Похищенная страсть - Мейси Ейтс

— У тебя есть сердце, Фелипе, — сказала она приглушенным голосом.

Он нахмурился.

— Не уверен. Да и зачем оно мне?

Она не могла ответить. Но хотела дать понять, что он не сломлен, а у его отца нет власти, чтобы удерживать сына в неэмоциональном состоянии, необходимом для его безопасности. Старик мертв и бессилен. Она хотела, чтобы он это понял.

«Для чего? Для тебя? Потому что хочешь, чтобы это было правдой?»

Она сделала шаг назад, эти мысли заставили ее промолчать. Может быть, это было из-за нее. Из-за того, что она хотела, чтобы он нуждался в ней.

— Не знаю.

— А я знаю, что мне нужно делать. Для моей страны. А для этого сердце не нужно. Разве я не добр к тебе?

— Ты похитил меня.

Он махнул рукой.

— Разве я не доставил тебе удовольствие, дорогая?

Удовольствие — это не любовь. Но она этого не сказала.

— Да.

— Для этого мне не нужно сердце. Мне нужно только это.

Он взял ее руку и прижал к брюкам, чтобы она почувствовала его возбуждение.

И как после этого злиться на него.

— Ты очень плохой. — Она не осуждала его. — И сам это знаешь.

— Да, — ответил он легкомысленно.

И поцеловал ее, чтобы доказать, что все это не имеет значения. И доказал достаточно эффективно.

Тепло затопило ее тело, сердце. Брайар не могла отрицать правды. Она полюбила его, и не имеет значения, есть у него сердце или нет. Она нуждается в нем, хочет, чтобы и он полюбил ее. Позже она выяснит, почему чувствует это, а сейчас просто прижалась к нему. И почувствовала уверенность, какой никогда не испытывала. Она не чувствовала, что отличается от других людей. Больше не чувствовала себя неправильной. Будто потерянный пазл наконец нашелся и встал на свое место.

Она хотела быть ему необходимой и надеялась, что сможет. Это ее место. Здесь, с ним. Фелипе — король, а для того, чтобы править, ему нужно сердце. Верит он в это или нет.

Поэтому она полна решимости вернуть ему сердце.

Фелипе не собирался рассказывать Брайар обо всем. Но было в ней что-то особенное. Она пробралась ему под кожу, разрушила защиту. Он ее постоянно хотел. Но и это не причина его беспокойства.

Газеты пестрели заголовками, вопрошающими, не социопат ли он, поскольку нарушил традицию и отказался устроить отцу пышные похороны. Не желая делать шоу из смерти диктатора, так и заявил об этом прессе. Последствия не заставили себя долго ждать. Его обвиняли в том, что он ничем не отличается от отца, у него нет сострадания к нему. Возможно, они правы.

Он вышел из комнаты для пресс-конференций, срывая с себя микрофон. Больше никаких интервью.

Удивленный, он увидел Брайар, одетую в зеленое шелковое платье, подол которого открывал бесконечные ноги. Он бы предпочел, чтобы эти ноги обвивались вокруг него.

Почти уже решил схватить ее и увлечь в свою комнату, и не важно, какие у нее планы. Она принадлежит ему. Его королева. Он может делать с ней, что пожелает. Если хочет ее, то она должна отменить свои планы и проследовать за ним. Он нахмурился. Именно так поступал отец по отношению к матери. Пользовался ею, когда считал нужным.

— Я искала тебя. — Ее яркая улыбка не соответствовала состоянию его духа.

— Правда?

— Да. Думала, мы поужинаем вместе.

— Судя по новостям, я устроил небольшой скандал. Лучше нам сегодня не выходить в свет.

Брайар посмотрела на него упрямо и решительно. Фелипе уже знал: когда она в таком настроении, с ней лучше не спорить.

— Я видела заголовки. Это несправедливо. Конечно, ты не должен был устраивать пышные похороны. Это бы походило на фарс. Я понимаю. Именно поэтому мы должны показаться на людях. Ты хочешь, чтобы я поспособствовала улучшению твоего имиджа. Позволь мне этим заняться.

— Не понимаю, о чем ты.

— Мы вместе демонстративно поужинаем в публичном месте. Все увидят: что бы ни писала пресса, я на твоей стороне. Что бы ни говорили, я поддержу тебя.

Ее голос звучал так убедительно. Он этого не заслужил.

— Не уверен, что это что-то изменит.

— А я уверена, — заявила она тоном королевы.

— Я смотрю, ты чувствуешь себя комфортно в новой роли.

Она откинула голову назад, волнистые волосы пришли в движение.

— А ты бы предпочел, чтобы я по-прежнему чувствовала себя неловко? Думаю, гораздо лучше, если я буду хорошо играть свою роль, а ты — действовать по моему плану.

— Ответь мне, моя королева, ты похищаешь меня?

Она улыбнулась:

— Да.

— Тогда мне придется подчиниться.

Пресса ждала у ворот дворца, и, когда они с Брайар подъехали на лимузине, машину окружили журналисты. Брайар крепко сжимала его руку, глядя в окно.

— Мы действуем сообща, — сказала она жестко. — Я верю, что ты поступил правильно, сделал это для себя и своей матери. И если даже этого никто не поймет, пойму я.

— Осторожно, — предупредил Фелипе. — Нас могут сфотографировать и через окно.

Он не знал, защищает ли тонированное стекло от мощных вспышек.

— Мне все равно. Я обещала. И пусть все видят, что я тебя поддерживаю. Что ты мой. Более того, я попрошу, чтобы нас высадили недалеко от пункта назначения. — И она постучала по разделительному стеклу, водитель его опустил. — Остановите около университета, — приказала Брайар.

Ему очень нравилось видеть ее такой легко справляющейся со своей ролью. Благодаря этому он чувствовал себя спокойнее, меньше корил себя, меньше ощущал себя злодеем и похитителем.

— В университете нет ресторанов, — заметил Фелипе, убирая волосы с ее лица. — Кроме фастфуда, конечно.

— Знаешь, я ничего не имею против картофеля фри. Но на сегодняшний вечер у меня другие планы. А еще мы должны кое-что увидеть, прежде чем доберемся до нужного места.

Он обнял ее, зарывшись лицом в волосы, губами коснувшись ее уха.

— Я бы хотел прямо сейчас добраться до нужного мне места. Для этого даже не нужно ужинать.

— Позже. — В ее темных глазах читалось обещание.

Почему-то эти слова заставили его сердце сжаться. Вызвали воспоминания. Чувства. Потери. Последний раз он чувствовал нечто подобное в семь лет.

— Это обещание? Настоящее обещание? Ты его не нарушишь?

— Я когда-нибудь лишала тебя моего тела?

Не лишала. Он не мог понять почему.

— Нет.

— Тогда просто поверь мне.