Неукрощенная - Элизабет Лоуэлл

– Хотя меч, может быть, и не сниму, – добавил он насмешливо. – Он устал от сражений и странствий, я надеюсь, ему будет хорошо в твоих теплых ножнах.

Мэг так поразила перемена, показавшая ей нового, неожиданного Доминика, что ей потребовалось некоторое время, чтобы понять смысл его слов. Потом краска залила ее лицо.

Он увидел этот румянец и тихо засмеялся.

– Я владею этим моим мечом не хуже, чем другим, – произнес Доминик с удовлетворением. – Я, конечно, собирался исполнять свой супружеский долг, но не думал, что буду получать от этого много удовольствия. Теперь я вижу, что ошибался. Это будет приятно.

– Приятно кому, мой господин?

– Нам обоим!

– О, ты, наверное, хочешь иметь наследников?

– Конечно, я хочу наследников. Иначе зачем жениться?

– Земля и замок – разве это не достаточный повод для женитьбы? – холодно предположила Мэг.

– Без сыновей земля – непосильная ноша, а женитьба – подлый обман, – отрезал Доминик.

Прежде чем Мэг успела что-нибудь ответить, в башню вошли Саймон и Дункан. Когда Дункан увидел Мэг, он резко остановился. Саймон посмотрел на Доминика, и тот жестом приказал ему следовать дальше в одиночестве. Но когда Дункан хотел заговорить, Доминик опередил его.

– Прежде чем ты начнешь бранить мою жену, – сказал он холодно, – вспомни, что ты жив только благодаря ей.

Дункан внимательно посмотрел на Доминика, глубоко вздохнул, чтобы успокоиться, и ответил:

– Мэгги не имеет никакого отношения к нашему разговору.

– Они просто использовали меня как пешку, – вмешалась Мэг, прежде чем Доминик успел что-либо ответить.

Оба мужчины смотрели на нее с удивлением, поскольку тон, которым она это произнесла, был для нее необычен. Она продолжала таким же злым голосом:

– Мой отец – или он мне не отец, а может, и вообще никто? – был очень горд своим жестоким планом. Он предполагал сделать из меня приманку. С какой же стати Дункану извиняться за такую замечательную идею?

Шотландский Молот тяжело переступил с ноги на ногу. То, что сказала Мэг, было правдой, но, произнесенное вслух, звучало весьма неприятно.

– Мэгги, – проговорил он хрипло, – я не хотел причинять тебе никакого вреда. Ты веришь мне?

– В таком случае почему же ты собирался затеять битву, когда она стояла беззащитная в центре поля боя? – язвительно спросил Доминик.

– У моих людей был приказ! – закричал Дункан. – Я поклялся убить каждого, кто причинит Мэг хоть малейший вред.

– А мои люди? Что ты приказал им? – холодно поинтересовался Доминик. – Как бы ты сумел предотвратить тот вред, который могли причинить ей они?

Дункан побледнел.

– Мэгги, это не должно было произойти, – обратился он к ней. – Я бы смог защитить тебя!

– Зачем? Смерть – это избавление.

Мужчинам понадобилось некоторое время, чтобы осознать смысл ее горьких слов. Когда это произошло, оба удивленно воззрились на нее.

– Почему ты так говоришь, дорогая? – прошептал Дункан.

– Лорд Джон пытался использовать меня как предлог для того, чтобы начать войну с норманнами, с тех пор, как мне исполнилось восемь лет, – сказала Мэг. – Если бы ему это удалось, я не смогла бы жить с сознанием того, что являюсь причиной бедствий и смерти множества людей. Моя смерть принесла бы покой мне самой и множеству других.

– Ты не можешь так говорить, Мэгги.

– Могу. И говорю.

Доминик не сомневался ни в одном слове Мэг. Он видел зеленый огонь, горящий в ее глазах, и чувствовал, что на ней сосредоточены все надежды жителей поместья Блэкторн. Жить с сознанием этой надежды и понимать, что ты не сможешь оправдать ее, – это могло сломить даже такую женщину, как Мэг.

Взволнованный ее словами, Дункан провел своей большой рукой по волосам Мэг, не в состоянии произнести ни слова.

Мэг почувствовала его страдание и коснулась его руки своими ласковыми пальцами.

– Я верю, что ты не хотел моих ран или смерти, – сказала она.

– Спасибо, – ответил Дункан низким, дрожащим голосом. – Я… – Он тряхнул головой и обнял Мэг. – Я не хотел потерять тебя, Мэгги. Я не хотел подвергать тебя даже малейшему риску.

– Я не упрекаю тебя. – Она горько улыбнулась. – Ты настоящий мужчина и делаешь то, что всегда делают мужчины.

– И что же всегда делают мужчины? – холодно спросил Доминик, убирая руку Дункана с плеча Мэг.

– Воюют за то, чтобы иметь землю и сыновей.

Доминик хмыкнул:

– Это все равно что сказать: солнце занимается только тем, что встает и садится.

Странно, но слова Мэг не понравились Доминику. Он не хотел, чтобы его ставили в один ряд с Джоном, который готов воевать и с королем, и с церковью, лишь бы его незаконнорожденный сын унаследовал Блэкторн.

– Для мужчины есть и другие ценности, кроме сыновей и земли, – произнес он.

– В самом деле? – удивилась Мэг. – Назови хоть одну из них.

– Когда ты прикасаешься к моим губам, жена, меня в этом мире не волнует больше ничего – ни земля, ни сыновья.

Мэг опустила ресницы, чтобы скрыть свой трепет.

– Прости меня, муж. Боюсь, что события сегодняшнего дня лишили меня способности рассуждать. Я никогда больше не поставлю тебя в один ряд с обычными смертными.

– Твои извинения звучат еще обиднее, чем обвинения.

Дункан усмехнулся, наблюдая, как слова Мэг действуют на Доминика. На ее губах возникла легкая улыбка, которую она постаралась тут же погасить.

– Я приношу вам обоим свои поздравления. Теперь я оставлю вас.

– Подожди, – резко возразил Доминик.

Дункан удивленно обернулся.

– Ты пойдешь с нами в большой зал, – продолжал Доминик. – Я хочу, чтобы все видели, что ты цел и невредим и тебя все-таки не кастрировали на свадебной церемонии.

Мэг издала какой-то сдавленный звук и посмотрела на Дункана. Он при этих словах вспыхнул.

– Обопрись на его руку, – сказал Доминик Мэг. – Но больше ты никогда не прикоснешься к нему.

Жестокость в голосе Доминика заставила Мэг посмотреть на него. То, что она прочла в его глазах, повергло ее в смятение. Не говоря ни слова, она взяла Дункана под руку. В молчании все трое подошли к большому залу, который был освещен факелами, развешанными на стенах. Серебряные приборы сияли на длинных столах. Саксонцы и норманны сидели вперемешку, ожидая новобрачных. За ними внимательно наблюдали мужчины, стоявшие вдоль стен вместе со слугами. Однако эти люди слугами не являлись. В руках у них были заряженные арбалеты.

Это придавало всем движениям замедленность и даже некоторую заторможенность. Под дулами веселиться неуютно. Лорд Джон тоже ждал появления Мэг и Доминика. Он сидел за столом, которой несколько возвышался над остальными. Три золотых прибора стояло на этом столе. После того как супруги появились в зале, слуга по знаку Джона наполнил вином золотой бокал, украшенный драгоценными камнями.