Глаз бури (в стакане) - Al Rahu

***

Дракон открыл глаз, и я обмер от страха, потому что глаз оказался огромным, в его зрачке я поместился бы весь.

Дракон тяжело вздохнул, выпустив облако дыма, и сказал:

–Я знаю, зачем ты пришёл, маленький храбрый мальчик по имени Элиаш. Я так же знаю, что ты меня очень боишься, хотя и не показываешь вида. И я так же знаю, что старая карга тебя непременно обманет… Хм… Хм… Хм......

–Мистер дракон, я клянусь, я не хочу вас убивать, но полуденница украла мою маленькую сестричку, и сказала, что отдаст её, только если…

–Только если ты принесешь ей мое сердце… Что же нам с тобой делать, маленький храбрый Элиаш… Я вижу, ты принес с собой клинок моего старого друга…

–Вашего старого друга? – я оторопел.

–Что, не верится, что такое чудовище знает, что такое дружба? – усмехнулся дракон.

Он еще и усмехаться умеет, во дела!

–Я расскажу тебе…

***

Однажды, в незапамятные времена ко мне, тогда еще молодому, вспыльчивому и очень злому точно так же заявился мальчишка, с этим самым клинком, который ты держишь у себя в руке. Заявился и сказал, что непременно убьет меня, из зубов сделает ножи и топоры, из крыльев палатку и плащ, а внутренности развесит на стене замка, чтобы все знали, какой он отважный и смелый. Я рассмеялся тогда, и чуть не сжег мальчишку, но что-то в его взгляде меня зацепило. Какая то неведомая искорка, доселе мной не встреченная и мне непонятная. А драконы очень любопытны, и любят все удивительное почти так же сильно, как все сияющее и красивое. Поэтому я сцапал мальчишку за шкирку, как щенка, успел почувствовать его яростное сопротивление, гнев, беспомощность, злость. Но за всем этим…

За всем этим где-то глубоко внутри у мальчишки жила душа. Как синий, фиолетовый, красный, переливающийся огонь, первородная искорка, так похожая… Нет, сначала я покажу мальчишку одному вездесущему источнику, а там посмотрим.

Сперва я поднял его высоко в небо, и пролетел сквозь сырые белесые облака, вынырнув из которых мы оказались перед небесным водопадом, такое с земли никогда не увидишь, да и то, если у тебя есть крылья, ты встречаешь его только раз за жизнь. Даже если у тебя очень, очень, очень долгая драконья жизнь. Водопад обрушивался на нас полупрозрачной пеленой и хрустальной взвесью, звенел и искрился, отражая закатные лучи, и, окатывая нас холодными каплями, устремлялся потоком наверх, потому что небесные водопады ревут и текут в обратном от земли направлении, нарушая все известные законы физики, о которых они не знают и на которые им откровенно плевать. Хохоча, мы купались в этом источнике истинной радости, пока солнце окончательно не скрылось за горизонт, и потом, я в крутом пике, завернув пару смертельных петель, влетел на полной скорости в маленькое отверстие в земле скрытое среди горных ущелий. Это место знают только драконы и с точностью до миллиметра мы можем прыгнуть в него с любой высоты, всегда попадая в самый центр.

Мальчишка испугался конечно, но даже не заорал. Я почувствовал, как он доверился мне целиком и полностью, расслабился и отдался потоку. Я притащил его к самому сердцу гор. В полной темноте, хоть глаз выколи, ничегошеньки не видно… Там, в глубине горы, так близко к ядру земли, очень жарко, почти как в этой вашей людской бане. Там живет сердце… Его нельзя увидеть глазами, но если ты их закроешь… Если ты закроешь глаза, то сначала услышишь глухой нарастающий гул, заполняющий всю твою голову, а потом… Ты погружаешься в это мшистое, зеленое наощупь и наотмашь состояние, окутывающее со всех сторон, обнимающее, согревающее, созерцающее. Как будто ты вернулся в тот самый источник, из которого мы все состоим, и который сам есть чистая искренняя любовь и радость. И она ощущается этими искорками на кончиках пальцев, этим радужным переливом на границе ресниц, этими протяжными звуками, которые и не звуки вовсе, а чистая вибрация космоса. И ты постигаешь однажды и навсегда эту красоту, поселяешь ее в своем сердце, и уже ничто не в силах ее отменить и поработить. Ты весь из нее состоишь до самой последней чешуйки на твоем хвосте, до самых кончиков волос на твоей человеческой башке. Я почувствовал, как мальчишка прижался ко мне ближе, разделяя со мной восторг от этого чистого проявления жизни. В этом глухом подземелье между нами возникла особенная связь, какая возникает очень-очень редко, и которая есть наивысшее доверие и простота.

У нас с мальчишкой стала одна на двоих душа в этом разделенном на двоих понимании счастья. Сердце гор рассудило: нам теперь один путь. И мы с тех пор не разлучались почти ни на миг. До тех пор, пока его лета не закончились. Для человека он прожил очень долго, соседство с драконом питает и наполняет, и тем не менее, люди все равно живут меньше нас. Несколько зим назад мальчишка, уже будучи глубоким старцем скончался, и я остался один. Мне стало не с кем делить мое счастье, а оно, оказывается, ощутимо вдвойне, если ты можешь пережить его вместе с другом.

И я начал медленно угасать. Мое время пришло, и скоро я уйду вслед за моим вихрастым мальчишкой, я многое увидел за эту жизнь, мне пора…

Поэтому не переживай маленький храбрый Элиаш, забирай мое сердце. Под левым крылом у меня там очень мягкая чешуя. Я доверяю тебе мою смерть от клинка моего дорого друга, это будет красиво. Только послушай меня внимательно. Как воткнешь кинжал в сердце, я начну каменеть, успей его вырезать и вытащить. Пока оно окончательно не затвердело, проткни его моим же ядовитым клыком, и неси старой ведьме.

Я так и сделал. В податливую горячую плоть вошел клинок, проткнул его уже еле бьющееся сердце. Когда дракон закрыл глаза, в последний раз вздыбилась и опустилась его крылатая спина, я понял, что он умер. Кристаллическая дрожь пробежала по всему его телу, вздыбив чешуйки, и он начал окаменевать. Сначала отяжелел хвост, и я завороженно смотрел, как пробирается каменный холод дальше по всему его огромному телу. Я спохватился и вырезал переставшее биться сердце, и, пока оно тоже не превратилось в твердый рубин, проткнул его клыком, немедленно впрыснувшим черный яд внутрь. Сердце застыло красивым багровым самоцветом, с прожилками завихрившейся внутри черной смертоносной тьмы.

Я знал, что ведьма захочет откусить от сердца кусок, поэтому ухмыльнулся, и, положив