1941 год. Удар по Украине - Валентин Александрович Рунов

он заготовил для пограничных округов. Помнится, она была просторной – на трех листах. В ней подробно излагалось, что следует предпринять войскам в случае нападения Германии на нашу страну» (9).

Нарком Военно-морского флота сделал все возможное, чтобы обезопасить свои объединения от внезапных ударов противника, и добился этого несмотря на то, что не было приказов с верху. Сообщение об угрозе нападения до него было доведено наркомом обороны СССР только после 23 часов вечера.

Теперь сравним эти воспоминания с воспоминаниями начальника Генерального штаба РККА Г.К. Жукова. С его слов выходит, что вечер 21 июня 1941 года он с С.К. Тимошенко провели в кабинете И.В. Сталина и именно в Кремле разработали проект директивы наркома войскам, передача которой в войска была закончена в 0 часов 30 минут 22 июня. До вечера 21 июня С.К. Тимошенко и Г.К. Жуков ждали именно таких приказов и ничего не делали для того, чтобы обезопасить подчиненные им войска.

Берем книгу сотрудника Историко-архивного и военно-мемориального центра Генерального штаба генерал-полковника Ю.А. Горькова. 21 июня в кабинет И.В. Сталина в 18.27 вошел В.М. Молотов. В 19.05 туда прибыли члены Политбюро К.Е. Ворошилов, Л.П. Берия, Н.А. Вознесенский, Г.М. Маленков, а также Н.Г. Кузнецов, С.К. Тимошенко и Г.К. Жуков. Кузнецов, Тимошенко и Г.К. Жуков покинули кабинет в 20 часов 15 минут. Но в 20 часов 50 минут туда вернулись обратно С.К. Тимошенко, Г.К. Жуков, а также был вызван С.М. Буденный. Они покинули кабинет И.В. Сталина в 22 часа 20 минут 21 июня и в тот день больше не возвращались туда снова (10).

На основании воспоминаний главных действующих лиц и архивных документов вырисовывается определенное несоответствие материала, изложенного в книгах Г.К. Жукова, Н.Г. Кузнецова и Ю.А. Горькова. В обычных условиях, возможно, это бы и не имело принципиального значения. Но за несколько часов до начала войны каждая неточность, потеря каждой минуты, форма и время передачи войскам сигнала «Тревога» имеют большое значение, и поэтому правомерно задать ряд вопросов. К сожалению, на эти вопросы до сих пор без архивных документов ответить практически невозможно.

К сожалению, воспоминаний видных военачальников штаба Киевского особого военного округа о том, как проходил последний мирный день в стенах этого крупного органа военного управления, оставлено не было. Поэтому придется довольствоваться воспоминаниями начальника оперативного отдела штаба округа полковника И.Х. Баграмяна (11).

14 июня 1941 года в штаб Киевского особого военного округа пришла директива начальника Генерального штаба, которой предписывалось командный пункт округа к 25 июня вывести в Винницу. 18 июня этот срок был перенесен на 22 июня. Но уже утром 19 июня из Москвы пришла телеграмма, в которой было предписано начать формирование управления Юго-Западного фронта, которое к 22 июня перебросить в район Тернополя. Вечером 20 июня началась отправка первых эшелонов из Киева, а в середине следующего дня в путь тронулась и первая автомобильная колонна. При этом штаб выезжал без оперативного управления, которое после отправки необходимой документации в Москву должно было прибыть автотранспортом в Тернополь утром 22 июня. Таким образом, в ночь на 22 июня часть штаба Киевского особого военного округа, покинув Киев, находилась в движении на Тернополь, где для нее уже готовились помещения и линии связи на базе одной из воинских частей. И.Х. Баграмян в своих воспоминаниях пишет, что в конце первой декады июня 1941 года, в связи с обстановкой на границе и многочисленными разведывательными сведениями и подготовкой Германии к войне М.П. Кирпонос созвал Военный совет. На этом Военном совете начальник разведки округа в очередной раз проинформировал офицеров и генералов и положении на границе, вплоть до того, что полевые войска Германии сменили охранявших границу пограничников, артиллерийские снаряды складируются прямо на грунт, а вблизи границы собраны тысячи мобилизованных у местного населения подвод для перевозки военного имущества.

На столь тревожный доклад командующий Киевским особым военным округом решил ограничиться очередным сообщением в Москву и рядом незначительных мероприятий по повышению боевой готовности войск.

– Думаю, что нарком сам поторопит нас, как только обстановка станет критической, – сказал он (12).

19 июня командующий 12‑й армией обратился в штаб Киевского особого военного округа с вопросом о том, когда можно открывать огонь по германским самолетам, вторгающимся в воздушное пространство СССР. Командующий округом приказал ответить, что огонь можно открывать:

а) если будет дано особое распоряжение Военного совета округа;

б) при объявлении всеобщей мобилизации;

в) при введении в действие плана прикрытия, если при этом не будет особого запрещения.

В завершение телеграммы командующий округом напомнил командованию 12‑й армии, что «мы огонь зенитной артиллерии по немецким самолетам в мирное время не ведем».

14 июня 1941 года в штаб Киевского особого военного округа пришла директива начальника Генерального штаба, которой предписывалось командный пункт округа к 25 июня вывести в Винницу. Правда, 18 июня этот срок был перенесен на 22 июня (13).

Утром 19 июня из Москвы пришла телеграмма, в которой было предписано начать формирование управления Юго-Западного фронта, которое к 22 июня перебросить в район Тернополя. Вечером 20 июня началась отправка первых эшелонов из Киева, а в середине следующего дня в путь тронулась и первая автомобильная колонна. При этом штаб выезжал без оперативного управления, которое после отправки необходимой документации в Москву должно было прибыть автотранспортом в Тернополь утром 22 июня. Таким образом, в ночь на 22 июня часть штаба Киевского особого военного округа, покинув Киев, находилась в движении на Тернополь, где для нее уже готовились помещения и линии связи на базе одной из воинских частей.

– А как насчет войск? – спросил я у начальника штаба.

– Пока поступило распоряжение лишь относительно окружного аппарата управления… Так что все идет по плану…

Невозмутимое спокойствие командования округа, деловитость и четкость при формировании и сборах в дорогу аппарата управления подействовали на всех благотворно. Особой тревоги никто не проявлял. Кое-кто из административно-хозяйственного аппарата высказывал даже надежду, что это плановый выезд учебного порядка, что не позднее следующей субботы все возвратятся в Киев.

В субботу мы закончили отправку всех срочных документов в Москву. К подъезду штаба округа подкатило несколько автобусов и грузовых машин. Красноармейцы и командиры быстро погрузили все документы, карты, столы, стулья, пишущие машинки. Работали весело, слышались шутки, смех.

Был теплый вечер. Из тенистых парков и скверов веяло благоухающей свежестью. Киевляне возвращались с работы. Всюду царило оживление. Ни у кого и мысли не возникало, что каких-нибудь десять часов отделяют от рокового мгновения, когда внезапно прервется мирное течение жизни и прозвучит ужасное слово «война»