Кто за главного? Свобода воли с точки зрения нейробиологии - Майкл Газзанига

Однако сейчас нам важнее всего другое: хотя внутри разных модулей происходят иерархические процессы обработки информации, похоже, у самих модулей нет никакой иерархии[17]. Они не подчиняются таинственному главному управлению — это открытая, самоорганизующаяся система. Иная, нежели представлял себе нейробиолог Дональд Маккей, читавший гиффордские лекции. Он думал, что сознание — это результат некой контролирующей активности: “Сознательный опыт не рождается ни в одном из участвующих центров мозга, а возникает в цепочке положительных обратных связей, когда оценивающая система начинает оценивать саму себя”[18].

Перед нами все еще стоит вопрос, почему мы чувствуем себя такими цельными и все контролирующими. У нас нет ощущения, что в нашем мозге грызется свора собак. И почему людям, страдающим шизофренией, кажется, будто их действиями и мыслями управляет кто-то другой? На вечеринке ваши друзья, ничего не знающие о нейробиологии или психологии, удивятся или даже не поверят, если вы им расскажете об этих бессознательных процессах, просто потому, что эти вещи неочевидны для личного опыта человека. Все это слишком парадоксально для нас, людей, твердо уверенных в том, что каждый представляет собой единое “я” и контролирует собственные действия. Даже в своем узком кругу нейробиологам с трудом удается отвергнуть представление о гомункулусе, неком центральном процессоре, который командует в мозге. Так, Дональд Маккей предположил, что в нас существует система контроля, которая отслеживает наши намерения и поступки и помогает нам приспосабливаться к окружающей среде. Мы можем и не называть слово “гомункулус”, а пользоваться эвфемизмами вроде таких, как “организующая функция” или “нисходящая обработка информации”. Но как все-таки система может работать без старшóго и почему нам кажется, что у нас он есть? Ответ на первый вопрос, по-видимому, заключается в том, что наш мозг функционирует как сложная система.

Сложная система состоит из множества различных систем, взаимодействующих между собой и порождающих эмерджентные свойства, которые больше суммы своих частей и не могут быть сведены к свойствам элементов, составляющих сложную систему. Классический и понятный пример — дорожное движение. Глядя на детали машины, невозможно предсказать схему организации дорожного движения. Этому не поможет и исследование следующего, более высокого уровня организации — самого автомобиля. Только взаимодействие всех машин, их водителей, общества и его законов, погоды, дорог, случайно попавших на них животных, времени, пространства и бог знает чего еще создает дорожное движение.

Раньше считалось, будто сложность таких систем объясняется тем, что о них мало известно, и будто их поведение станет совершенно предсказуемым, стоит нам выявить и понять все переменные. Абсолютно детерминистическая точка зрения. Однако на протяжении многих лет экспериментальные данные и теории ставили это представление под вопрос. Собственно, сейчас начинают признавать, что сложность как таковая коренится в законах физики, и мы обсудим это ниже, в четвертой главе. Изучение сложных систем — само по себе трудное и междисциплинарное занятие: оно задействует не только физиков и математиков, но и экономистов, биологов (от молекулярных до популяционных), социологов, психологов, инженеров и специалистов в области теории вычислительных машин и систем.

Примеры сложных систем повсюду: погода и климат в целом, распространение инфекционных заболеваний, экосистемы, интернет и человеческий мозг. Как это ни странно для психологов, стремящихся как можно полнее понять поведение, характерный признак сложной системы — “многообразие возможных исходов, наделяющее ее способностью делать выбор, анализировать и адаптироваться”29. Представление о мозге человека как о сложной системе подразумевает, что оно влияет на рассмотрение вопросов свободной воли, детерминизма и связи нейробиологии с юриспруденцией. Некоторые из них мы обсудим в последующих главах.

В свете обсуждаемого вопроса, почему мы ощущаем себя цельными и все контролирующими, важна одна особенность, отмеченная физиком Луисом Амаралом и инженером-химиком Хулио Оттино из Северо-Западного университета: “Общее свойство всех сложных систем в том, что они проявляют организованность без применения какого-либо внешнего организующего принципа”30. Это означает, что нет никакого старшóго, никакого гомункулуса.

Чтобы убедиться, что может существовать система, которая только выглядит так, будто кто-то всем управляет, достаточно разобраться, как работает рекламный аукцион в поисковой системе Google. А работает он с помощью алгоритмов. Аукцион должен угодить трем заинтересованным сторонам: рекламодателю, который стремится продать какую-то продукцию, а потому нуждается в релевантной рекламе; пользователю, которому нужны релевантные объявления, чтобы не тратить время понапрасну, ища что-либо; и самой поисковой системе Google, которая хочет, чтобы удовлетворенные рекламодатели и пользователи возвращались и дальше. Каждый раз, когда пользователь отправляет запрос в Google, поисковая система проводит аукцион, учитывающий кликабельность ключевого слова. Рекламодатели должны платить, только когда получают “клик”. Работает это так: рекламодатели составляют список ключевых слов, рекламных объявлений и предложений цены, которую они будут платить за каждый “клик” пользователя на свое объявление. Впрочем, рекламодатель платит не заявленную им самим цену, а ту, которую предложил стоящий ниже в рейтинге конкурент, — таким образом, он платит минимальную сумму, необходимую, чтобы сохранить свою позицию в рейтинге. Пользователь вводит запрос, и Google создает список объявлений с подходящими ключевыми словами. Поисковая система хочет быть уверена в том, что показываемая пользователю реклама имеет высокий уровень качества. О нем судят по трем характеристикам. Самая важная из них — кликабельность. Всякий раз, “кликая” по объявлению, пользователь голосует за него. Вторая характеристика — релевантность. Google отслеживает, насколько хорошо ключевые слова и контекст отвечают поисковому запросу. Система использует только релевантную рекламу и охраняет потенциальных потребителей от нерелевантной, препятствуя самоокупанию объявлений при запросе не связанной с ними продукции. Третья характеристика — качество целевой страницы рекламодателя, которая должна быть релевантной, удобной для навигации и “прозрачной”. Рейтинг рекламы определяется предложенной ценой, умноженной на показатель качества страницы. Красивый дизайн — вот что использует в своих корыстных интересах каждый участник процесса, и вуаля! Как говорит финансовый директор поисковой системы Google, в результате происходит наиболее продуктивное взаимодействие31. Хотя кажется, что системой управляет единственный начальник, она работает без него, опираясь на алгоритмы.