Без права на измену - Полина Диева

будете писать книги, как и в прошлой жизни. Ад существует, чтобы вдохновлять вас, а не ломать! Прошу, — к этому моменту мы как раз дошли до моего домика.

Обстановка в нём оказалась достаточно незамысловатой, но очень комфортной — диван, письменный стол, телевизор, символический кухонный уголок, отдельная спальня с санузлом и просторная терраса с видом на море.

— Зимой здесь бывает немного прохладно, но у нас есть обогреватели. Вы очень симпатичный и, уверен, скоро переселитесь в другой номер, — меня передёрнуло от этой фразы.

— Спасибо. Мне и здесь будет хорошо.

— Ага, — старичок подмигнул мне и скрылся, пообещав вечером устроить экскурсию по лагерю.

А до вечера то мне, что делать? Я включил телевизор, посмотрел футбол по телевизору, выпил пару бутылок пива из холодильника и опрометчиво пошёл прогуляться. Помня о предупреждении Артёма, старался держаться подальше от бассейна и не привлекать к себе внимание, но меня всё равно заметили — коренастый мужчина подошёл ко мне сзади, положил руку на плечо и заявил, что теперь я — его бета.

— Нет. Я из Платинового списка и имею право на отказ, — презрительно осмотрел его с ног до головы.

Вот ещё не хватало прислуживать какому-то низкосортному старикашке.

— Знаю, Дим, знаю, но очень не советую пользоваться этим правом, — с угрозой произнёс мужчина. — Ночью наш Ад превращается в настоящий ад, — мерзко усмехнулся и пошёл дальше.

Первая ночь и первое испытание… Ад — пристанище редкостных извращенцев, которые плохо понимают слово «нет». Принадлежность к Платиновому списку, наделяет меня определёнными преимуществами, но… Даже представлять не хочу, что они со мной собираются сделать ночью. Я же не девушка, к пыткам и боли с детства не приучен.

***

— Лучше смерть, чем унижение, — процедил сквозь зубы, истекая кровью.

Жители Ада сразу после отбоя ворвались в мой домик, вытащили меня из постели и привязали к импровизированному алтарю. А потом ровно тридцать три раза вонзили нож в спину. Как предателю, недостойному видеть лицо своего убийцы. Поют что-то на латыни. Надеюсь, грехи свои замаливают, а я медленно истекаю кровью и умираю под шёпот волн. Зачем только я согласился на всё это?

— Дим, ты можешь передумать в любой момент. У нас отличные врачи. Уже через два дня будешь, как новенький, — кто-то шепнул мне на ухо.

— Нет, — настолько громко, насколько мог, ответил я и умер.

Платиновый список сыграл со мной злую шутку. Никто не мог принудить меня заставить подчиняться, но любой имел права убить меня отбоя. В Аду нет обычных осуждённых — все находящиеся здесь арестанты очень важны для общества и государства. Серебряный список, Золотой и Платиновый. В идеале мы изначально разделены на касты — гаммы, беты, альфы. Но много лет назад кто-то размыл грань доминирования и сейчас в этом месте происходят страшные вещи… Моя смерть — самое малое из зол, творящихся здесь.

Глава 29

— Вы слышите мой голос? Сколько пальцев видите? Прекрасно! Реакции в норме, — я лежал в больничной палате и постепенно отходил от наркоза. — Сестра, принесите ему завтрак.

— Сколько дней я здесь? — прошептал пересохшими губами.

— Две недели. Нам пришлось ввести вас в искусственную кому. Но теперь всё хорошо. Отдыхайте, — доктор ушёл.

Артём, гад, обещал, что меня лишь слегка поранят. Говорил, что у заключённых Ада крошечные самодельные ножи. Мне очень повезло, что я не успел умереть, и меня откачали. Тогда, две недели назад, распятый на перевёрнутом кресте, я искренне верил, что мне хана. Выл от боли и мысленно прощался с мамой, которую не видел уже много лет. Даже не знаю, жива ли она сейчас…

Реальная жизнь очень далека от декларируемой, я понял это с первого дня брака. Власти старательно скрывают свои способы удержать баланс в обществе. Воспитывают мальчиков идеалистами, мечтающими о семье, а девочек учат послушанию и покорности чуть ли не с рождения. Вмешиваются в семейную жизнь «счастливчиков», выигравших жену или получивших её за особые заслуги. И, наконец, занимаются перевоспитанием неправильных с их точки зрения граждан.

Ад — пристанище для тех, кто не способен измениться. Здесь содержатся не только конченные извращенцы, представляющие реальную опасность для своей семьи и общества, но и просто слабые представители мужского пола, так и не сумевшие стать главой семьи. Последних почти половина и все они, вне зависимости от списка, в котором числились раньше, — гаммы.

Идеальное деление на касты в зависимости от реальных или выдуманных заслуг, легко реализуемое в обычной жизни, в тюрьме превратилось в утопию. Право сильного никто не отменял. Впрочем, как и право выбора позиции. Мальчик-учёный из Платинового списка не стал бы доминировать в мужском коллективе никогда. Ему это попросту не нужно. Можно вынудить сильного стать слабым, но сделать слабого сильным в человеческом зверинце почти невозможно. Ночью Ад живёт по своим правилам.

Заключённым Ада нечего терять — они знают, что никогда не выйдут на свободу. И в тюрьму другого режима их не переведут. Даже убийство здесь карается ограничением питания (ха, кто мешает отобрать тарелку у соседа?) и запретом на пользование вспомогательными услугами. Досадная мелочь, которая лишь добавляет пикантности одинаковым будням.

Поэтому постояльцы Ада и начали убивать ради удовольствия. Хамам с бассейном и массаж большинству заключённых надоел давно, а вот магические ритуалы приобщения и жертвоприношения заставляют бурлить кровь в их венах.

Именно так Артём описал мне жизнь в Аду во время нашего последнего разговора. И он оказался прав, хоть и не был в тюрьме никогда. Местные альфы всегда очень агрессивно встречали всех представителей Платинового списка. Они старели и боялись потерять своё доминирующее значение в тюрьме, поэтому для них очень важно сразу зафиксировать новенького в позиции подчинения. Первый этап — предложение стать бетой (прислугой, чем-то типа секретаря). В случае отказа — смерть.

— Как вы себя чувствуете? — совсем юная девушка в белом халатике вошла в палату. — Мне жаль, но сегодня на завтрак каша.

— Нормально, — ударил её по попе, чётко следуя указаниям Артёма. — Я люблю кашу.

Девушка. Настоящая. В больнице для заключённых. Она что, бесплодная? Наверно, так. Иначе, каким образом в условиях катастрофического дефицита особей, способных рожать, её угораздило оказаться здесь? Я не сразу поверил Артёму, что в больнице Ада медсёстрами работают девушки. Причём молодые и красивые.

— Доктора позови, — крикнул медсестричке вслед, когда она зарделась и сбежала.

Мне, правда, очень интересно, зачем они здесь.

Глава 30

— Обезболивающего добавить? — врач стоял над моей головой и колдовал над капельницей.

— Нет, спасибо. Скажите