Книги онлайн и без регистрации » Историческая проза » Русская правда. Язычество – наш «золотой век» - Лев Прозоров

Русская правда. Язычество – наш «золотой век» - Лев Прозоров

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 17 18 19 20 21 22 23 24 25 ... 60
Перейти на страницу:

Следы мифа об обществе-теле часто мелькают в русском фольклоре и книжности. Чаще, конечно, в фольклоре – вспомните об угрозе отлучения, нависшей над Авраамием! Однако и книжники иногда – осторожно, с оговорками – вспоминали о нем. Летописец в 1015 году жалуется, что земляки и современники его «согреших от главы и до ног – еже есть от царя до простых людин». Итак, царь – голова, «простые люди» – ноги, как и в кастовой мифологии русских язычников и индуистов. Слова Заточника, сравнившего «великое войско без князя» со зверем, лишенным головы, мы уже приводили. В Языческом «Слове о полку Игореве» сказано – «тяжко ти, голове, кроме плечю, зло ти, телу кроме головы – Руской земле без Игоря». Исследователь «Слова» В.И. Стеллецкий обоснованно предположил, что слова эти, цитата из Велесова внука Бояна, изначально относились не к герою «Слова», а к его древнему тезке – Игорю Рюриковичу. И в самом деле, на место «головы» Русской земли больше подходит Великий князь Киевский, «хакан-рус» Игорь, нежели правитель заурядного Новгород-Северского княжества. Но как бы то ни было, опять мы встречаем это сравнение: князь – «голова» земли!

Позднее распространилась и другая легенда – о происхождении священников, правителей и земледельцев от трех сыновей Ноя – Сима, Иафета и Хама. Пошла она вроде бы из южнославянского апокрифа (так называются сочинения на библейские темы, не признанные церковью) Мефодия Патарского, возникшего не без влияния богомилов – этого странного учения, смешавшего темные ереси Востока с остатками болгарского Язычества. Но вот ведь дивное дело – опять славянская легенда находит дословное подобие в Индии! Вспомним Ману и его четырех сыновей. Иафет соответствует Ангирасу, Сим – Кави Бхригу, Хам – Пуластье, а его сын Ханаан – Васиштхе. Верховная же царская власть соответствует или Ною, или его апокрифическому сыну Мунту (имя подозрительно созвучно Ману). Не могу не заметить – индийское предание добрее к труженикам, чем околобиблейское. Последнее сделало их предком не почтенного мудреца и святого, а оскорбителя своего отца, проклятого им.

Однако не это нас интересует, а новое свидетельство кастовости создавшего и воспринявшего эту легенду славянского общества! Ведь если у крестьян или правителей есть ПРАРОДИТЕЛИ – значит, звание крестьянина (правителя, воина, жреца) – наследственное!

Между прочим, я уже говорил, что слово «каста» – не индийское, а португальское. Обозначает оно «чистый» – намек на чистоту кастового происхождения и боязнь ритуально «запачкаться» общением с низшей кастой. И говорил также, что сами индусы, на своем древнем языке санскрите, называют касты «джати». А обозначает это диковинно звучащее для русского уха слово просто-напросто… род. То есть былинные «роды княженецкие», «поповские», «крестьянские» и прочие не только передавали занятие внутри рода, не только старались не жениться на девушках из занятых другим родов, не только происходили, как в Индии, из частей тела Божества или от сыновей патриарха, спасшего человечество от потопа – они еще и назывались-то точно так же, как в Индии. Роды. Джати. Касты.

Следует обратить внимание и на следы кастового строя у ближних соседей и сородичей славян – германцев. У скандинавов эпохи викингов, согласно «Старшей Эдде», три сословия – рабов, свободных хозяев и воинской знати – произошли от трех женщин, с которыми переспал Бог Риг – Хеймдаль, страж Асгарда, родивших после его визита трех родоначальников этих сословий: соответственно Трэля, Карла и Ярла. Потомок Ярла становится Коном – первым королем. То есть занятие считалось наследственным, а вот эндогамии, отрицательного отношения к неравнородному браку, мы в скандинавских преданиях не встречаем (хотя в «Песне о Риге» к каждому из сыновей Бога приходит невеста равного положения). Зато оно есть у германского племени саксов, соседей славян. В IX веке хронист Рудольф сообщает про них: «Этот народ состоит из четырех категорий людей: благородных, свободных, отпущенников и сервов. По установлениям закона, никому из этих людей из этих четырех сословий не дано нарушать границы между ними путем бракосочетаний, но благородные должны сочетаться с благородными, свободные со свободными, отпущенники с отпущенницами, а рабы со служанками. Если кто-то из них возьмет жену из другого или более высокого сословия, он должен искупить свой проступок ценой своей жизни». Тут кастовые законы, пожалуй, суровее тех, что существовали в Индии, где, как мы помним, законодатели, что называется, одной рукою запрещали межкастовый брак, а другой – определяли статус детей, родившихся от такого брака.

Итак, можно утверждать, что у славян могли быть касты. Те же саксы входили в один «суперсоюз племен», своего рода прагосударство, с фризами – и славянами-велетами. Долго бы просуществовал этот союз, если бы общественное устройство саксов кардинально отличало их от союзников? Былины определенно говорят за существование каст-«родов»-джати. Но вот оставили ли эти самые касты следы своего существования в источниках письменных?

Начнем сверху – с фигуры верховного правителя. Князья летописной эпохи не совсем подходят под этот образ, это, скорее всего, просто воины, вожди своих дружин – первые среди равных. Таков последний великий государь Языческой Руси, Святослав Храбрый, про которого и летопись говорит: «Таков был он сам, таковы были и все воины его», и, по словам видевших его византийцев, отличался от своих дружинников разве что белоснежной чистотой льняной рубахи, золотой серьгою в левом ухе да клоком волос на выбритой голове – «знаком высокого рода». Таков был его внук, Тъмутороканьский князь Мстислав, лично вышедший на поединок с Редедей, вождем касогов. Сын Святослава и отец Мстислава таким не был, но в битвах и походах ему все же приходилось участвовать самолично – что и обогатило биографию этого человека эпизодом с прятками под мостом от печенегов-победителей, развеявших его дружину.

Однако стоит нам обратиться к тем же былинам, и мы обнаруживаем картину, разительно непохожую на привычный облик летописного правителя древней Руси.

Князь Стольнокиевский Владимир Красное Солнышко, которого многие привычно и совершенно ошибочно принимают за портрет не то крестителя Руси, не то его тезки-правнука, Владимира Всеволодовича Мономаха, ничего общего с летописными князьями, вождями своих дружин, не имеет. Достаточно сказать, что он ни в одной былине не изображен во главе войска – или хотя бы отдающим распоряжения своим полководцам. Обороной былинной Руси от врагов ведают другие – как правило, в былинах это Илья Муромец. Даже жены богатырей знают, что

Не Владимир служобки накидывает,

Накидывает старый казак Илья Муромец…

Или еще один замечательный пример. В Киев приехал очередной «грозен посол» с сообщением об агрессивных намерениях еще одного «царища»: спалить Киев, убить Владимира, взять за себя его супругу королевну Апраксею, повырубить «чернедь-мужичков», и так далее. Илья собирает богатырей – и закатывает с ними пир в княжьем тереме на несколько дней. На робкую попытку князя сподвигнуть свою «дружинушку хоробрую» на более активные действия по разгрому врага старший богатырь Русской земли чуть ли не одергивает его:

А ты Владимер князь да Святослаевич,

Убирайсе ты ко своей княгины Апрексеньи-то

1 ... 17 18 19 20 21 22 23 24 25 ... 60
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?