Хождение Джоэниса. Оптимальный вариант - Роберт Шекли

– Вероятно, – со вздохом сказал Харрис. – Дело в том, что подобных попыток было предпринято бесчисленное множество. Многие хорошо начинали, но мало кто хорошо заканчивал. Пасторальная жизнь, безусловно, обладает привлекательными чертами, особенно если её ведут образованные, целеустремлённые и преданные высоким идеалам люди. Увы, как правило, она кончается разочарованием, цинизмом и отрешением.

– И Благождание обречено на ту же участь? – спросил Джоэнис.

– Думаем, что нет, – ответил Харрис. – Надеюсь, мы сделали правильные выводы из предыдущих неудач. Изучив все эксперименты в области утопии, имевшие место в прошлом, мы смогли встроить в нашу общину кое-какие предохранительные механизмы. В должное время вы их увидите.

Вечером Джоэнис съел весьма простой и довольно неаппетитный ужин, состоявший из молока, сыра, хлеба грубого помола и винограда. Затем его привели в Хайерогу – место совершения культовых обрядов, а именно на поляну в лесу, где днём жители общины поклонялись Солнцу, а ночью – Луне.

– Религия оказалась для нас крепким орешком, – прошептал Хенли на ухо Джоэнису, в то время как толпа людей распростёрлась на земле в бледном лунном свете. – Мы не хотели использовать ничего, связанного с иудейско-христианскими традициями. В равной мере не подходили нам индуизм или буддизм. Подняв и изучив огромный материал, мы убедились, что нам вообще мало что подходит. Кое-кто склонялся к божествам Т’иеле юго-восточного Занзибара. Другие высказывались в пользу старца Дхавагна, которому поклонялась малоизвестная боковая ветвь рода Черных Таи. В конце концов мы сошлись на культе Луны и Солнца. С одной стороны, он имеет богатое прошлое, а с другой стороны, мы могли представить его властям штата Нью-Йорк как форму примитивного христианства,

– А это имело значение? – спросил Джоэнис.

– Колоссальное! Вы просто не поверите, как трудно добиться разрешения на подобное начинание. Нужно было доказать, что наше поселение не выходит за рамки свободного предпринимательства. Это представляло определённую сложность, поскольку члены общины всем владеют в равной степени. К счастью, в то время у нас преподавал логику Грегориас; он-то и убедил местные власти.

Молящиеся тем временем раскачивались и стенали. Вперёд выступил старец, лицо которого было вымазано жёлтой глиной, и начал монотонно распевать на благожданском языке.

– О чем он? – поинтересовался Джоэнис.

– Он возносит особенно прекрасную молитву, переработанную Джефрардом из пиндарической оды, – пояснил Хенли. – В этой её части говорится:

– В самом деле, очаровательно, – одобрил Джоэнис. – А что значат те строки об Акрополе и Парфеноне?

– Честно говоря, – признался Харрис, – я и сам не уверен в уместности этой части текста. Но на нём настаивала кафедра классики. А так как кафедры экономики, антропологии, физики и химии уже приняли большинство решений, мы позволили им оставить свой Парфенон. В конце концов, в совместных начинаниях уступки неизбежны.

Джоэнис кивнул.

– А что значит «угроза часов, во тьму облачённых», и «Зверь всего подлунного мира»?

Харрис подмигнул.

– Страх необходим, – сказал он.

Джоэниса расположили на ночь в маленькой хижине, построенной без единого гвоздя. Ложе из сосновых веток было восхитительно спартанским, но чрезвычайно неудобным. Он исхитрился принять наименее болезненную позу и задремал.

Его пробудило прикосновение чьей-то руки, Он открыл глаза и увидел молодую женщину поразительной красоты, склонившуюся над ним с нежной улыбкой. Джоэнис вначале очень смутился, не столько за себя, сколько за женщину, которая, как он опасался, ошиблась хижиной. Но она сразу дала понять, что никакой ошибки не произошло.

– Меня зовут Лака. Я жена Кора, руководителя Ассоциации Молодых Солнцепоклонников, и пришла сюда, чтобы провести с вами ночь и сделать всё возможное, дабы усладить ваше пребывание здесь.

– Благодарю, – молвил Джоэнис. – А ваш муж знает об этом?

– Что знает или не знает мой муж, не имеет никакого значения, – сказала Лака. – Кор – религиозный человек и предан обычаям Благождания. Существует определённый обычай, и наша религиозная обязанность доставлять таким образом удовольствие гостю. Разве профессор Хенли не объяснил вам?

Джоэнис ответил, что профессор Хенли не обмолвился ни словом.

– Значит, он решил немного пошутить. Именно профессор Хенли предложил нам этот обычай, позаимствовав его из какой-то книги.

– Понятия не имел, – сказал Джоэнис, отодвигаясь в сторону, когда Лака легла рядом с ним на сосновые ветки.

– Я слышала, что профессор Хенли весьма энергично настаивал на этом пункте, – продолжала Лака. – Он встретил некоторое сопротивление со стороны кафедры науки. Но Хенли указал, что если люди нуждаются в религии, значит, они нуждаются в обычаях и традициях; а традиции и обычаи должен выбирать специалист. В конечном счете его точка зрения восторжествовала.

– Понимаю, – проговорил Джоэнис. – А что, Хенли выбирал и другие обычаи вроде этого?

– Ну, у нас есть сатурналии, и вакханалии, и Элевсинские мистерии, и праздник Диониса, и День Основателя, и Весенний и Осенний обряды плодородия, и Прославление Адониса, и…

Тут Джоэнис прервал Лаку, заметив, что на Горе Благождания, как ему кажется, немало праздников.

– Да, – подтвердила Лака. – Поэтому у нас, женщин, всегда полно хлопот. Мы к этому привыкли, зато с мужчинами не всё так просто. Они обожают праздники, но злятся и ревнуют, когда развлекаются их жены.

– Что они тогда делают? – поинтересовался Джоэнис.

– Следуют совету доктора Кольчуга с кафедры психологии. Они пробегают рекомендованную дистанцию длиной в три мили по густым зарослям кустарника, затем ныряют в холодный ручей и проплывают сто ярдов, а потом бьют по мешку, сшитому из оленьей шкуры, до полного изнеможения. Полное изнеможение, как учит нас доктор Кольчуг, всегда сопровождается временным притуплением эмоций.

– Ну и как, помогает предписание доктора? – спросил Джоэнис.

– До сих пор неудач не было. Если лечение не оказывает действия с первого раза, мужчина должен просто повторить все сначала, и столько раз, сколько потребуется. От этого, помимо всего, повышается мышечный тонус.

– Весьма любопытно, – молвил Джоэнис.

Лежа рядом с Лакой, он внезапно обнаружил, что потерял всякий интерес к продолжению этой антропологической дискуссии. На какое-то мгновение он предположил, не достойно ли порицания то, что Хенли установил здесь порядки в соответствии со своими вкусами; но потом Джоэнис вспомнил, что порядок в обществе всегда определяется мужчинами, а вкусы Хенли не хуже тех, о которых он кое-что слышал, и уж во всяком случае лучше, чем многие другие. Решив больше не предаваться абстрактным размышлениям, Джоэнис протянул руку и коснулся тёмных волос Лаки.