Исповедь серийного убийцы - Иван Носов

– Звучит, как искусственный интеллект.

– Почти.

– Кто такие «мы»? Ты и Фролов?

– Нет, – Вадим отрицательно покачал головой. – Я и Константин Солодовник, член совета правления. Он придумал и написал алгоритм. Я вложил первые деньги. Так появилась компания «Айрикс»… Если честно, мы и не ждали особого успеха. Сначала сами публиковали информационные поводы. А потом о нас написали крупные турецкие СМИ. Еще позже некоторые из них завели свои аккаунты на нашем сайте… И понеслось!.. Они дублировали новости, и система сама сортировала их. Народ был в восторге. Сегодня мы имеем двести тысяч посещений в сутки. Огромный траффик! Жуткая нагрузка на сервера! Плюс регулярные атаки, попытки взлома. Работа Макса заключалась в обеспечении бесперебойной работы этой сложной системы.

Крамер задумался:

– Мне кажется, такой проект гораздо лучше смотрелся бы на европейском рынке.

– Со временем, мы проникнем и туда.

– А почему вы сразу не запустились в Европе? Почему Турция?

Косыгин пожал плечами:

– Турция в этом плане ничуть не хуже остальных стран.

– И все-таки? Почему вы выбрали именно Турцию? – заметив замешательство на лице Вадима, Леонид пояснил: – Прости за вопрос. Меня всегда интересовало, зачем люди переезжают жить в другую страну.

– А что в этом такого? – Косыгин на секунду оторвал взгляд от дороги и посмотрел на Крамера. – Один мой знакомый, Владимир Ларин, как-то сказал: границ больше нет, мир открыт для перемещений. И ведь он прав, черт возьми! За исключением, разве что Кубы. Или Северной Кореи. Можно ехать туда, где лично для тебя открываются новые возможности. Боятся переезда, сдерживать себя – это то же самое, как жить в городе, в котором родился или боятся переехать на соседнюю улицу, так как ты не знаешь, что именно там тебя ждет.

Вадим снова повернул на право и Крамер узнал проспект Ататюрка, главную улицу Алании.

– Он страдал? – после короткой паузы спросил Косыгин.

Леонид вспомнил лужу крови, образовавшуюся под телом. Анне Коноваловой тоже нанесли шестнадцать ударов ножом. «Modus operandi преступника?»

– Думаю, да, – честно признался Крамер.

Они выехали на трассу.

– Тебе в Махмутлар? – спросил Косыгин.

– Откуда ты знаешь?

Он ухмыльнулся:

– Все русские живут в Махмутларе.

В машине снова повисло молчание: не напряженное, а скорее несущее в себе усталость минувшего дня.

Крамеру не хотелось ничего говорить, только доехать до дома и рухнуть спать. Вадим, скорее всего, хотел пообщаться, но не знал, о чем можно поговорить с малознакомым человеком. Их встреча была всего лишь порывом; бесполезным и никому не нужным.

– Сегодня утром я вел себя, как придурок… – заговорил Косыгин, когда они подъехали к дому Крамера. – Может быть, встретимся завтра днем, и я попробую помочь вам в вашем расследовании?

– Договорились, – Крамер пожал ему руку и вышел из автомобиля.

Оказавшись в квартире, Леонид первым делом сходил в душ. Раны ныли и требовали внимания. Обработав их йодом, он заглотил две таблетки припасенного обезболивающего. Через тридцать минут боль отпустила, растворившись в пространстве вокруг.

Крамер открыл ноутбук.

Наверное, он должен проинформировать заказчиков о таком неожиданном повороте дела? Убийство важного свидетеля – событие слишком значимое, чтобы о нем умолчать.

Леонид вошел в почтовую программу. Рассылка. Спам. Текучка… Последним в списке Крамер увидел письмо с неизвестного почтового адреса. В теле сообщения – всего одна строчка: «Свобода, порожденная безумием или же безумие, порожденное свободой – что страшит тебя больше?» И постскриптум: «Был рад знакомству, Леонид».

Крамер откинулся на спинку кресла и пошарил по карманам в поисках сигарет. Усталость как рукой сняло. Черт, а это дело становилось все более интересным…

Шесть часов он был мертв и воскрес ближе к обеду. После вчерашнего тело ныло, а ссадины на лице припухли и покраснели; синяк под его глазом расплылся и почернел, окончательно сделав Крамера похожим на обезьяну.

Чашка крепкого кофе помогла ему прийти в норму и мозг снова начал соображать.

Леонид открыл шторы и в комнату ярким потоком хлынул солнечный свет. Он вышел на балкон и вдохнул в легкие запахи нового дня. На улице пахло цветами и апельсинами.

На экране телефона шесть пропущенных. Все от Ольги Авдеевой.

Крамер открыл «ватсап» и быстро написал ей сообщение: «Я в порядке. Только проснулся. Скоро позвоню».

Он так и не связался с ней после освобождения из полиции. Сначала – не было сил. Потом его внимание переключилось на загадочное письмо от неизвестного адресата.

Хотя, чего в нем загадочного? Ответы – как на ладони. Ничего сверхъестественного: ему написал убийца. Крамер даже не пытался разобраться зачем. Он давно понял: бесполезно пытаться проникнуть в разум преступника. Если убийца решил ему написать, значит, на то у него имелись причины. Понятные только ему одному.

Позавтракав, Крамер созвонился с Пашей и отправился в больницу, чтобы его навестить. Такси отвезло его в Anadolu Hastanesi – больницу на противоположном конце Алании, за пляжем Клеопатра, в нескольких километрах от офиса компании «Айрикс».

Черемисов лежал в одноместной палате, наполненной белым светом. Первое, на что обратил внимание Крамер – это просторная койка с мягким матрацем, не идущая ни в какое сравнение с койками пациентов российских больниц, где он когда-то работал. В углу палаты стоял шкаф, небольшой столик, а к стене был прикреплен телевизор. Паша лежал на койке и смотрел новости. Его плечо и правую сторону шеи стягивала бинтовая повязка.

– Какие люди! – увидев Крамера, радостно произнес Черемисов.

Леонид улыбнулся и, придвинув стул, сел рядом.

– Как ты тут?

– Нормально. Уже хорошо, – он помахал забинтованной конечностью. – По крайней мере, гораздо лучше, чем вчера. И чего я вообще за ним погнался?..

– Как это случилось?

Паша хмыкнул.

– Я схватил нож и выбежал в подъезд, но на лестничной площадке его уже не было. Тогда я побежал вниз. Но стоило мне спуститься на первый этаж, как этот ублюдок появился словно из неоткуда. Бах! Бах! Бах! И нет у меня больше ножа. Я и сам не понял, как это произошло, – Черемисов задумался. – Знаешь, как будто смотришь на себя со стороны… Секунду назад я был на ногах, а потом – раз! – уже валяюсь под лестницей и истекаю кровью.

– Ничего! Ты поступил как настоящий мужчина! – Крамер попытался его подбодрить. – Не каждый решился бы на такое. Тебе удалось его рассмотреть?