Школьные рассказы - Тамара Крюкова

– Надо же! Москвичёв с Петуховым ходят на хор. Никогда бы не поверила. Как тебе это удается?

– Легко. Они меня друг к другу ревнуют, вот один перед другим и старается, – объяснила Синицына.

– Везёт тебе, Ленка. Умеешь ты с мальчишками обращаться, – с завистью произнесла Майка.

– Это проще простого. Надо только время от времени вешать им лапшу на уши. Петухову – что он самый крутой, а Москвичёву – что он гений местного значения.

– А кто из них тебе больше нравится?

– Да никто! Между прочим, меня сам Вадик Груздев на день рождения пригласил, – похвалилась Ленка.

– Ты пойдёшь?

– Конечно. Груздев – талант, не то, что эти придурки. Кстати, он на концерте будет аккомпанировать.

Девчонки ушли, а Женька ещё долго сидел в раздевалке, приходя в себя от потрясения. Значит, все его страдания напрасны? Он каждый вторник истязал себя хоровым пением, а Синицына лишь посмеивалась над ним? Это был жестокий удар. Он жаждал мщения.

На следующий день Женька подошёл к Петухову. Прежде они не дружили, но предательство Синицыной делало их союзниками.

– Слышь, Петух, поговорить надо с глазу на глаз. Насчёт Синицыной.

– Чё, драться будешь? Да я же тебя одной левой, – усмехнулся Петухов.

– Очень надо из-за неё драться. Она нас с тобой считает придурками, – сказал Женька.

– Не понял?

– Сейчас поймёшь.

Женька в подробностях рассказал Петухову про козни Синицыной и подслушанный разговор. Пока он говорил, по нахмуренной физиономии Петухова было видно, как в его голове идет тяжёлая работа мысли.

– Так что мы с тобой на хоре мучаемся, а она Груздеву глазки строит, – заключил Женька.

– Ни фига себе прикол! Ну я ей покажу. И Груздю этому шайбу начищу, – пригрозил Петухов.

– А дальше что? Тебе же и достанется. Нет, кулаками тут не поможешь. Надо действовать с умом, – загадочно произнёс Женька.

Оставшуюся неделю заговорщики посвятили подготовке к дню великой мести. На переменках они постоянно о чём-то шептались. Их активность не осталась незамеченной.

– Мальчики, о чём секретничаете? – с любопытством спросила Синицына.

– Сюрприз, – выпалил Женька и лучезарно улыбнулся.

На самом деле у них было заготовлено сюрпризов больше, чем у Деда Мороза под Новый год.

Во-первых, Женька купил в магазине приколов подушечку, которая, если на неё сесть, издает очень характерный неприличный звук, чтобы оконфузить Груздева, когда тот своей тушей опустится на стул. Для Синицыной мститель припас большого лохматого паука. Он был сделан из пластмассы, но выглядел вполне натурально. Женька планировал подкинуть этого «симпатягу» Ленке за шиворот на сцене во время выступления.

Петухов тоже оказался не лыком шит. Он раздобыл старый сломанный стул. Общими усилиями парни сделали ему косметический ремонт, проще говоря, присобачили отломанную ножку так, чтобы она отвалилась не сразу, а продержалась какое-то время. После этого друзья по несчастью умудрились протащить стул в актовый зал и водрузить его возле пианино.

Но и на этом сюрпризы не заканчивались. В день выступления Юрка подошёл к Женьке и заговорщически прошептал:

– Слушай, я такое притащил! Пойдем покажу.

Судя по тому, как вспух обычно тощенький рюкзак Петухова, тот и впрямь притащил что-то грандиозное. Ребята нашли уединенное местечко под лестницей, Петухов открыл рюкзак и показал накрытый марлей баллон. В нем извивалась живая змея.

– Ты что, с ума сошёл, она же настоящая! – вытаращился Женька.

– Ну и что? Это же уж. Он безобидный. Клевый прикол, а? – гордый своей придумкой, сказал Петухов.

– По-моему, лучше оставить паука, – предложил Женька.

Он не слишком жаловал ползучую живность и при одной мысли о том, что эта змеюка может случайно заползти к нему, ощущал себя неуютно. Но Петух бурно запротестовал:

– Ты что! Представляешь, сколько визгу будет, когда Синица найдёт змею у себя в портфеле? Твой паук может просто отдыхать! И потом что, я зря старался, что ли?

– А я зря деньги на паука тратил? – в свою очередь возмутился Женька.

– Ладно, пускай паук тоже остаётся. Хорошего никогда не бывает много, – согласился Петухов.

Поднимаясь в актовый зал, Женька заметил, что рюкзак Петухова сильно отощал. Женьку так и подмывало узнать о судьбе тайного груза, но вокруг было слишком много ушей. Приходилось прибегать к конспирации. Женька догнал Петуха и, скосив глаза на рюкзак, коротко спросил:

– Где?

– Порядок, – проговорил Петухов и многозначительно посмотрел на сумку Синицыной.

Операция «Месть Синице» началась.

К сожалению, даже самые лучшие планы имеют слабые стороны. Когда хористы выстроились на помосте, заговорщики, не сговариваясь, посмотрели на стоящий возле пианино стул и, к своему огорчению, заметили, что их детище, на которое они потратили полтюбика клея и час упорного труда, подменили. Женька заподозрил, что ножка у стула отвалилась преждевременно и ветерана школьной мебели снова вернули в подсобку, где он пребывал прежде. Исчезновение стула – полбеды, гораздо хуже было то, что подушечка испарилась вместе со стулом.

Не подозревая, какого конфуза он избежал, Груздев стоял возле пианино в ожидании начала выступления. Его самодовольная щекастая физиономия окончательно вывела Женьку из себя. Ишь, сияет. Морда жирная, аж лоснится, никакой Fairy не справится. Обидно: мало того, что этот откормленный вундеркинд ускользнул от мести, вдобавок кто-то стибрил прикольную подушечку, купленную Женькой на свои кровные деньги. Женька готов был лопнуть от злости, как вдруг его взгляд остекленел.

Мститель увидел злополучную подушечку и отчаянно пожалел о том, что её не похитили. По закону подлости ей не нашлось другого места, как на стуле, возле которого стоял директор школы. Семён Михайлович привычно призвал зал к вниманию. Все смолкли. В ожидании предстоящего соло подушечки наступившая тишина показалась Женьке особенно зловещей. Директор сделал знак учительнице пения, что можно начинать, и…

Женька зажмурился, но даже с закрытыми глазами у него не оставалось сомнений в том, что Семён Михайлович сел. В тишине звук прозвучал на редкость пронзительно. Приоткрыв глаз, Женька увидел, как директор приподнялся, посмотрел на стул и поднял злосчастную подушечку. В зале раздались смешки, но под суровым взглядом Семёна Михайловича они тотчас смолкли. В воздухе запахло грозой.

Директор, брезгливо держа подушечку за уголок, обвёл зал пристальным взглядом, точно ожидал, что у злоумышленника на лбу высветится надпись «Это сделал я». Все притихли, но, к счастью, директор решил не омрачать концерт мелкими разборками. Он бросил подушечку под стул и снова кивнул учительнице пения.