Сантехник - Владимир Малыгин

Тишину разорвала суматошная автоматная очередь, тут же ударила по ушам ещё одна и ещё. Засверкали трассеры. Скоро со всех сторон стоял грохот стрельбы. Оглох, присел, зажал голову руками, собрался помирать. Ужас какой-то. Визг рикошетов, летящие в разные стороны осколки бетона, сыплющиеся сверху стёкла, хорошо, что не на голову… Всё, конец мне… И со страхом понял, что угадал, потому что внезапно каким-то чудом взлетел в воздух, как лягуха враскоряку перевернулся лицом к земле и больно плюхнулся животом на твёрдое широкое плечо. С хеканьем вылетел из лёгких воздух, я сложился пополам, ударившись носом о бронированную спину, захрипел и опомнился. Упёрся руками в чужую поясницу перед глазами, чтобы моя бедная ничего не соображающая голова не билась о спину несущего меня…А не знаю, кто это меня подхватил, не узнал, но постарался, чтобы голова не болталась. Неприятно носом о твёрдые пластины биться. А через миг опомнился, собрался было задёргаться, что это такое – меня на себе кому-то нести, я и сам смогу, уже почти оправился, отошёл от испуга, но вовремя сообразил, замер. Нечего сейчас ерундой страдать, заминку создавать. Пули хоть и редко рядом с нами в стену бьют, но бьют же. А так моей вознёй внимание к себе привлечём. Поэтому повис сосиской и не мешал транспортировать свою тушку к знакомому подъезду, благо уже недалеко было.

Уф-ф, закончился мой секундный позор. Перед крыльцом меня сбросили с плеч словно мешок с… картошкой. Так оно лучше звучит и не так обидно.

Только собрался выпрямиться, как сразу же меня придавили рукой сверху. Понятно, лучше не вставать. И я присел, передвинувшись ближе к бетонной стенке подъезда. Ободряющее похлопывание по макушке, и я остался один, а в подвале началось светопреставление. Грохот очередей, вспышки выстрелов и в довершение грохот взрыва с вылетевшим на улицу клубом пыли. Я только сильнее сжался за своей стенкой, зажимая руками уши. Так же и оглохнуть можно. А потом и вообще на асфальт сполз, распластался, потому что со всех сторон ко мне летел рой пуль. Или мне так показалось, что рой, слишком уж их много было, и все в меня летели, в мою сторону, вернее. Так показалось. А я что? Брони-то у меня нет, весь я такой мягкий и беззащитный… И топот со всех сторон…

Откуда топот? Что за топот? Убрал руки, приподнял голову, сразу ушам стало легче и не так больно правому уху. Откуда в моей руке появился нож, я и не заметил. Рукояткой ухо придавил. И тут же дёрнулся от сильного пинка по ногам. И задохнулся от упавшего на меня тела. Тяжёлая туша больно ударила чем-то твёрдым по спине, прокатилась вперёд, вмяв мой многострадальный нос в асфальт, с глухим стуком ударилась о бетонную стену, заворочалась, начала ощупывать меня за голову и плечи, и я заорал от неожиданности и накатившегося страха, потому что почуял чужой тяжёлый запах немытого тела, едкого пота и ещё чего-то столь же мерзкого и противного. И свою смерть почуял. И отмахнулся руками, забыв про нож, задёргался, высвобождаясь от захвата цепких чужих пальцев, словно гусеница, сжался и сдвинулся назад. На голову налезла моя же куртка, воротник которой так и остался в чужом захвате. А я продолжал вслепую отбиваться руками, пока не осознал, что у меня в правой зажат нож. И уже осознанно начал резать и колоть своего врага. Ткнул несколько раз вперёд и только тогда понял, что никто за мной уже не тянется, не наваливается и не нападает. Словно улитка крутнул головой, высвобождая воротник из чужого захвата, и вынырнул из куртки. Вокруг всё залито странным мерцающим белым светом. А я почти в упор гляжу в пустые мёртвые глаза напротив. Сразу понял, что они именно мёртвые.

