Опережая бурю - Дмитрий Самохин

Он должен что-то сделать. Старх наложил руки на искалеченное плечо Михея и зажмурился.

Изо всех сил… изо всех сил, что у него были, он возжелал исцеление другу. Внутри разлился мертвенный холод. Тонкими струйками он стекал в пальцы, и переливался в руку Михея. Когда первая капля льда просочилась в искалеченную руку, Михей вздрогнул, скорее от удивления. Он вновь чувствовал мертвую руку. Михей не понимал что происходит, но Агриппина улыбалась, значит, все в порядке. Меж тем руки Старха налились таким нестерпимым холодом, что терпеть, аж сил нет. Но бабка Агриппина показала жестом, сиди, мол, тихо, не рыпайся. И Михей подчинился.

Михей вспомнил, как в полынью на речке провалился прошлой весной. Тогда вода ледяная была, зубы тут же чечетку стали бить лихорадочно. Но все же та вода не настолько холодной показалась. Тут же лёд арктический. Михей до крови губу нижнюю закусил, чтобы не закричать. И тут все закончилось. Старх обессилено на подушки повалился. Бабка Агриппина схватила Михея и стала повязку сматывать с руки. Когда все тряпки спали, Михей увидел свою целую руку. Даже шрамов от клыков твари не осталось. Что тут произошло? Михей недоуменно переводил взгляд с улыбающегося Старха и изумленной бабки Агриппины.

– Тебе великая сила дадена, мальчик, – произнесла печально Агриппина.

И Михей уловил в ее словах уважение и преклонение сильного перед более сильным. Да что же тут творится? С чего бы ведунье всеми уважаемой (даже из соседних деревень приходили к ней за помощью) перед простым мальчишкой преклоняться. И тут Михея озарило. Если бабка Агриппина перед Стархом такое уважение выказывает, стало быть, он тоже ведун, да не из простых.

– О чем вы, бабушка? – спросил Старх.

Только спросил не для того, чтобы узнать. Он и так все знал.

– В тебе больше силы, чем во мне. Много больше. И твоя сила неисчерпаема. Ты с Оборотнем совладал, а что после этого сам слег, так это все из-за неумения правильно силы расходовать. Теперь ты еще и друга излечил, когда даже я от него отступилась. В тебе мощная сила, я чувствую её, только она не раскрылась еще вся. Лишь слабые ручейки выходят наружу.

– И что мне делать? – дрожащим от волнения голосом спросил Старх.

– Тебе нет здесь места. Ты можешь стать простым ведуном, болячки, да хвори чужие ведать, но тебе судьба другая уготована. Дорога в места иные, где ты сможешь дар свой реализовать.

– Я пилотом хочу быть, – выпалил Старх, – на кораблях воздушных летать.

– Такие люди, как ты, и на кораблях летают, да и не только.

– Такие люди, как я?… кто они?

– Они – маги. Ты – маг, мальчик мой. Потенциально сильный маг, но не проснувшийся. Чтобы проснуться, тебе еще очень многому нужно научиться. В первую очередь – как силами внутри тебя скрытыми управлять. Но этому я тебя научить не могу.

– А кто может?

– Они…

И бабка Агриппина рассказала ему о них. Великих и ужасных, могущественных и благородных, стоящих возле и служащих опорой трону, адептах ложи Белого Единорога, рыцарей стихий и энергий. То, что услышали мальчики, было песчинкой на дне океана знаний, но этого было достаточно, чтобы их души загорелись новой мечтой.

– Но как? Они вон где, в самой Невской Александрии, а я на мира окраине. Батька меня не отпустит, высечет, да под замок посадит, – с дикой тоской в голосе произнес Старх.

– Поговорю я с отцом твоим. Сама поговорю, – пообещала бабка Агриппина, – Он поймет. Другого не дано.

За свою долгую жизнь он сменил сотни имен, многие успел уже забыть. Но некоторые имена надолго вплелись в его память, и стали неотъемлемой частью его характера и биографии. В Лютеции его знали под именем Жака Роже. Почтенный рантье, человек доброго характера и отзывчивой души. В Праге и замках Алого кряжа его называли Кристофом Буджлахом. Обедневший помещик, любитель бабочек и природы. В Бухаре и по всему эмирскому миру его знали под именем Фаруха Бен Юсуфа. Великий ученый и астролог, давно отрешившийся от мира. В Фогштиле его знали как Генри Крамера. Скотопромышленник из графства Кентербери.

Большую часть жизни он провел инкогнито. Сколько лет ему еще предстояло скитаться, глотать дорожную пыль, жить на чемоданах и ночевать на постоялых дворах ради великой идеи, он сказать не мог. Но готов был саму жизнь положить, чтобы добиться возвышения родной ложи Огненной Химеры. Кому, если не ему, Караморгулу, Верховному Магистру ложи, посвятить этому свою жизнь.

Когда он только вступил во власть, ложа находилась в стадии увядания. Его адепты давно забыли о гордости и былом величии. Маленькая захудалая провинциальная ложа с непомерными амбициями и отсутствием какого бы то ни было влияния. Двадцать лет упорного труда и он, наконец-то, приблизился к цели. Не просто вернуть былое величие ложи Химеры, но возвысить ее до уровня Верховной Ложи.

И все благодаря случаю.

Караморгул уловил выплеск в магополе магической силы огромной мощности несколько месяцев назад. Эта сила превышала все известные ему артефакты. Неудивительно, что он тут же сорвался с места и перебрался поближе к источнику выплеска, на берега Туманного Альбиона в свою неофициальную секретную резиденцию. Две недели он убил на то, чтобы установить приблизительное месторасположение источника, еще десять дней на прощупывание почвы и переброску агентов. И, наконец, все было готово к операции.

Он отправил на дело Корвинуса, одного из лучших боевых магов, к тому же выворотня. Ему предстояло осуществить основную задачу: завладеть источником магической силы. А помочь ему в этом должно было Гнездо Прикрытия. Как и обеспечить безопасность проведения операции.

Сидя в дешевом номере богом забытой гостиницы, Караморгул потягивал крепкий ром и ожидал возвращения оперативников. Впрочем, крепость напитка он не замечал. Не даром в Ганзейских городах и по всей Бременской империи его называли Светлый Ганц. Сколько бы он не выпил горячительного, его голова всегда оставалась ясной и трезвой, как язык проповедника.

Первым вернулось Гнездо Прикрытия. Оно и принесло дурную весть о проваленной операции. Могущественный артефакт утерян, правда шансы на его возвращение еще оставались. Артефакт находился либо в руках полиции – бобби первые появились на месте схватки Корвинуса и Чёрного Дракона, – либо в лапах Секретного Магистрата, прибывшего чуть позже. Если артефактом завладели полицейские, заполучить его плевое дело. С Секретным Магистратом тягаться задача посложнее, но и она разрешима.

Бойцам из Гнезда Прикрытия Караморгул ничего не сказал. На то оно и Гнездо Прикрытия, чтобы прикрывать тылы оперативника. И если операция провалена, то только по вине полевого агента. С него и весь спрос.

Караморгул отпустил оперативников и стал ждать Корвинуса. Он старался не допускать мысль, что артефакт утерян безвозвратно. Если это так, то удача отвернулась от него. Другого такого случая могло и не представиться. Он старался не думать о плохом. Сперва надо услышать всю информацию из первых уст, а уж потом решать, насколько безнадёжно дело.