Ветхая ткань бытия - Константин Бояндин

Монах послушно рванул на себя обложку — это далось ценой одного сорванного ногтя — и из распахнувшейся, как дверь, книги вырвался могучий поток воздуха. Унэна подняло под потолок, и он успел заметить, как осыпаются разноцветным дождём витражи, пропуская внутрь что-то тёмное и злобное, успел увидеть троих людей, машущих ему руками…

…И проснулся. Немедленно уселся в постели и осмотрел ладони.

Ногти целы. Да и вообще, ни ссадин, ни ушибов…

Приснится же такое!

Унэн довольно долго стоял у потайного шкафа, в надежде что-нибудь услышать изнутри. Но книга хранила тишину. От этого занятия его отвлёк тихий стук в дверь.

* * *

Собираться куда бы то ни было — занятие весьма хлопотное. Сунь Унэну, понятное дело, не впервые приходилось покидать свой монастырь и тщательно передавать дела заместителю: своему сородичу, конечно. Когда ещё дух Учения окрепнет в этом диковинном мире…

И всё же это было однообразно и крайне скучно. Просмотреть массу толстых и пыльных книг, в коих учитывалось имущество, и велись записи о финансовых операциях.

Оставить адреса тех, кто мог бы знать о его пребывании (с этим никаких хлопот:

Айзала была единственным таким человеком), тщательно запереть свою библиотеку и кабинет (Унэну очень хотелось верить, что копии ключей имеются только у Айзалы), а также шкаф-«крепость» (ключ от него существует в единственном экземпляре).

Восемь раз проверив, что книга по-прежнему в шкафу (всякий раз казалось, что вон она, на столе осталась), Унэн почувствовал себя немного не в порядке и запер кабинет, не открывая шкафа в девятый раз. Хотя очень хотелось.

Адрес загадочного хозяина, чьим гостем Айзала так настойчиво рекомендовала стать, наряду с наиважнейшими походными вещами был наготове. Однако не успел Унэн сделать десяток шагов за ворота монастыря, как две пары рук схватили его за локти и вынудили остановиться.

Монах обернулся и увидел близнецов. Изобразив на лице величайший ужас и скорбь, он с причитаниями упал на землю.

— Ну когда же я смогу отдохнуть от вас? — стонал он, пока девочки со смехом носились вокруг. Смех неожиданно оборвался и открывший глаза Унэн увидел, как к ним спешит Айзала.

— Вся компания в сборе, — заключила она, поправляя венок. — Что, Сунь, возьмёшь их с собой?

У них тоже отдых… небольшой, — жрица многозначительно посмотрела близнецам в глаза, и те отвели взгляд, стараясь не хихикать.

— Похоже, мы говорили о восстановлении сил, а не о потере остатков разума, — сухо заметил монах. Глаза его, правда, выдавали скрытую улыбку.

— Ты прав, — вздохнула Айзала. — Впрочем, беспокоюсь я именно о тебе, поскольку этих двух отправлю к родителям сама. Мне неожиданно показалось, что и тебе стоит несколько сократить дорогу.

Монах поджал губы. Ну вот! А он-то надеялся первым делом спуститься вон в ту деревушку и вдоволь поиграть там в кости сегодня же вечером… Как же!

— Неужели я выгляжу настолько беспомощным? — сладчайшим голосом осведомился он, преданно глядя в глаза жрице. Та рассмеялась.

— Ты слишком легко впутываешься во всевозможные истории, Сунь. Я обещала, что ты как следует отдохнёшь, и намерена выполнить обещание.

Она отвернулась и, чуть присев, развела руки в стороны, пропев при этом несколько слов на неизвестном Унэну языке. Монах вздрогнул. Жест жрицы напомнил ему Шассима.

В воздухе возникло небольшое «окно», за которым искрилась уходящая ввысь дорожка, сотканная из разноцветного тумана.

Монах с сомнением посмотрел на дорожку… на Айзалу… Та ободряюще кивнула. Унэн вздохнул ещё раз и, наклонившись, по очереди обнял притихших Энхору с Ильвеной.

— Если я вас больше не увижу, — прошептал он громким шёпотом, — передайте папе с мамой, что во всём виновата тётя Айзала.

И прыгнул в «окно» прежде, чем жрица опомнилась.

Шум множества крыльев вытеснил собой все остальные звуки.

Унэн ощущал, что его подхватили — бережно, но твёрдо — и стремительно уносят вверх, вверх, вверх — куда, изгибаясь причудливыми рукавами, уходила дорожка. Скорость была невероятной, но дышать не мешала. Впрочем, Унэну и раньше приходилось путешествовать на Крыльях Вестницы, так что всё внутри уже не сжималось в холодный комок.

Он попытался осмотреться.

Трудно описать это место… если, конечно, это можно именовать местом. Подобия звёзд слабо проступали наверху (тот/та, кто нёс монаха, оставался/оставалась невидимым), внизу… со всех сторон. Воздух был напоен ароматами трав. Монах силился понять, какими именно, но не успевал — запахи постоянно менялись.

Вскоре дорожка понеслась вниз. Скорость вновь начала увеличиваться и Унэн, неожиданно для самого себя, принялся вспоминать, всё ли он взял. Несколько поздновато, конечно… Да! Мысль эта почему-то испугала его! Он же не взял книгу!

Зря он об этом подумал.

Его немедленно отпустили. Над головой послышался звук, очень отдалённо напоминавший возглас растерянного флосса. Монах понёсся вниз, с каждым мигом падая всё быстрее и быстрее. По привычке он сосредоточился, чтобы заклинанием остановить падение и повиснуть в воздухе, но не тут-то было!

Заклинания здесь не действовали. Или что-то мешало сосредоточиться.

Снизу выплыло чернильно-чёрное облако, и монах на огромной скорости вошёл в него головой вперёд.

«И это она называет безопасным путешествием», успел подумать он, прежде чем потерял сознание.

Унэн открыл глаза, и понял, что снова жив.

Последнее его не удивило. Он вскочил и осмотрелся — ноги повиновались с трудом, но ничто не было сломано. Только в голове ещё звучал свист стремительно проносящегося мимо воздуха. Так, вся одежда при нём… всё снаряжение… ключи от комнат и шкафа… Проклятие! Ключа от шкафа нет!

Унэн почему-то необычайно разозлился и в прыжке ударил ладонью по стене, издав могучий боевой клич.

И тут же пожалел об этом — по руке словно ударили молотом. Монах зашипел, дуя на пострадавшую конечность, и заметил неожиданно, что место, где он пришёл в себя, ему знакомо. Та же пыль на полу, коридор, полутьма, неподатливые стены…

Когда боль в отбитой руке перестала донимать, Унэн смог вспомнить странное слово анектас. Осторожно огляделся. Похоже, что даже следы его ног — от предыдущего визита — всё ещё различимы на ковре пыли. Некоторое время Унэн сосредоточенно отряхивался и… расхохотался. Он представил, какое у Айзалы будет лицо, когда — минут этак через десять — появится перед ней и спросит, что бы всё это означало. Пусть тут магия не работает, но за пределами портала ему хватит сил стать быстрым, подобно молнии, и промчаться по подземным ходам назад в монастырь.

— Похоже, я уже отдохнул, — объявил Унэн вслух и озадаченно пошарил в рукавах.