Замер, потом с трудом отвёл взгляд в сторону, увидел валяющийся в траве автомат, потянулся к нему левой рукой, схватился за ремень, дёрнул на себя. Почему у меня такие чёрные руки?

И, сообразив, перекатился в сторону, на придомовый газончик с остатками измятой травы. Где там мои ножны? Сунул клинок на место, несколько раз промахнувшись мимо, начал суетливо оттирать руки от чужой липкой крови о траву и землю. Перехватил чужое оружие поудобнее, приподнял голову и тут же уткнулся в траву. Прямо на меня через двор бежали серые в льющемся с небес свете фигуры. И с мигающими огоньками впереди.

Они же стреляют! По мне! В меня! По нам! Сообразил почти сразу же. И сразу же опомнился, отошёл от шока, из ушей словно пробки вынули – услышал заполошную стрельбу вокруг. Прижал приклад к плечу, упёрся локтями и, поймав стволом ближайший силуэт, нажал на крючок, боясь только одного, чтобы автомат не стоял на предохранителе. Я, конечно, знаю по игрушкам, где он находится. Но одно дело компьютерные стрелялки, и совсем другое, когда вокруг дым и гарь, непонятный бледный свет, грохот очередей со всех сторон в оказавшемся таким маленьким и тесным дворике, руки в липкой, застывающей, перемешанной с землёй и вырванной травой чужой крови, и несущиеся прямо на меня безмолвные страшные силуэты…

Мне повезло, автомат выстрелил, очередь улетела куда-то вперёд, а я, вспомнив о навыках в стрелялках, отпустил спусковой крючок. Патроны нужно беречь. И новые воспоминания заставили перекатиться в сторону от подъезда, замереть и уже более осознанно несколько раз выстрелить по продолжающим нестись на меня фигурам. И перекатиться обратно и снова выстрелить. А потом меня подхватили за куртку, и я снова взлетел в воздух, от испуга нажав на крючок и продолжая стрелять по почему-то не падающим силуэтам. И, о чудо, один из них споткнулся, упал, за ним другой, третий. А я покатился по ступенькам вниз, громыхая автоматом, который так и не выпустил из рук, больно ударяясь о выщербленные разбитые ступени лестницы, обдирая руки. Впрочем, покатился недалеко, через несколько ступенек остановился, прижался к стене, посмотрел вверх… и ничего не увидел. И никого, только пустой проём. Сунулся назад да сообразил, что не зря меня сюда закинули. Я же там только мешаю, какая от меня польза? Если только в качестве мишени, все пули на себя собирать.

И сполз ещё ниже. Как сидел на попе, так на ней и сполз, пересчитывая задом каждую ступеньку, понимая умом, по чему именно сползаю, но абсолютно не чувствуя ни острых камней, ни выступающей кое-где из бетона железной проволочной арматуры, продолжая смотреть на дверной проём, приготовив автомат к стрельбе. Только приподнимался и освобождался от проволоки, если уж совсем штаны начинали тормозить.

Внизу уселся на своевременно подвернувшуюся какую-то мягкую подушку, перехватил оружие, отдышался. И осмотрелся. Света из проёма хватало кое-что рассмотреть. Сколько здесь трупов… А я на чём сижу? Откуда здесь подушка? Совсем затупил. На одном из убитых? Ну и ладно, не хочу вставать, да и сил нет. Даже поёрзал, устраиваясь удобнее. Кстати, а сколько у меня патронов осталось? Нашёл защёлку магазина, отсоединил его. Два? Вот пострелял, так пострелял. А на трупе подо мной есть запасные? Похлопал по липкой чужой одежде, нащупал что-то похожее, с трудом выдернул, сравнил патроны. Вроде такие же. Новый магазин защёлкнул на место, потянул с тела следующий, сунул в свой нагрудный карман, пусть будет.

На улице медленно угас свет. Как не вовремя-то. Нет, чтобы ещё чуток посветить, а то страшно так в темноте сидеть в окружении неподвижных тел. Хотя… А что страшного-то? Опасности от них уже никакой нет. Я даже взбодрился от такой мысли. И сразу же пожалел об упущенных возможностях. Опять мародёрку проворонил. Просидел, словно курица на заборе.