Сокровища британской монархии. Скипетры, мечи и перстни в жизни английского двора - Марьяна Скуратовская

Казалось бы, из-за огромного шлейфа платье должно было бы получиться достаточно тяжелым, но, по словам одного из кураторов выставки, на которой недавно демонстрировали этот исторический наряд, на самом деле оно достаточно легкое. Чтобы в день свадьбы не наступить на подол или шлейф, невесте пришлось долго практиковаться с помощью двух простыней.

Над платьем трудились Дэвид, Элизабет, их сотрудники (швея Нина Миссетзис в день свадьбы помогла Диане одеться), и даже мать Элизабет – при работе над вышивкой.

Шелковая, цвета светлой слоновой кости тафта была соткана на ферме у замка Луллингстон. Ее усеивали тысячи жемчужин и перламутровых блесток. Это была основная ткань – а всего, учитывая отделку, для платья использовали шесть разных тканей. Оборки на корсаже были из кружев, которые принадлежали бабушке королевы Елизаветы, Марии Текской – нечто «старое», согласно примете. «Голубым» был зашитый в пояс бантик, а мать Дианы попросила добавить к нему золотую подковку с маленьким бриллиантом – на счастье. На пышную фату ушло множество метров тончайшей ткани. Атласные туфельки вышили перламутровыми блестками, платья пяти маленьких подружек невесты, которым было от пяти до одиннадцати лет, сделали из светло-кремовой тафты.

Как вспоминал Дэвид, им пришлось нанять двух охранников, чтобы никто посторонний не смог проникнуть в ателье – платье Дианы еще до свадьбы вызывало огромный ажиотаж. «Фотографы толпились на тротуаре, везде были папарацци, в том числе и на крышах, и все они направляли объективы на наши окна». Официального заказа из Букингемского дворца не поступило, все выглядело так, как будто это был личный заказ Дианы. Одна, изредка с матерью, она приходила на примерки – дизайнеры дали своей уже знаменитой клиентке кодовое имя «Дебора». По словам Элизабет, три месяца напряженной работы над платьем были одними из самых счастливых дней ее жизни. А платье… «Я всегда представляю себе бабочку, которая сбрасывает кокон».

В тот день, 29 июля, бабочка сбросила кокон на глазах у миллионов зрителей по всему миру. И пусть волшебной сказки не получилось – трудный брак, развод, и, наконец, гибель леди Дианы – попытка создать ее все-таки была. И не в малой степени роль в этом сыграло то самое платье… «Тем самым» оно, наверное, останется уже навсегда.

Не менее пристально мир следил и за платьем невестки Дианы, с которой ей так и не пришлось познакомиться, – Кейт Миддлтон, ставшей женой старшего сына Чарльза и Дианы, принца Уильяма. Редактор знаменитого журнала «Татлер» («Сплетник») однажды сказала: «Страна просто одержима этим вопросом. Это слухи в чистейшем смысле – не обидные, но увлекательные. Я уверена, что нас поддразнивают. Эту пару нам представляют как людей простых, открытых, но вместе с тем они самая опытная – в том, что касается отношений с прессой – молодая пара на планете, и они знают, как это захватывающе, когда никто ничего не знает». До самого последнего дня действительно никто ничего не знал, ни публика, ни журналисты, ни представители мира моды. Дизайнеры рисовали эскизы – как они бы нарядили невесту, членов семьи Миддлтонов фотографировали возле витрин свадебных салонов, пресса обсуждала – на кого же в результате упадет выбор невесты принца? На одного из тех дизайнеров, наряды от которых Кэтрин выбирала в последнее время? На кого-то тех, кто в свое время создавал наряды для других свадеб в королевской семье?

И когда, наконец, невеста вышла из свадебного экипажа, миллионы телезрителей облегченно вздохнули – конец тайне! Свадебный наряд Кэтрин создал дом моды, основанный всемирно известным британским кутюрье, великолепным Александром Маккуином. В ставках на то, кто же будет создавать платье, которые азартно делались до свадьбы, Сара Бертон, заменившая Маккуина на посту креативного директора дома после его смерти, была одним из фаворитов, но, разумеется, отрицала все до самого конца.

