Наваждение Беса - Елена Левашова

в моем доме… Своевольная маленькая зараза, вытрепавшая мне все нервы… Только сейчас от ее жизнелюбия и дерзости не остается и следа – их словно из нее выбили или вытрясли. Остается лишь потухший равнодушный взгляд.

– Идем в кабинет, – сухо произношу я.

Настя молча кивает, сует пиджак Влада в руки Нины Васильевны и следует за мной.

– Ну, – произношу я. – Понравилось? Это того стоило, а?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Бесо Георгиевич…

– Ты снова нуждаешься в моей помощи, да? Настя Афанасьева. Что на этот раз скажешь? Может, не надо было тебя спасать? – подхожу к ней ближе. Застываю в метре от девчонки, впитывая ее присутствие, как жалкий наркоман. Взгляд, дыхание, голос… Всю ее…

– Простите меня… Мне очень жаль. Я вас обидела, несправедливо обвинила… Я буду вести себя по-другому и… Я согласна стать вашей женой, – она стыдливо опускает взгляд.

– Женой? Единственное, что тебе светит в моем доме – быть прислугой. Как Аня или Женя. Заметь, я не говорю про Нину Васильевну – до нее тебе еще надо дорасти. Но пожениться нам придётся, к сожалению… Ненадолго, пока шумиха в прессе не уляжется. Ты была права, наши свидания не пошли мне на пользу…

– Понятно, – надтреснутым голосом протягивает она.

– Что тебе понятно? – подхожу к ней вплотную, испытывая непреодолимое желание разложить ее на столе прямо сейчас… – Ты будешь благодарить меня за спасение, Настя! Поняла? Сегодня. Сейчас же. Когда я захочу и сколько я захочу. Пока мне не надоест.

– Хорошо, я согласна.

А это что-то новенькое. Она резко вскидывает висящие вдоль тела руки и судорожно расстегивает пуговицы джинсовой рубашки. Распахивает полы, открывая взору груди, скрытые в кружевном черном лифчике. Они куда больше, чем я себе представлял… Высокие, по-девичьи упругие, молочно-кремовые… Черт. Под моим пристальным взглядом ее соски заостряются и натягивают кружево. И ткань моих брюк натягивается, как долбанная палатка. Я смотрю, как колышется ее грудь от частого, взволнованного дыхания, а потом поднимаю взор к ее лицу – по-прежнему равнодушному и пустому…

– Согласна? Вот так быстро? Без условий и…

– Да. Кхе-кхе…

Притягиваю ее к груди и касаюсь губами лба… Горячий настолько, что хочется отпрянуть, чтобы не обжечься.

– Господи, да ты горишь!

– Я нормально. Честное слово, я… Я готова.

– Для меня не новость, что ты считаешь меня беспринципным чудовищем. Но… Сейчас ты поднимешься в комнату, примешь душ и переоденешься, а я вызову врача.

– Спасибо вам и… Я так не считаю, – добавляет она.

– Позже поблагодаришь. Когда выздоровеешь.

Глава 21

Настя

Не могу поверить, что все позади… Трогаю горячее лицо, пропускаю волосы между пальцев, потираю плечи. Хочется ущипнуть себя, чтобы вернуться из ада… Я у Бесо дома. Снова… После всех гадких слов, обвинений и глупых поступков… И он меня спас. Поселил в красивую гостевую комнату на втором этаже. Оглядываю белоснежную ванную комнату и, наконец, облегченно вздыхаю. Я в безопасности. Сюда не войдет Жирный, а второй – я прозвала его Крепышом – не посмеет трогать мое лицо потными грязными пальцами. Смотреть на меня и облизываться, или обсуждать мои достоинства с дружком. Мне до сих пор противно и страшно… Закрываю глаза и тотчас проваливаюсь в другую реальность – холодную, пахнущую сыростью комнату с мокрой батареей и бегающими по полу мышами, воем ветра за окнами, монотонным стуком дождя… И от этих воспоминаний вмиг становится холодно.

Бесо уже проводил врача, а заботливая Нина Васильевна оставила на подносе тарелки с едой и чайник с горячим чаем.

«– У нее сильнейший стресс. Катаральных явлений нет, но повышение температуры обусловлено крайней степенью испуга. Девушка никогда не сталкивалась с плохими людьми, Бесо Георгиевич. Ей нужен крепкий сон, покой и… Еще раз сон. Я сделал жаропонижающий укол».

А еще врач взял у меня кровь на анализы – не сомневаюсь, что по просьбе хозяина. А Бес… Он одарил меня тяжелым взглядом, молча кивнул и закрыл дверь с обратной стороны. В душе все еще тлеют остатки страха. Он, как сухое бревно, рассыпается, оставляя после себя лишь пепел… Все это я заслужила – поплатилась за глупость и самоуверенность. Или беспечность – можно как угодно обозвать мой легкомысленный поступок. Но куда сильнее сердце неволит вина… Она ядовитой змеей кусает меня каждый раз, когда я его вижу. И мне хочется отблагодарить его – благородного, сильного Беса… Мужчину, перед которым я испытываю чудовищное волнение.

Включаю воду и снимаю грязную, пропахшую подвальной сыростью одежду. Запускаю стирку и становлюсь под горячий, обжигающий душ. Надолго меня не хватает – слабость берет свое. Я опускаюсь на дно ванной, добавляю щедрую порцию пены и долго греюсь, не переставая думать о Бесо…

В отличие от меня, его не терзают сомнения. Он спасает меня, помогает, лечит, целует… А мои сомнения и уверенность в правильном выборе приводят к погибели. Так, неужели, стоит им следовать? Нет! Я теперь не стану этого делать… Буду плыть по течению и терпеливо ждать, когда надоем ему. Буду благодарить, как он того хочет. Буду… Не знаю, стоит ли думать о том, чтобы сделать Беса счастливым – пока такие мысли вызывают лишь страх.

Обнаруживаю в комнате флаконы с лосьонами и кремами, фен, зубную щетку и щетку для волос. Быстро привожу себя в порядок и возвращаюсь в спальню. В воздухе витают ароматы домашней еды. Я едва не захлёбываюсь слюной, лишь сейчас осознавая, насколько проголодалась. Уплетаю все, что приготовила Нина Васильевна – салат, пюре и кусочек вареной курицы, свежевыжатый сок и булочку… Мою посуду и водружаю ее на поднос. А после укладываюсь в мягкую постель…

Просыпаюсь глубокой ночью. Вскакиваю с постели, не понимая, сколько сейчас времени? Касаюсь лбом холодного окна, наблюдая, как слегка покачивается от порывов ветра уличный фонарь. Ветер рвется в оконные щели, а капли дождя барабанят в стекло. Озираюсь в поисках часов, но натыкаюсь взглядом на поднос с фруктами. Выходит, Нина Васильевна приходила меня проведать? Или Бесо? Пробую маленькое зеленое яблоко, сливу, персик… Выпиваю апельсиновый сок и снова бреду в ванную, испытывая странный, внезапно охвативший меня холод. Мерю температуру и, убедившись, что она в норме, прыгаю под горячий душ. Интересно, сколько еще я буду это испытывать?

Закутавшись в белый махровый