлем, зарегистрировали ему фирму-нерезидента, пару фирм-резидентов, и он принялся скупать местные «голубые фишки».

Ни разу не побывав на месте, по одной схеме расположения комнат купил себе две смежных квартиры в только что построенном доме, нанял фирму, в рекламе которой значились в списке сданных объектов денежные хранилища нескольких банков, и занялся «ремонтом» будущего жилища — то есть строительством неприступной крепости на отдельно взятом этаже многоквартирного дома. Частный дом он решил не покупать — у соседей могли возникнуть вопросы. В квартире легче оставаться незамеченным.

Уже в январе 2000-го индексы РТС и ММВБ выросли в семь раз. Да здравствует новый президент Путин!

Русский он выучил легко.

Большой театр, Концертный Зал имени Чайковского, МХАТ, «Современник», «Ленком», Озон. ру — доставка книг на дом, Интернет и НИИ скорой помощи имени Склифосовского помогали ему коротать время.

К 2006 году помещенный на российский рынок капитал вырос в 32 раза. Кризис 2008 года внес некоторый порядок в это несправедливо быстрое обогащение, но постоянное перекачивание средств из Европы в Китай, Америку и обратно нивелировало падение всех мировых индексов.

Позже все потихоньку стало приближаться к норме.

Однако жизнь без цели тяготила. Деньги, которые не на что тратить, голод, который не насытить, любовь, которая невозможна, друзья, которых не бывает, душа, которая де Грасси если и осталась, то будет гореть в аду. Тоска, одна непреходящая тоска… Его человеческий род так разветвился, у него столько прямых потомков… Но он поклялся их не видеть, ибо вряд ли бы смог удержать себя от общения — а зачем им такой предок? И главное — сны, эти кошмары, как плата за все убийства, совершенные им, переживаемые как будто наяву, снова и снова, которые нельзя прекратить, пока не взойдет солнце…

Он зашел в кабинет, включил компьютер. Вынул чистый лист бумаги, ручку. Старые привычки неистребимы — прогресс прогрессом, но до сих пор самую важную информацию он записывал от руки.

Когда компьютер загрузился, в углу экрана появился конверт. Он открыл его — в нем оказалась ссылка на адрес, которым он в последний раз пользовался в 1998 году. Он помрачнел, ссутулился, как-то весь обмяк в кресле и долго держал руки на мышке, прежде чем щелкнуть по ссылке…

Подъезжая к третьему кольцу, Роман набрал номер бывшей супруги — возможно, уже не спит, а чем раньше он предупредит, что не приедет, тем лучше — у нее будет больше времени подумать, как изменить свой распорядок на день.

— Алло? — послышался в трубке все-таки заспанный голос.

— Извини, я не приеду, — сказал он. — У меня убийство.

Тон голоса сразу стал заметно выше.

— Нет, а в чем ребенок виноват, что живет в городе, где каждый день убийство? Убийство, работа, работа, убийство… И вообще — это ты так говоришь, а сам, наверное, набухался!

— Прекрати.

— Я строю планы, у меня единственный выходной, а получается, я всегда вынуждена под тебя подстраиваться!

— Я же тебе рассказывал — если убийство не раскрывается в течение первых сорока восьми часов, шансы поймать преступника — минимальны. Значит, сегодня и завтра я работаю без перерывов. И… у тебя семья большая, попроси кого-нибудь.

— Моя семья тебе не нравится, а как нужно посидеть с твоим ребенком, она сразу хорошая? Бери и сам звони маме, договаривайся!

— Вот еще…

В бой пошла тяжелая артиллерия.

— Катя! Катя! Подойди к телефону! Твой папа опять не приедет! Объясни ему, что он за человек!

Пауза.

— Привет, папа!

— Привет, колокольчик мой, девочка моя любимая!

— Ты что, сегодня не приедешь?

— Нет, золотая, меня на работу вызвали.

— Что, совсем-совсем не приедешь?

— Извини, я очень по тебе скучаю, я очень хочу тебя увидеть, но правда, никак не могу!

— А вечером? — голосочек дочки все грустнее и грустнее.

— Я думаю, мама тебя к бабушке отвезет. Я во вторник буду.

— Но по вторникам мы только гуляем, всего один час! А как же кино?

— Кино через неделю. Обещаю, чего бы это ни стоило!

— Ну, ладно… — и в этих словах столько разочарования, что он чуть не заплакал. — Ну, пока?

— Пока, солнышко!

Трубка выхватывается, слышен подбодрившийся злостью голос бывшей супруги:

— Так всегда будет?

— Нет, исправлюсь.

— Исправлюсь когда?

— Исправлюсь во вторник.

— Ну, смотри! — и трубка швыряется без всяких «пока» или «до свидания».

После таких разговоров возникающие иногда сожаления по поводу развода исчезают напрочь.

Сраная работа! Шерлокхолмсовский романтизм пропадает на первом году службы. Разбойные нападения, заказные убийства, наказание настоящих негодяев — капля в море. В таком мегаполисе, как Москва, большинство убийств — бытовые. На почве пьянства, наркомании — соседи-алкаши бухали неделю, слово за слово, один собутыльник взял да порешил кухонным ножом второго. Или топором. Зачем люди в городских квартирах, в панельных домах, держат топоры? Нет, зачем? Или в пьяной ссоре следует выстрел из карабина. Или доведенные до ручки безденежьем и тоской по лучшей жизни близкие родственники в припадке ярости мочат друг друга.