И она, и те десятки мастеров, которые были вовлечены в процесс создания наряда, знали, что их работу подвергнут скрупулезному разбору, что миллионы зрителей по всему миру будут рассматривать платье в мельчайших подробностях. Не только восхищаться, но и критиковать. Находить параллели с другими свадебными нарядами (забегая вперед, скажем, что находили – платье Кэтрин сравнивали и со знаменитым платьем Грейс Келли, и с платьем со свадьбы, известной относительно узкому кругу, – итальянской аристократки Изабеллы Орсини, состоявшейся за два года до свадьбы Кэтрин, и с платьем принцессы Маргарет, сестры Елизаветы II, и так далее).

Но в целом платьем заслуженно восхищались – оно получилось не королевским (да и не должно было, ведь Кэтрин и не королева), а истинным платьем принцессы. Изящным, сочетающим, как ни банально такое выражение, классику и современность – именно то, что от него и требовалось. Облегающий, на косточках, корсаж, застегивающийся сзади на 58 пуговок; закрытые кружевом руки и плечи, узкий вырез; плавно расширяющаяся книзу, словно венчик цветка, юбка со шлейфом (не таким длинным, какой был в свое время, к примеру, у Дианы – всего 270 см, но зато не громоздким и изящным). Платье одновременно и подчеркивало очень стройную фигуру Кейт, и в то же время было сдержанным.

Главную прелесть наряда, помимо очень элегантного силуэта, составляют кружева, не пышные кружевные воланы невест викторианской эпохи, а кружевные аппликации. Их – разумеется, вручную – делали в Королевской школе рукоделия во дворце Хэмптон-корт. Технология, по которой их создавали, родилась в Ирландии, почти два века назад, в 1820-х годах. В узоре же соединились цветочные символы Соединенного королевства – английская роза, шотландский чертополох, уэльский нарцисс и ирландский трилистник. Каждую маленькую кружевную деталь вырезали и крошечными стежками пришивали на шелковый тюль, где все части узора сливались в единое целое. Чтобы драгоценные кружева выглядели идеально, мастера должны были мыть руки каждые полчаса, и каждые три часа менять иглы.

Кружевные аппликации украшали корсаж и юбку платья, шлейф, фату и туфельки невесты. Помимо этого, кружевной была верхняя часть корсажа и рукава, а нижняя юбка из шелкового тюля тоже была отделана кружевами – в наряде соединились английские кружева и французские кружева шантильи. И основная ткань платья (особая разновидность тонкого шелка), и отделка были тщательно подобраны по цвету: белый и нежно-нежно-кремовый.

Буквально сразу после свадьбы стали появляться копии платья для желающих выйти замуж в наряде, похожем на наряд невесты британского принца. Но… всю прелесть платья создавали именно детали, а они неповторимы. Стоит ли довольствоваться копией, только немного напоминающей оригинал? «Каждый выбирает по себе».

Платье подружки невесты, которой стала младшая сестра Кэтрин, Пиппа (Филиппа) Миддлтон, тоже было от Сары Бертон. Плотный шелковый креп красиво драпировался и очень хорошо облегал стройную фигуру; а если учитывать, что на Пиппу публика в основном смотрела со спины – ведь она шла за сестрой – ряд крошечных пуговиц на спине, таких же, как на корсаже невесты, стал едва ли не самой интересной и примечательной деталью наряда. Даже не изюминка, а множество изюминок!

Четыре маленькие подружки невесты были в платьицах с пышными юбками, из той же ткани, из которой было сшито платье Кэтрин. Верхняя из нескольких нижних юбок, краешек которой виднелся из-под платьев, пышные рукавчики и маленькие вырезы были отделаны теми же кружевами, что и нижняя юбка невесты. Ну и пресловутые маленькие пуговки, конечно, присутствовали. На подкладке каждого платьица вышили имя невесты и дату свадьбы – ими потом пополнят ряды семейных реликвий. Наряд дополняли широкие пояса из золотистого шелка, завязанные сзади пышными бантами, атласные туфельки классической модели «Мэри-Джейн» (с перепонками), украшенные пряжками с кристаллами Сваровски, и букеты – из тех же цветов, что у невесты. Венки девочек, напоминавшие тот венок, в котором в свое время выходила замуж мать невесты, были из плюща и ландышей – очень трогательно было потом наблюдать за тем, как одна из малышек придерживала его на голове, видимо, боясь, что тот свалится.