Тайны прошлого - Джулия Хиберлин

Но я не собиралась рассказывать об этом Джеку Смиту. Я гадала, каждое ли его предложение — ложь, или все-таки через одно.

* * *

— Ты выглядишь так, словно собралась упасть в обморок. Присядь. — Он похлопал ладонью по кровати. — Я могу постоять на твоем месте, если так тебе будет спокойнее.

Снова мягкость. Но я на нее не куплюсь.

— Как зовут мою мать? — Я боролась с желанием спрятать голову между коленями.

— Женовьева Рот.

Женовьева.

— Это бессмыслица, — сказала я, пытаясь взять себя в руки. — Ты ее не знаешь. Она не из тех женщин… Она никогда не связалась бы с мафией. Или с убийцей. Это просто смешно.

— Ты расскажешь мне, что знаешь о матери, а я добавлю деталей.

Здоровая рука Джека удерживала карандаш над отельным блокнотом: он готовился записать мои слова.

Ответила я не сразу.

— До свадьбы ее звали Ингрид Кесслер. Она родилась в маленьком городке, в штате Нью-Йорк. Когда она заканчивала школу, ее родители погибли при пожаре. Других близких родственников у нее не было. Она говорила нам, что все ее прошлое, все, что она любила, сгорело вместе с домом и родителями. У мамы не было денег на колледж, поэтому она отправилась в Нью-Йорк — строить музыкальную карьеру. Она играла в барах, работала официанткой, забеременела моим братом, Таком, от случайного кавалера.

Из номера под нами раздались голоса, затем грохнул о пол чемодан и захлопнулась дверь. Мужчина и женщина. Смеющиеся. Отделенные от нашего кошмара одним лишь полом-потолком. Несколько дюймов.

— Я уверена, что мама была одинока, когда познакомилась с папой, — продолжила я чуть громче. Возможно, мужчина и женщина тоже меня услышали. — Он пришел пообедать в кафе, где она работала. Заказал глазунью из четырех яиц и огромную порцию бекона с острым соусом. Он был крупным мужчиной. Метр девяносто пять. Четыре месяца спустя они поженились.

Не знаю, почему я выдала все детали. Возможно, произнесенные вслух, они звучали более правдоподобно. А может, я разговорилась оттого, что мне никогда не надоедала эта история в мамином исполнении.

— Она рассказывала, что папа ее спас. Отвез ее и моего брата в Техас, на ранчо, к своей большой семье. Папа всегда шутил, что мама превратилась из янки в настоящую техасскую девушку. Вскоре у них родилась я, а через три года Сэди.

— И жили они долго и счастливо. — Явный сарказм.

— Знаешь что, ты, скотина. Удивительно, что тебя лупят не каждый день.

Телефон Джека пискнул. Сигнал СМС-сообщения. Он взглянул на экран.

— Продолжим чуть позже. Я тебе позвоню.

И сорок секунд спустя я уже торчала на тротуаре, с головокружением, в ярости, не понимая, как профессионал моего уровня, приученный разбирать по слоям человеческие души, не смог добиться от Джека Смита ни грамма сведений. Он гениально сыграл на моем страхе.

С давящим чувством я вошла в крытый гараж, где пару часов назад оставила свой пикап. Гараж был совсем не похож на тот, в котором мне пришлось стрелять, и находился он на другом конце города, в удобном месте, неподалеку от «Банка Дикого Запада». И все равно это был крытый гараж.

Мне повезло: в лифте я ехала с красивой, какой-то эфемерной молодой парой, профессиональными оркестровыми музыкантами, которые обнимали кейсы с инструментами и спорили о том, кто лучший виолончелист всех времен — Ростропович или Казальс.

Мама бы поделилась мнением, подумала я.

Но на втором этаже мне пришлось выйти одной, и взгляд тут же заметался по парковке, оценивая обстановку, пока я шагала к папиному пикапу. Я нервно заглянула в его кузов, потом в машины, припаркованные по обе стороны от него. Пустой синий «мустанг» справа, зеленый джип последней модели слева. Казалось, что джип забит мусором по самую крышу — осталась только узенькая «бойница» для обзора сзади.

Синдром накопительства, подумала я. Люди с таким расстройством обычно начинают собирать мусор с подросткового возраста. И большинство не обращается к специалисту лет до пятидесяти. Пока позади не останется целая жизнь, полная бессмысленного стыда.

Подойдя ближе, я заметила, что хлам в машине разложен аккуратнее, чем я предполагала. Машина была забита бумагами и папками, не мусором. Но все равно производила впечатление, что хозяин одержим. Крошечный золотой медальон на цепочке свисал с зеркала заднего вида.

Выруливая из гаража, я снова мысленно себя пнула.

Я не спросила у Джека об имени мертвой девочки, с которой мы делили номер социальной страховки. А может, не только номер.

Я больше не знаю, кто я.

Я произнесла это вслух, в пикапе, на полпути домой к Сэди.

Я — результат вранья.

И это новое знание делает меня опрометчивой.

Я не должна была заниматься всем в одиночку.

Не стоило заходить с Джеком Смитом в отель. Рядом со мной на сиденье зажужжал мобильный, и я подпрыгнула, пикап мотнуло на встречную и чуть не впечатало в чей-то «Фольксваген-жук».

Я выровняла машину, схватила телефон и уставилась на экран под грохот собственного пульса.

Марша, секретарь В.А.

Я ткнула в сенсорный экран.

— Алло? Марша? Алло?

Она сразу перешла к делу.

— Здравствуй, милая. Звоню сообщить, что В.А. занесло на полтора метра. Ты же знаешь, как он не любит упускать важные детали. Он не знал вообще, — она подчеркнула последнее слово с помощью техасского акцента, — что твоя мама тайно ведет дела с банком. Сейчас он уже там. Заставил их открыться в нерабочее время, только ради того, чтобы он разобрался. Слава богу, я его слегка успокоила перед тем, как он позвонил президенту банка. — Она шумно вздохнула. — Дикого Запада. Даже для Техаса название дурацкое. Я бы скорее отстрелила себе палец, чем понесла им свои деньги, или спустила бы их на воскресной распродаже. Но президент там оказался вполне вменяемым. Как выяснилось, его папа — Билли Боб Джордан, который в прошлом выступал против В.А. в суде. Ты его помнишь?

Марша всегда спрашивала, помню ли я кого-то, кого никогда не знала. И если я быстро не соскакивала с темы, меня ожидали подробности родословной очередного Билли Боба вплоть до годов существования Конфедерации.

— Ну, по крайней мере, его не занесло на два с половиной метра. Или на три.

Марша много лет подряд оценивала степень «заноса» В.А. Когда цифра достигала более полутора метров, появлялась необходимость в бутылке виски и полицейском.

— Вы знаете, когда я смогу забрать ящик?

— Ну, милая, уже поздно. Я сказала В.А., что лучше не давить на банк без лишней необходимости. Их мисс Биллингтон, похоже, носит на поясе ту еще штучку. Но они открываются в 8:30. Ты бы появилась там сразу после открытия. Хочешь, В.А. тебя встретит?